Андрей Неклюдов - Звезда по имени Алголь (сборник) Страница 2

Минут через десять Димка снова находился под стеной. К этому времени небо над пустырём заметно поблёкло, а на вершине лестницы исчез след солнца.

На этот раз всё получалось труднее. Уже с первых ступенек закружилась голова и стена закачалась. «Четвёртая… пятая… шестая…» – как в бреду, считал он поперечины, переставляя тяжёлые, непослушные ноги. Холодные рубчатые прутья врезались в ладони. «Пока всё хорошо. Силы есть. Я даже ничуть не устал», – убеждал он себя. «Четырнадцать, пятнадцать…» Бежали вниз ряды кирпичей. «Двадцать три, двадцать четыре…» Порой ему чудилось, будто он ползёт уже несколько часов, и конца этой лестнице не будет. «Главное, не останавливаться, – твердил он. – И не смотреть вниз. Сорок одна, сорок две…»

На сорок восьмой ступени он не выдержал и опустил глаза. Этого оказалось достаточно. Руки мёртвой хваткой стиснули перекладину, тело напряглось и оцепенело.

Время шло, а Димка торчал на одном месте и с ужасом ждал, что будет дальше. Наверное, пальцы обессилят и тогда… Нет! Надо что-то делать! Он осторожно покосился по сторонам. Справа и слева простиралась лишь голая кирпичная стена. Тогда он поднял глаза вверх и прямо над собой увидел чёрный козырёк крыши. Совсем рядом. Всего-то надо преодолеть последние шесть-семь ступеней. Димка устремил взгляд ещё выше, где в серо-сиреневом небе желтела искорка – звёздочка. В её тёплом, чуть дрожащем свечении Димке читалась поддержка. Звезда как будто звала его: сюда, сюда, Галилей!

Потребовалось невероятное усилие, чтобы сдвинуть с места и приподнять правую ногу. Опершись ею о перекладину, он переместил выше тело вместе с левой ногой. Теперь рука… Вторая… Снова нога… Вот уже перед лицом железный бортик края крыши. Уже различим запах сухой ржавчины, шифера и голубиного помёта. Ещё ступень… Показалось покатое поле шифера, накренившаяся набок антенна. Лестница здесь надламывалась буквой «Г» и переходила в узкую, сваренную из арматуры площадку, соединяющуюся с крышей. Ещё ступень… Димка налёг грудью на арматурные прутья. Тут на него опять навалилась слабость, и подумалось, что забраться целиком уже не хватит сил. Он отчаянно тянулся вперёд, а бездна словно тащила его за ноги вниз. Как долго это продолжалось и как ему удалось вползти, Димка не смог бы сказать. Он вдруг увидел себя уже стоящим на площадке. Перебирая руками железные поручни, он отошёл от края. Неужели всё?!

Ещё не веря до конца, что он наверху, Димка с удивлением огляделся. Крыша была огромной, широкой, с какими-то выступами, похожими на шалаши, и трубами величиной со шкаф. Шифер слабо отсвечивал в темноте. Напротив виднелись крыши соседних домов, как будто повисшие на тёмных кронах деревьев.

– Я на крыше, – прошептал Димка.

Он отпустил поручни и сделал несколько шагов по наклонному скрипучему шиферу. Соседние крыши спрятались за край, и теперь всё пространство вокруг заполнило чёрное, густо усеянное звёздами небо. Звёзды здесь казались ближе, ярче и крупнее. Вон прямо впереди четырёхугольник созвездия Пегас. Над ним, в светящейся пыльце Млечного Пути, расправил крылья Орёл с яркой голубоватой звездой Альтаир.

«Привет, Альтаир! – мысленно выкрикнул Димка. – И тебе привет, Вега! И тебе, Денеб!».

Он стоял, запрокинув голову, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух. У него было такое чувство, будто крыша плывёт вместе с ним, словно космический корабль, направляющийся прямо к звёздам.

– А где же моя звезда Алголь?

По откосу похрустывающего под ногами шифера Димка взбежал на конёк. Он взбежал так легко, как если бы за спиной у него были крылья. Как будто и не было перед этим долгого мучительного подъёма, не было дрожи в коленках и холодных липких ладоней. И он готов был поверить, что он не влез, а взлетел сюда. Жаль только, что не видят его сейчас ребята… и Оля.

Димка повернулся лицом к востоку, и весь гигантский купол неба произвёл стремительный, как в танце, разворот. На нижнем его крае среди крупных рассеянных звёзд Димка угадал знакомый рисунок – три цепочки звёзд, как будто с узелком посередине. Узелок – это альфа Персея, звезда Мирфак, а вон та, вторая снизу, на короткой цепочке – и есть Алголь, бета Персея.

– Алголь, – прошептал Димка.

Какая чудесная звезда! Чистая, как снежинка, далёкая (ведь до неё – страшно подумать! – почти сто двадцать миллионов световых лет), но всё же дотянувшаяся до него своим лучом.

– Ал-го-о-оль! – прокричал Димка в эту мерцающую, переполненную звёздами черноту.

И над тёмными крышами разнеслось долгое, как выдох: «О-о-о-оль!»

Горизонт

Рассказ

«Горизонт (от греч. ограничивающий) – линия, по которой небо кажется граничащим с земной поверхностью».

Мать Коли Сечкина попросила Колиного отца проверить, как их сын подготовился к природоведению.

– Тема – горизонт, – вполголоса предупредила она мужа и, наклонившись к его креслу, шепнула: – Сам-то ты знаешь этот вопрос?

– Ну, а как же! – отозвался тот. – Помню еще со школьных лет.

– Коленька! – окликнула мать Колю и ушла на кухню.

Борис Семенович сложил газету и повернулся к дверям комнаты, где уже появился, не переставая нажимать на кнопочки электронной игры, маленький Сечкин.

– Что ж, ответь мне, пожалуйста, что такое горизонт, – обратился Борис Семенович к сыну.

Коля вскинул голову и бойко произнес:

– Горизонт – это видимое вокруг нас пространство!

Отец задумался.

– Неверно, – сказал он после паузы.

– Так в учебнике написано! – возмутился мальчишка.

– Прости, но такое не могли написать. Ты сам посуди: видимое вокруг нас пространство – это и вот эта комната, и небо за окном, и двор. Двор – это горизонт?

– Не знаю, – хмуро ответил Коля. – Может, и горизонт.

– Вот так знания! – рассмеялся отец. – Двор стал горизонтом! Коля, – уже серьезно проговорил он, – ты же видел горизонт. Горизонт – это линия. Линия, а не пространство!

– Линия, – повторил мальчишка и, полагая, что вопрос решен, сделал шаг к дверям.

– Погоди, это не все. Линий всяких много. Горизонт – линия особая. Вот ты и подумай, в чем же ее особенность?

Коля не понимал, чего добивается от него отец. Похоже, он просто вздумал его помучить.

– Что это за линия?

– Это линия неба, – ляпнул Коля наугад.

– То есть, эта линия проходит по небу? Над нашими головами? Коля, ты не думаешь! Ты ленишься думать. Ведь так?

Коля и вправду не думал, однако признаваться в этом ему не хотелось, и он принялся усиленно тереть лоб.

– Может, линия атмосферы?

Борис Семенович отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь! – Коля готов был разреветься. – Нас в школе так не спрашивают. Нас не заставляют придумывать то, что и так есть в учебнике.

– А зря, – сказал отец. – Зря вас не учат размышлять. Ладно, давай размышлять вместе. Представь себе, что ты стоишь посреди ровного поля. Где, по-твоему, будет проходить эта линия – линия горизонта?

– По земле, – буркнул Коля, не глядя на отца и чувствуя себя незаслуженно наказанным.

– Скорее, по краю земли, – уточнил отец. – А есть ли вообще у Земли край?

– Нету.

– А нам кажется, что есть? Ведь так?

– Так.

– Значит, горизонт – это край земли, который нам только кажется. Верно? Или: горизонт – это линия, которая словно бы разделяет небо и землю. Сложно?

– Нет, – признался Коля, заметно повеселев.

– Ну, теперь ты сможешь объяснить, что такое горизонт?

– Горизонт – это линия земли… то есть, это линия края земли.

– Ладно, хоть так, – согласился отец.

Мальчишка убежал, но через минуту вернулся и положил отцу на колени раскрытый учебник.

«Видимое вокруг нас пространство называют горизонтом», – прочел Борис Семенович жирным шрифтом отпечатанные строки.

– Странно, – пробормотал он и взглянул на обложку. – «Природоведение. Учебник для третьего-пятого классов… Издательство «Просвещение», девяносто второй год. Авторы: Мельчаков Л. Ф., Скаткин М.H….» Да не может быть! – воскликнул он, снова заглянув внутрь книги.

Коля с интересом наблюдал за родителем.

– Коля, – проговорил наконец Борис Семенович. – Вот тебе пример, что ничего нельзя принимать бездумно. Это неудачное определение. Ты сам убедился в этом. Мы с тобой нашли более точное и более понятное определение. Ты согласен?

Коля согласился, тем более что ему приятно было сознавать, что он участвовал в выведении правила – не такого, как в книжке, а даже лучшего. То-то он завтра удивит одноклассников и учительницу. И он лег спать с этой задорной мыслью.