Светлана Мостыка - На закате. Маленькие рассказы длиною в жизнь Страница 2

Пока она стояла в стороне и думала, артист сам подошёл к ней как ни в чем не бывало. «Что хотела?» Она молча отдала ему пакет. Он попытался в него заглянуть и оценить подарки, но она достаточно резко его закрыла и сказала: «Потом посмотришь». Он на нее очень внимательно посмотрел. Она просто стояла. Уходя, он театрально махнул руками, обратился к ней по имени и послал артистический воздушный поцелуй. Она усмехнулась и театрально – зеркально ему ответила. Все захихикали. Он еще несколько раз оборачивался, чтобы не нее посмотреть, но она была неподвижна и ни на кого не смотрела.

Спустя некоторое время она ждала менеджера у черного входа, о котором ей рассказал молодой служащий театра, видимо, ее пожалев. Она видела, как артист с гордо поднятой головой, в сопровождении двух помощников, идущих рядом, прошел по улице и быстро скрылся за поворотом в ближайшей галерее.

Женщина еще час пообщалась с менеджером, погуляла по ночному городу и около двух часов ночи была уже на вокзале.

За воспоминаниями время летело незаметно, и поезд уже проехал Орвьетто. Еще меньше часа, и будет Рим. Уже виден за окном знакомый пейзаж: высокие пинии, куски акведука Клавдия. Рим встречал солнцем. Внезапно женщина ощутила, что правильно выбрала направление. Рим ее успокаивал. Казалось, что она вернулась домой. Рим ее ждет. Те два дня, что она проведет здесь, будут настоящим лекарством, радостью, счастьем, которые вытеснят обиду от преподанного жизнью урока, который, несомненно, был необходим, только почему и зачем – будет понятно ей немного позже.

2

Решение

Быть может…

Быть может там, в стране далекой,Однажды вспомнишь обо мне…Словами песни, грустной нотойЧтоб прозвучала я тебе.Быть может где – то в твоем сердцеКоротким спазмом отзовусьИли в толпе знакомым взглядомЯ до очей твоих коснусь.А может в грустный день ненастныйКасаясь пальцами рукиПриду к тебе я вдохновеньем,Которого не ждал уж ты.

Встреча

Она очень спешила, боялась опоздать. Почему – то в голове звучала мысль, что если опоздает, то ее не будут ждать. А все зависело от автобуса, который задержался дольше обычного, и субботней дороги через центр города по пробкам. Ей повезло. Она была у театра точно в назначенное время. Его не было. Еще минут пять она прохаживалась по тротуару около входа в театр, уже более спокойная, сняв с себя пиджак на весеннем теплом солнце. Но внезапно нахлынуло волнение от мысли о предстоящей встрече. Что сказать? Как себя вести? Он говорил о «деликатном» моменте. Что это значит? Он не хочет или чего – то боится? Но ведь встречу сам назначил…

Пока эти мысли беспокоили и не отпускали напряжение, появился он. Как всегда внезапно. Махнул рукой, чтобы она подошла. Он на скромной машине. Сам за рулем. Один. Словно бросившись с разбегу в холодную речку, она оставила все свои мысли и сомнения и его обняла. Он ответил симметрично, но как – то немного напряженно. Оглядываясь, чтоб его не узнали случайные прохожие, он торопливо посадил ее в свою машину.

У нее планов не было, она решила полностью доверится приключениям. Волнение тоже куда-то исчезло. Внутри было умиротворение. «В кафе? Кофе? Возьмет меня в попутчики по своим делам?». Она пристегнула ремень, он заботливо поправил сидение по росту, хитро и игриво взглянув прямо в глаза снизу вверх, и они поехали. Он выбрал тихое место, чтоб никто не мешал разговору. Остановились. Кафе было напротив через дорогу. «Наверное, все – таки кофе,» – подумала она.

Однако разговор продолжился в машине. Она привезла ему сувениры. Достала пакт, подарила. Он их посмотрел. Было не совсем понятно, рад или нет. Неспешный разговор продолжился. Его интересовало все о ней: семья, прошлая жизнь, жизненная обстановка. Сравнивал, улыбался широко обаятельной улыбкой артиста.

Она забыла отстегнуть ремень, но он не мешал, когда она периодически касалась его рук, шеи, нежно обнимала, трогала слегка небритую щеку кончиками пальцев, как скульптор ласкал бы свое творение, но не чувствовала ответной реакции. Нет, ему было приятно. Он радовался, но был абсолютно неподвижен. Только один раз слегка задержал ее пальчики в своей ладони. Ее как будто дернуло током. Он на нее внимательно посмотрел, но не пошевелился.

Время летело быстро. Скоро придется расстаться. «А если я его больше не увижу?» – подумала она. – «Если не смогу сказать то, что потом, невысказанное, заставить меня сожалеть?»

Обняв его на прощание, она сказала, что любит. Он нежно коснулся ее волос и ответил неожиданно: «Я знаю», – с легкой усмешкой, обескуражив ее этим. Она внезапно поняла, что сделала ошибку. Теперь мужчине будет неинтересно. Этот – охотник и берет все, что сам захочет. А теперь игра исчезла и ему будет неинтересно. Приятная встреча заканчивается эмоционально, но с уже понятным и логичным закатом, видимым на горизонте.

3

Танец

Танец

Мы в медленном танце в порыве хмельном

Танцуем, обнявшись с тобою,

И мир весь вокруг в полумраке цветном

Как в море нахлынул волною.

Вокруг тихо музыка вихрем кружа

В полет нас влечет и уносит,

И ритм твой дыхания, губами ловя,

до сердца мне трепет доносит.

И время как будто для нас замерло,

А мир весь плывет пред глазами,

Слова не нужны, ведь так суждено

Сказать про любовь между нами.

Первый поцелуй

Он вошел в комнату для сотрудников с видом хозяина. Высокий, красивый, хорошо сложенный мужчина с седыми прядями слегка волнистых волос, внимательным взглядом миндалевидных серых глаз со слегка опущенными у висков уголками. Она его увидела впервые. Девушка только вчера приехала на работу в этот город и ожидала прибытия будущего начальника, но совсем не думала о том, как он выглядит.

Открыв резко дверь, мужчина замер, увидев ее. Их глаза встретились, и девушка почему—то не смогла отвести взгляд. В голове мелькнула мысль: «Какой интересный….понравился…, но нет… нет… НЕТ! Он же начальник».

Он был уверенный в себе мужчина около сорока лет, она стажерка после университета, двадцати двух лет, направленная на практику в этот город за несколько тысяч километров от дома. Мужчина, словно почувствовав некую опасность, распределил девушку на работу не в свое отделение, а в другое, двумя этажами выше. Однако по работе они все равно пересекались каждый день. Девушка показывала равнодушие в отношении начальника, несмотря на то, что сердце начинало невольно трепетать при каждой их случайной встрече. Мужчина же обижался на равнодушие и настойчиво пытался с ней флиртовать.

Однако в определенный момент притворяться равнодушной уже не было сил, и, перейдя некую черту, оба ощутили энергию притяжения, которая была сильнее рассудка. Рядом им стало находиться трудно, ибо у девушки почему-то начинала кружиться голова, но это головокружение было безумно приятно.

Границы все были стерты на дне рождения начальника, когда была устроена грандиозная вечеринка в столовой. Девушка почти ничего не пила и практически не ела. Веселилась, танцевала. Мужчина общался со всеми гостями, но постоянно наблюдал за ней. На один из медленных танцев он сам ее пригласил. Они обнялись и стали следовать за красивой мелодией, где певец им приятным голосом из магнитофона напевал о своей жизни и сообщал некой своей избраннице, что она его жизнь. Мужчина внезапно спросил: «Хочешь я тебя поцелую?» И, не дождавшись ответа, нежно, но уверенно поцеловал ее в приоткрытые для ответа губы. Девушка забыла, где она находится. Этот поцелуй ее унес в другое измерение. Когда она вернулась в реальность, то не поняла, сколько прошло времени: играла уже другая мелодия, ритмичная, и все вокруг весело двигались в такт настроения, а она и он так и стояли обнявшись. Она безумно захотела его сама поцеловать, впервые в жизни, но с такой уверенностью, как будто знала, что делает. Ее ответный поцелуй был не менее страстный и головокружительный. Они не могли и не хотели оторваться друг от друга. Время шло, мелодии сменяли одна другую, некоторые танцующие вокруг уставали и уходили, подходили новые. Только для них двоих как будто продолжала играть та самая красивая мелодия, но уже с рассказом об их жизни.

4

Никольская колокольня. Волга. Калязин.

Грусть

     Дождливый январь и свинцовое небо     Не радуют сердце и взоры мои,     Но знаю я точно, они не преграда     Для мыслей моих, что тобою полны

Столица