Светлана Мостыка - На закате. Маленькие рассказы длиною в жизнь Страница 3

4

Никольская колокольня. Волга. Калязин.

Грусть

     Дождливый январь и свинцовое небо     Не радуют сердце и взоры мои,     Но знаю я точно, они не преграда     Для мыслей моих, что тобою полны

Столица

На улице было очень жарко. Лето, которое никак не хотело начинаться и больше напоминало осень, вдруг решило вступить в свои права. Поздно. Скоро уже август. Дни потихоньку убавляются.

А жара была не очень кстати. Находиться в больнице в центре столицы, когда на улице жарко, открыты все окна и ты рискуешь на сквозняке еще и простудиться – очень неприятная ситуация. Но делать нечего.

Мучение сидеть на жестком стульчике целый день у кровати сына. Но операция необходима, и помощи ждать неоткуда.

По сравнению даже с прошлым годом в больнице видно прогрессирование кризиса. Еда все скуднее и беднее. Новой аппаратуры и методик не наблюдается. Стабильны только кадры и их мастерство.

Да, еще охрана. Пройти даже в палату к ребенку, чтобы за ним ухаживать, стало труднее, чем пройти таможню. Паспорта, определенное время, а врачи и их слово – не указ. Больше это похоже на злоупотребление полномочиями под предлогом антитеррористической работы. Ведь нет никаких металлоискателей, досмотра, и по факту можно в сумках пронести атомную подлодку.

В палате все пациенты объединены одной бедой и помогают друг другу. Давно не видела такого единения. Воистину, перед общей бедой – болезнью – люди становятся людьми. Часто в одной палате находятся совершенно несовместимые вне стен больницы люди, и во время неизбежных рассказов в процессе общения, без которых просто скучно в больнице, видна вся жизнь человека. Но никто не спорит и не рвется в бой за какую—нибудь свою идею. Мужчины спокойно, доброжелательно и с пониманием терпят присутствие в их палате женщины, даже когда пришлось после операции там ночь провести на стульчиках около сына.

А снаружи идет прежняя жизнь на выживание.

Не люблю Москву. Не люблю ее суету, толпы спешащих людей с безразличными и уставшими лицами, шум нескончаемого потока машин и бестолковость огромных расстояний, которые надо преодолеть пешком, чтобы достичь точки назначения. Офисы, банк, ресторан, опять банк, ресторан, снова банк, ресторан. Где же аптека? Где магазин? Опять банк и ресторан. Такое впечатление, что вся Москва работает в банках и питается в ресторанах. Да, еще в каждой арке и у каждой двери стоит важно охранник с каменным лицом, как будто идет война.

В магазинах недалеко от больницы все специально дорого, порой цены на ходовые товары завышены в два, а то и больше, раза. Особенно тяжело тем, кто в больнице лежит один. У них нет выбора. Я могу уйти подальше от больницы в поисках супермаркета, где все—таки цены достойные. Горько и неприятно только то, что для создания комфорта простым людям никто у нас по традиции не думает.

Мы всю жизнь что—то преодолеваем и в малом, и в большом. Всю жизнь. Нам никогда не понять, например, итальянцев, которые работают для того, чтобы весело отдыхать. Нам отдыхать некогда, да мы и не умеем. Однако в этом есть и парадокс. Мы научились в непростой жизни, преодолевая постоянно что—то, в малом и мимолетном находить моменты счастья. А когда радость и веселье становятся обыденными, эти острые моменты счастья просто теряются.

Еще тут есть у меня много времени, чтобы остановиться, хоть и вынужденно, и подумать, осмыслить события жизни, порою даже что—то четко для себя определить и решить. Так что все, что с нами происходит, имеет свой смысл и предназначение. И в этом тоже есть свое счастье.

5

Рим

Тишина

      Есть тишина – надежды созерцание, Наполненная смыслом для души.     Идеи, мысли, планы, созидания,     И жизнь идет дорогою любви.

Ощущение дома

Вы никогда не задумывались, оказавшись где—то далеко от дома, возможно, на краю света, на другой планете, что именно это место, этот воздух, этот пейзаж, эта обстановка кажется родной? Уверена, что так случалось. Не с каждым, но таких людей много. Не думали почему? Мы мало знаем о своих далеких родственных корнях и, возможно, если бы смогли это узнать, то немало бы этому удивились. А как найти это место, где ты ощущаешь родным и находишься с ним в полной гармонии? Происходит это случайно, внезапно, без участия логики и разума.

Так я размышляла, вдыхая полной грудью теплый вечерний октябрьский воздух, сидя в маленьком кафе на улице Мадзони в Риме. Это был тот момент спокойного созерцания, когда волнами накатывают странные и приятные воспоминания из прошлого: запахи, звуки, вибрации.

Я смотрела в приятную темноту, на горящие напротив окна домов, неяркие неоновые вывески магазинов. Передо мной стоял бокал хорошего сухого красного вина. По улице редко проезжали автобусы и машины. На слабом теплом ветру тихо шелестели листья чинар. С удивлением поняла, что все это не кажется мне чужим, как было в Кургане, куда меня отправили работать после университета, несмотря на то, что Курган – типичный среднестатистический российский город со стандартной архитектурой. Там я четко ощущала, что все это не мое, что за светящимися окнами живет чужой город, чужие люди. А Рим мне кажется родным, и это я уже поняла очень давно, с первого знакомства с городом. Любовь с первого взгляда случается подобным образом. Ты еще ничего не попробовала, но уже знаешь, что произошло какое—то чудо.

Вдыхаю приятную атмосферу своего одиночества, хотя все—таки это не так, ибо здесь, в Риме, я не чувствую себя одинокой, для меня этот город стал собеседником, гидом, поддержкой и… да… любовью. Пусть это звучит странно, но это так…

Уходить отсюда не хотелось. Да и никто не выгонял. С бокалом вина можно было сидеть сколько угодно. Я сидела и наслаждалась этой родной и далекой от моей реальной жизни атмосферой больше часа. Затем с грустью покинула зону ресторана и направилась вверх по улице Мадзони. Недалеко на углу было еще одно кафе, где я была несколькими днями раньше со своим знакомым, и, увидев уже знакомого старичка—официанта, захотела задержаться в этой магической обстановке. Заказала еще один бокал красного вина. Его принесли с солеными чипсами. Я сидела и с улыбкой вспоминала историю, которая произошла несколькими днями раньше именно здесь, за этим столиком.

Тогда у меня была дружеская встреча с знакомым, во время которой мы обменялись сувенирами. Мы сели за этот столик на улице, заказали по бокалу вина и каппучино.

Все грустные мысли, какие накопились у меня перед встречей, отгонял такой же теплый вечер, легкий шум слегка желтеющей листвы, редкие прохожие и редкие машины. Умиротворение. Мой подарок – матрешки – стояли на столе и были участниками нашего приятного неспешного разговора. Вдруг откуда-то из темноты появился индус, продающий браслетики, бусы. Появился, встал перед столиком. Мы посмотрели на него. Он стоял с круглыми от удивления глазами и не мог отвести взгляд от этих красавиц. От изумления, написанным на его лице, о не мог произнести ни слова. Из оцепенения его вывела моя фраза: «Нет, это не продается!» Молниеносно оценив шутку, он улыбнулся и вяло, практически безнадежно поднял свою руку с браслетами, пытаясь на автомате произнести привычную фразу, что нам все это надо купить. Мы, улыбаясь, покачали головой. Впервые я видела, чтобы настырный бродячий торговец даже не попытался продолжить свой нехитрый бизнес. Он ушел и больше к нам вообще не подходил и не беспокоил. Матрешка – это сила!

Конец ознакомительного фрагмента.