Александра Треффер - Правдивый сказ об Иване-царевиче и Драгомире-королевиче. сказка для взрослых Страница 2

– Мы туда и направлялись, – тихо отозвался тот.

А в виски стучала ужасная мысль: «Что, если это не скрытые съёмки, а правда?»

– Тогда ступайте, а мне по гребте нужно. Скоро вернусь и покумекаем, что с тобой, Вань, дальше делать.

И, махнув на прощание рукой, богатырь шагнул в сторону и исчез.

– Как это у него получается? – поражённо спросил молодой человек.

– Ну, не зря же его Вороном кличут, – просто, как само собой разумеющееся, пояснила Марьюшка, – ударится о сыру землю, птицей обернётся и улетит. Только глаза при этом отводит, чтоб не видал никто.

И тут Иван вспомнил, что перед появлением незнакомца с неба, громко каркая, упала большая чёрная птица.

– Так он оборотень что ли?

– Кудесник. Сильнейший в тридесятом царстве. Но очень добрый и весёлый, особенно, когда мёду выпьет.

Голоднов застонал, понимая, что влип. Но в душе, где-то очень глубоко, зашевелилось любопытство. Такие приключения ему не снились даже в армии, а уж в гражданской, бедной событиями жизни тем более. Мысль, что он может потерять работу, сама собой выветрилась из головы, и мужчина бодро зашагал вперёд. Девочка доверчиво взяла его за руку, а Иван погладил маленькие пальчики и спросил, улыбаясь:

– Не боязно тебе с чёртом-то идти?

– Ну, я же не убогая, всё понимаю, – обиженно надув губки, ответила царевна. – Батюшка, сам слыхал, откуда и ты пришёл, а он человек. Значит, и ты тоже.

– Логично, умница, – ласково потрепав Марью по голове, сказал Голоднов, и та просияла.

Разговаривая, они приблизились к увиденным издали деревянным строениям.

Царский дворец поражал своим великолепием. Взгляду потрясённого пришельца предстало такое произведение искусства, какого он не видел никогда в жизни. Причудливая резьба покрывала всё, вплоть до маленького столбика. От просторного крыльца, подпираемого резными же колоннами, на второй этаж, где, должно быть, находились царские палаты, вела широкая лестница, тоже вся изукрашенная. А изящные башенки, стремящиеся к небесам, создавали ощущение воздушности.

Марьюшка, ничему не удивляясь, тащила упирающегося спутника наверх. Отмахнувшись от двух дружинников, преградивших путь царской дочери, ведущей с собой подозрительного незнакомца, девочка ворвалась в палату, при виде убранства которой мужчина остолбенел, и сдвинуть его с места ребёнок не смог. Дёргая Голоднова за руку, царевна закричала:

– Батюшка, батюшка, иди, погляди, кто со мною!

И только лишь эхо, гулко отдающееся от стен и потолков, смолкло, в палату вошёл…. Когда Иван распознал под царскими опашнем и шапкой, кто, ему пришлось опереться об узорчатую спинку большого стула.

– Саша! Саша Елисеев, господи!

Когда-то оба вместе служили, а поскольку вскоре выяснилось, что они земляки, то и сошлись, крепко сдружились. Александр демобилизовался годом раньше, но связи товарищи не прерывали, нашли друг друга и после возвращения Ивана.

Вот только приятель потерял смысл жизни много раньше последнего; пару лет ходил Сашка, как в воду опущенный, а потом пропал. И сколько его ни разыскивали, следов не нашли. Друзья и родные подозревали, что он покончил с собой, уж больно унылым выглядел юноша в последнее время, хотя после долго ломали голову над вопросом, куда же исчезло тело.

И вот теперь товарищ, живой и здоровый, стоял, вглядываясь в незваного гостя. Помотав головой, царь что-то сдавленно промычал и, развернувшись, шагнул к двери. Но опомнился, вернулся и, обняв друга, заглянул тому в глаза.

– Ваня! Господь вседержитель, откуда ты взялся?!

Елисеев душил Голоднова в крепких объятиях, а Марьюшка изумлённо глядела на горячо приветствующих друг друга мужчин. Не пожелав оставаться в неведении, она, настойчиво теребя рукав родительского опашня, грозно вопросила:

– Батюшка, ты откуда знаешь Ивана, а?

Тот вытер глаза тыльной стороной ладони и ответил:

– Давным-давно, доченька, когда жил я далеко отсюда, мы с Ваней дружили. И вот теперь он как-то меня нашёл.

– Это не он тебя, – надувшись, сказала царевна, – это я его нашла у чёрной дыры. Правда, сама я её не видала, но дяде Ивану поверила.

– У чёрной дыры?

Саша, повторив действия Ворона, снял головной убор и почесал в затылке.

– Так ты тоже через тоннель пришёл?

– Ну, да. Растерялся ужасно, увидев лес, и даже запаниковал, обнаружив на другой стороне море…

– Да, это тридевятое королевство. Хорошо, что ты никого там не встретил, а то не повидаться бы нам.

– Почему?

– Это самое поганое место во всей нашей реальности: Горыныч, Кощей, русалки, волколаки2, а сам властитель Драгомир – упырь.

У Голоднова закружилась голова.

– Это вампир или как? – вопросил он с опасным блеском в глазах.

– Он самый.

– Погоди, Сань, погоди, у меня сейчас мозг взорвётся. Так я в сказку попал что ли?

– В неё, Ваня. Но ты даже не представляешь, насколько она страшнее тех, что мы читали в детстве. Змей-Горыныч вон повадился людей в моём царстве хватать, сладу нет, а Драгомир…. Знаешь что, велю-ка я нам трапезу изготовить, посидим за чашей доброго вина, отдохнёшь, и я всё тебе расскажу. Идёт?

– Считаешь, у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответил Иван.

– Боюсь, что нет, – засмеялся друг. – Славянское хлебосольство навязчиво, а я давно перенял все местные манеры. Марьюшка, дочка, распорядись.

Девочка убежала, а Елисеев, нет, теперь уже царь Елисей, обхватив плечи товарища, повёл того за собой.

Глава 2

Друзья миновали две изукрашенные палаты, восхищающие глаз.

– Красота-то какая! – восторженно высказался Голоднов.

– Нравится? Под моим чутким руководством украшалось, да и строительством дворца тоже я заправлял, – чуть гордясь, отозвался друг.

– Саш, что-то не помню я у тебя таких способностей.

– А где я мог ими похвастаться, Вань? В армии? Или на гражданке, где меня в Строгановку трижды не пропустили? А здесь вот появилась возможность.

Оба замолчали, и, пока товарищ заворожено осматривал удивительные узоры и украшения, Елисеев отомкнул замок на двери, ведущей в небольшую, по сравнению с другими, комнату.

– Проходи. Это мои личные апартаменты. Как взгрустнётся по прошлому, затворяюсь тут и тоскую в одиночестве.

Иван вошёл и с изумлением уставился на то, что его окружало. Здесь была полностью воссоздана обстановка обычной постсоветской квартиры: посредине стоял овальный стол с несколькими стульями, в углу у окна с занавесками – телевизор, напротив него – кресло, вдоль стены – стандартная корпусная мебель, а на стене – картины, бывшие чудо, как хороши. Наверное, написаны самим царём.

– Сань, неужели всё сам мастерил?

– Да кто ж ещё? По памяти восстановил то, что дома находилось.

– А полотна?

– Мои. Не захотел вешать безвкусицу того времени. Ты заходи, заходи, сейчас трапезничать будем.

Голоднов засмеялся, а Елисеев вопросительно взглянул на друга.

– Царь-батюшка, прости грешного. У тебя, Сань, так забавно мешаются славянизмы с современной речью, что я не смог сдержаться.

Тот улыбнулся.

– Поживёшь тут и не того нахватаешься. У меня и дочурка так же изъясняется: то двадцать первый век слышится, то местный говорок.

– Я заметил. Твоя дочка-то? По крови?

Саша пригорюнился, но едва лишь открыл рот, чтобы ответить, как дверь отворилась, и несколько человек внесли в комнату огромные блюда с разными яствами и небольшую братину с вином. Когда это изобилие поставили на стол, царь движением руки отпустил слуг и, поудобнее усадив забравшуюся ему на колени Марьюшку, принялся по-хозяйски делить молочного поросёнка с кашей на огромные порции. Взяв черпак, он налил в чаши вина и сказал:

– Ну, за встречу, Ваня!

– За встречу!

Напиток был потрясающе вкусным и очень хмельным. После первого же кубка у Голоднова пошла кругом голова, расслабились мышцы, и всё вокруг стало казаться полным таинственного, неизъяснимого смысла.

– Ээ, батенька, – засмеялся Елисеев, заметивший его состояние, – не привыкли вы к нашим медам, да наливкам.

И уже серьёзно посоветовал:

– Поосторожнее, Вань, забирает быстро, отпускает плохо. А ты ведь непьющий, может особо сильно стукнуть.

– Пожалуй, я тогда воздержусь, – еле ворочая языком, согласился Иван. – Ты мне повесть свою обещал, помнишь?

– Да вот, думаю, с чего начать…

– С самых первых шагов: как сюда попал, как править стал, про царевну расскажи…

– Как попал? Да так же, как и ты, через тоннель. Только не лес сначала увидал, а море, потому что шёл в другую сторону. Подумал сперва, что свихнулся, а что ещё могло в голову придти…

– Да и я тоже решил, что сошёл с ума…

– Вот-вот. Ну, мыслю, раз уж мерещится, то надо воспользоваться, искупаться. Нырнул – красота: вода прозрачная, тёплая и рыбки мелькают… ну, да бог с ней, с романтикой, слушай дальше. Вдруг чувствую, хватает меня что-то за ногу и тянет вглубь, прямо как в фильмах ужасов, что, помнишь, в видео-залах крутили. Только тут всё наяву. Глядь вниз, вижу – девушка красивая, до пояса обнажённая, а от талии – хвост. Улыбается зловеще и тащит на дно. И понял я, что, кажется, не помешательство это, уж слишком реально, брыкаться начал. Вырвался, выполз на берег, а она мне вслед шипит, лицо уродливым стало, злобным. Очухался я немного, оделся и дал дёру обратно через проход. Что интересно, выскочил к лесу, а над аркой – наши современные дома….