Антонина Медведская - Тихие омуты Страница 2

Как ни скромно жили в поселке, но тем не менее дети устраивали летом пиры. Варили уху, приносили из дому хлеб, «испеченный… матерями в русских печах, ароматный и вкусный, пышный и румяный»…(29). Последний пир на берегу Ухли был в конце августа 1930 года. А через год Тониных друзей разогнал голод.

С беды, как известно, начинается действие в сказке. (Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.,1986. С.46) Чтобы преодолеть ее, герою необходимо пройти через испытания. В их число входит испытание хлебом. То необходимо испечь для свекра каравай, то выполнить задание посложнее: за ночь поле вспахать и засеять, хлеб вырастить и убрать, муку смолоть и просфоры испечь.

В реалистическом произведении задания проще: надо отнести брату обед на торфоразработки и купить хлеб в городе. Но выполнить их труднее, поскольку нет рядом чудесных помощников.

Однажды незнакомец отнял у Тони узелок с едой. «С виду – леший. Будто он только-только выполз из грязных болот и стал столбом на моей дороге. Лицо, обросшее щетиной, глаза горят, как у нечистой силы, и вот-вот выкатятся из-под бровей» (36). Чтобы заполучить обед, он применил силу, будто «дурной сон» (37) напустил на девочку, еще и пригрозил; «…если кому вякнешь, не жить тебе. Задавлю и в Ухлю закину…» (37).

Но, невзирая на его угрозы, Тоня рассказала обо всем матери и вновь отправилась в путь с обедом для брата. Она не одолела врага, но победила в себе страх.

В город Тоня пошла с соседкой Варварой, чтобы поменять в «Торгсине» злато-серебро на хлеб. У Тониного отца и Варвары хранились семейные реликвии, с которыми они не хотели, да и, следуя логике народных поверий, не должны были расставаться.

У каждого заветного предмета была своя история. В юности Тонин отец пытался найти счастье в Америке. Но, промаявшись полгода без работы, отчаялся и решил броситься с моста. Именно в эту минуту судьба послала ему встречу с крестным отцом, разбогатевшим на чужбине.

Крестный спас парнишке жизнь, одел его с головы до ног, подарил «на сченстье!» серебряные часы «Павел Буре» и отправил хлопца на родину к больной матери.

Варвара, узнав об обращении правительства к народу помочь собрать деньги на станки, уже безвозмездно сдала одну памятную вещь – серебряный браслет, подаренный знатным барином ее прабабке за красоту.

Но увидев волосатую руку приемщика, засомневалась. Не пойдет ли добро на пропой? Не наденет ли «гад какой» браслет «на белу ручку распоследней шлюхе»? (40). Затем измученная нуждой женщина решается на отчаянный поступок. «Понесу я завтра в этот проклятый «Торгсин» маменькин золотой крестик, пускай она мне простит тяжкий грех, ради девочек моих, ради ихнего отца Степана Матвеича» (41). Золотой крестик с распятием Христа мать, умирая, надела на шею дочери. Выпрашивая у Варвары крестик, мачеха и била ее, и морила голодом, и улещала, но девочка выстояла: сберегла материнский дар.

По народным поверьям предмет, подаренный умирающим, служит его наследнику защитой. Огромной силой обладает завещанный родителем крест. Благодаря ему Варвару охраняли силы небесные, а изображенные на браслете русалки символизировали покровительство низших мифологических существ.

Часы были подарены в Америке, крестик, считай, был подарком из могилы. В сказочной системе произведения эти дары выполняют функцию волшебных предметов из иного мира, из тридесятого государства. Именно они гарантируют своим обладателям вечное изобилие. (Пропп В.Я. Указ. соч. С. 196–197).

Безысходность ситуации подчеркивается приемом психологического параллелизма. Приняла Варвара трагическое решение, и в доме «повисла томительная тишина, нарушаемая единственным звуком – сердитым гудением осы, что глупо и настырно билась об оконное стекло. Тяжело поднялся с лавки отец и, поймав осу, выпустил ее в открытую дверь в сени – лети! Но оса через какой-то миг опять оказалась на кухне, и опять бьется о то же стекло.

– Вот так и человек! – сказал отец… посмотрел на часы в последний раз, подержал их в ладонях» (41–43) и расстался с ними навсегда.

Свое добро Тоня и Варвара даже на хлеб не выменяли. Обманули их продавщицы из «Торгсина». Не случайно, увидев их, Тоня вспомнила персонажей из пушкинской сказки: ткачиху с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой…» Эти гадины проклятущие высеяли отруби до единой мучной пылинки… Себе забрали мучицу, а за добро, от сердца с кровью оторванное, дали пустые скорлупки» (48).

«За что?» – вновь звучит вопрос в повести. Обращение Варвары к Господу является кульминацией произведения и напоминает сцену из Апокалипсиса.

«Варвара упала на колени и, не мигая, глядела на далекий горизонт. Губы ее посинели, глаза – будто стеклянные, в них пылал отблеск закатного солнца, и вся она стала похожа на каменную статую с руками, протянутыми в сторону огненного диска, застывшего над кромкой земли. Тяжелый хрип, как у раненой волчицы, вырвался из ее груди, и она отчаянно закричала на пустынной опушке леса:

– Господи-и-и! Да есть ли ты где? Что ж ты смотришь на подлость, творимую человеком над человеком, и не караешь страшным судом зло на Земле? За что ж нам жизнь такая? За что? За что? И где ж он, тот Сталин, вождь наш и отец, и как до него достучаться, дотянуться?» (48).

Вопрос остается без ответа, добро – без воздаяния, преступление – без наказания…

Большинство людей полагается на судьбу: «А кому как на роду написано – так и будет!». Так, вспоминая древнюю поговорку, объясняют они абсурдность происходящего. Именно эти слова были вынесены в заглавие при первой публикации этой главы. (Медведская А. А кому как на роду написано… //Мария. Литературный альманах. Петрозаводск, 1990. С. 106–115.) Они определяют логику массового поведения: что будет – то будет, пока жив – «надо живому как-то жить и надеяться, авось пронесет, авось и голод не одолеет» (36).

Варвара не из тех, кто надеется «на авось». Она постоянно действует. Пытается спасти семью и страну. Подобно фольклорному герою-правдоискателю, она хочет донести слово правды до правителя.

В народном сознании образ Сталина идентифицируется с образом «народного избавителя» (Маркова Е. Вина и вера //Мария. Указ. соч. С. 235–248), от которого скрывают истинное положение дел помощники-изменники. Репрессивная машина уничтожила многих руководителей. Один из районных бюрократов, описанный в повести, тоже впал в немилость, был арестован, бежал. Чтобы выжить, отбирал хлеб у прохожих. Это он («человек-леший») напугал Тоню. Люди справедливо считали таких начальников «врагами народа» и полагали, что именно они окружают вождя и дают ему ложные советы.

«Рассказывают люди, что пишут Сталину со всех концов нашего государства большого, просят помощи, защиты, справедливости, да только все эти письма не допускают до Сталина, нет им пути-дороги в Кремль. Цепными собаками встали враги народа у Кремлевских ворот и сничтожают конвертики с болью нашей и горючими слезами, с муками человеческими. На кострах горят мешки с нашими письмами» (46).

Вот эту стену Варвара решила пробить, это адское пламя загасить. Поэтому прежде, чем пойти в «Торгсин», отправила Сталину заказное письмо от несчастных матерей. Она прошла через все испытания. Даже путь в город и обратно эквивалентен фольклорному. Они идут с Тоней по песчаной дороге, затем по лесу («через пески сыпучие, через леса дремучие»). Но волшебными дорогами овладели антагонисты. Поэтому вместо изобилия – пустые скорлупки, вместо свободы – смерть и неволя. Варьку и ее мужа арестовали и увезли неизвестно куда. Старшую дочь Веру определили в детдом, младшая умирает от голода.

Все действия героини получают обратный результат. Во времена антихристовы сказка превращается в повесть о Горе-Злосчастии. «Бывает так в жизни: прицепится к иному беда и никак от нее не отбиться» (54). Не отбились от нее Варвара и многие-многие ее земляки. Либо сгинули в чужих краях, либо уснули вечным сном на местном кладбище.

Тоне в числе немногих удалось вырваться из лап смерти. Возможно, ей на роду было написано выжить… Возможно, потому что является хранительницей родовой памяти. Приемщик забрал только серебряные крышки от часов, а сломанный механизм вернул девочке со словами: «Сохрани на память…» (46). Как ни велик соблазн, ничего не продает она в Минске. «Ценных» вещей у нее всего три: свой сатиновый костюмишко, бабушкино полотенце с вышивкой и подушка. «Мама, когда ее укладывала в чемодан, говорила: «Береги подушку, это тебе материнская память. Голову прислонишь – маму вспомнишь. А будет так, что и поплачешь в подушечку, тогда сердцу легче станет, она твою боль утишит…» (63).

Выжила Тоня, потому что от горя и страданий не очерствела ее душа. Верно ей сказала Дуська-могильщица: «Жизнь наша горькая. Она ой как человека прошибает. И случается, самую что ни на есть ангельскую душу опалит, обуглит, как огонь головешку» (67).