Эми Шумер - Девушка с тату пониже спины Страница 2

Я рванула в туалет, пытаясь отыскать в сумочке косметику, а сумочка у меня – настоящая бездонная яма, если мне что-то нужно (да и в любое другое время). Не вру: у меня в сумке все, что у настоящего страуса в гнезде. В жизни не соглашусь на проект глянцевого журнала «Что у вас в сумочке?», потому что народ увидит все это веселье и нежданчики и, наверное, решит, что меня надо в больницу. Я нашла румяна и помаду, подумала: «Отлично. Вот и все, что мне нужно, чтобы сделать из двойки четверку». Глянула в зеркало, увидела, какую угревую сыпь себе нарисовала, и заржала. Пофиг. Закатала треники, чтобы открыть лодыжки, подумала: «Подчеркнем мои самые выигрышные части». Почистила зубы пальцем, поплескала везде водой. Вышла как на подиум и проплыла точно мимо него. Он ни разу, ни на секунду не взглянул на меня в терминале.

Я купила жвачку и журнал с Дженнифер Энистон на обложке и, раздавленная, села в самолет. Устроилась на крошечном кресле у окна и стала читать, как Дженнифер планирует умереть в одиночестве, это так несправедливо, – и тут опять он, заходит в самолет. Он шел по проходу, я смотрела на него, у него мышцы на руках выпирали, огромные руки сжимали сумку, пока он пробирался между креслами. Я думала: «Может, когда он будет проходить мимо, притворюсь, что чихнула… и упаду перед ним на пол… и он споткнется и свалится в меня». А потом я увидела, что он садится рядом.

Нет, подумала я. Не может он сидеть со мной. Нет, нет, нет. Но – ДА! Гейм, сет, мать его, матч, подумала я; поехали.

Я никогда не разговариваю с попутчиками в самолетах. Тут как повезет, и мне везло то на Джеймса Тобэка (погуглите), который сказал: «Женщину толком и не узнаешь, пока жопу ей не вылижешь», – еще даже до взлета, то на даму, которая три часа показывала мне фотографии своей покойной птички. Но на этом рейсе я сразу повернулась к нему.

– Привет, я Эми.

Он улыбнулся, открыв щербинку между передними зубами. Больше всего на свете люблю такие щелочки у мужчин.

– Привет, я Сэм, – сказал он с британским акцентом.

Скоро я выяснила, что он служит в британской морской пехоте и что в городе он всего на пару дней. Я не знала, что нафиг делать. Слишком много всего. Мне казалось, что в меня что-то вселилось, и я не владею голосом, как Сигурни Уивер в конце «Охотников за привидениями». У меня, как говорится, началось бешенство матки. Кем говорится? Не знаю. Заткнитесь и читайте дальше, как меня обработал этот британский супергерой. Мы взлетели, и я сделала вид, что ооочень боюсь летать. Нас совершенно не болтало, но я все равно нашла повод вцепиться в его руку и уткнуться лицом в его плечо, вдыхая его запах. Я открыто на него вешалась, и мы оба смеялись от того, каким ледоколом я перла. Клитор у меня стучал, как Сердце-обличитель, и я все вспоминала песню 98 Degrees «Дай мне всего одну ночь» (UnaNoche). В то время я была типа немножко знаменита, но он обо мне не слышал, и это был еще один большой плюс. Я сказала ему, что вечером у меня концерт и, может, встретимся после. Мы обменялись имейлами, и я молилась всем богам, чтобы это произошло.

Пару раз я уже была в таких ситуациях, когда у меня мог случиться секс на одну ночь, но я просто не смогла пойти до конца. Раз или два инстинкты говорили мне «нет». Не было ощущения безопасности. Но в основном я не делала этого просто из лени. Я думала о всяких бытовых вещах, типа – когда можно будет уйти и поесть пасты? Мы не встречаемся, так что я не могу делать всякое домашнее – типа зубы почистить, умыться, надеть маску для сна и вставить беруши. Предполагается, что все должно быть горячо и сексуально, но утром я похожа на Шрека-блондинку. Что будет утром? О чем нам говорить? Мне вызвать ему убер? А если он скажет что-нибудь обидное или попытается заняться со мной сексом с утра, когда, как нам обоим известно, вагина у меня пахнет, как миска рамена? Я просто слишком прагматична и ленива для секса на одну ночь. Я думаю о последствиях и не пью, как пила в колледже.

Но с Сэмом было совсем по-другому. Он меня так заводил, он был воплощением моих фантазий. Даже акцент делал его каким-то нереальным. Мне не было больно из-за того, что он вернется к себе домой, за границу, вскоре после того, как взойдет солнце. Когда мы расстались в аэропорту, я отправилась на концерт и всю дорогу задерживала дыхание, надеясь, что он мне напишет. И точно: когда концерт закончился, меня ждал имейл, в котором он спрашивал, как все прошло. В ответ я прикололась, что меня заметили и что меня в этом бизнесе ждет успех.

Он написал: «Кто тебя заметил?».

Я ответила: «Фокусник. Буду у него ассистенткой». Мне казалось, это довольно смешно.

Он написал: «Он тебя распилит пополам?».

Я ответила: «Я надеялась, это сделаешь ты».

БАМ! Самое агрессивно-сексуальное и самое правдивое, что я когда-либо написала. И это сработало.

Мы договорились встретиться в баре на первом этаже моей гостиницы. Выпили по полбокала пива, потанцевали под Айс Кьюба, который нам сказал, что все можно, если попотеть, – и ушли. Проход через ярко освещенный вестибюль в полумрак лифта добавил до фига реальности в то сексуальное приключение, которое мы оба пытались пережить. В лифте у меня крутилось в голове следующее: трахни меня трахни меня трахни трахни трахни.

В тот момент мне правда было нужно подпитать свою сексуальную уверенность. Я недавно узнала, что парень, в которого я была влюблена и с которым встречалась в прошлом, оказался геем. Хотя с тех пор, как мы встречались, и прошло какое-то время, его камингаут все равно разбил мне сердце. И я начала сомневаться в себе. Человека, благодаря которому я так долго чувствовала себя красивой и желанной, привлекают мужчины. Я думала: я что, похожа на мужика? Когда становишься старше и мудрее, уверенность черпаешь изнутри, а не из того человека, с которым занимаешься сексом. Но в тот момент известие, что парень, с которым я встречалась, оказался геем, меня крепко придавило. Мне было сложно чувствовать себя сексуальной, и я сомневалась в том, стою ли чего-то.

И входит Сэм – прекрасный, мужественный мужик мечты, который хочет помочь Стелле вернуть радость жизни. Лифт еле полз.

Мы добрались до моего очень стандартного номера и не стали терять время.

Я бросила сумку, мы разделись до белья и легли в постель. Вопросов, что это мы делаем, не было. У нас обоих была одна и та же цель: сожрать друг друга. Фууууу, знаю, простите. Но это правда. Все было правильно. Целовать его было правильно. Тело его было правильным. Мы рванули вперед. Я не могу прям так вот выдать вам «Пятьдесят оттенков», поэтому просто сообщу некоторые факты. Мы оба много отдавали и брали (ртом). Мы оба не могли поверить, что это все на самом деле (обкончались оба). Он был такой благодарный и воодушевленный (мы даже дали друг другу пять в какой-то момент). И это было потрясающе (секс, а не дать пять). После угнетающего открытия, что парня, с которым я столько раз занималась сексом, привлекают мужчины, было совершенно невероятно, что меня обнимает такой небожитель и что я себя с ним чувствую желанной и красивой. Секс был идеален. Сэм был идеален. Мы оба с ума сходили, наслаждаясь каждым запахом, звуком и прикосновением.

Когда мы наконец закончили, я сказала, что мне очень приятно было с ним познакомиться, и пожелала ему успеха во всех его начинаниях. Он поверить не мог, что я не хочу, чтобы он остался. Настолько не мог, что остался, и мы занялись сексом еще по крайней мере раза три, с ласковыми перерывами на рассказы, смех и объятия.

В конце концов я все-таки сказала, что ему пора. Секс с незнакомцем меня, судя по всему, не смущал, но вот спать с ним рядом – это было слишком личное. Он попытался заговорить про будущее, но я дала ему понять, что не хочу ничего, кроме этой ночи. Я сказала, что все было идеально и что больше у меня никогда не будет секса на одну ночь, потому что ничто сравнения не выдержит. Мы поцеловались на прощанье, и я уснула с самой широкой улыбкой и благодарностью.

Я понимаю, что одна из лучших ночей моей жизни – это всего лишь одноразовый секс в Тампе. Но я себя чувствовала Марлен Дитрих в «Марокко». Для протокола: я не предлагаю, чтобы все ограничивались сексом на одну ночь. О нет, нет, совсем нет. Хотя некоторым из нас пошло бы на пользу, если бы мы до конца своих дней занимались сексом на одну ночь и только. Но со мной эта встреча случилась, когда я не ощущала себя привлекательной для мужчин. И вообще сексуальной. Мне просто была нужна уверенность в себе, и ночь неожиданного секса с накачанным рыжим британцем была антибиотиком, который мне был необходим, чтобы избавиться от застарелых соплей. (Можно придумать более неэротичную метафору? Нет. И еще, по-моему, антибиотики не помогают.)

Мы все знаем, что секс на одну ночь – не чудесное исцеление для разбитого сердца и упавшей самооценки. Вся эта дрянь может выйти боком. Мы все пробовали поправить дело сексом и в результате чувствовали себя еще более одинокими, и бежали обратно к тому козлу, от которого только что с таким усилием ушли. Но иногда секс на одну ночь может помочь исправить что-то конкретное. И даже лучше: иногда, когда пытаешься исправить что-то сексом, обнаруживаешь, что он – сам по себе награда. Он ничему не учит. Он просто для радости. И иногда куча заслуженных оргазмов от парня, который на тебя смотрит, как на жратву, и как раз тогда, когда тебе, твою мать, это необходимо, это то, что доктор прописал. Нельзя ли учредить национальный день рыжих? Этот парень заслуживает, чтобы в его честь провели парад или что-то такое.