Михаил Андросов - Вольные упражнения (сборник) Страница 21

Алексей Панов стоял в стороне и с интересом наблюдал за происходящим. Но подходить ближе не решался.

– А круто у тебя получилось, – после изрядной паузы произнёс Халиков, размазывая по лицу капли крови.

Панов попытался было подойти ближе к Тане, но, пройдя пару шагов, остановился.

– Иди отсюда! – крикнул на него Пятиэтажный. – Чего уставился?

Он шагнул было по направлению к Панову, но Таня с силой дёрнула его за руку:

– Шурик! Хватит уже!

Панов подобрал с земли свой пиджак и, отряхнув его от пыли, пошёл прочь по аллейке.

Таня хотела сказать ему хоть что-нибудь, но подходящих слов не находилось, а догнать его она была не в состоянии. Неожиданная встреча, нечего сказать. А ведь она даже не успела с ним поздороваться. Как могла сложиться эта встреча, если бы Пятнов всё не испортил, так и осталось загадкой.

– Вот козёл, – не унимался Пятиэтажный. – А всё говорят: ему драться нельзя! Он, видите ли, на поруках находится и паймальчика должен изображать. Дерётся, как боров! У меня из-за него теперь фишак будет.

– Он не дрался, а защищался, – заметила Таня. – Ты ведь первый напал на него. А зачем? Что он тебе такого сделал?

– Да сволочь он, и всё тут, – пробурчал под нос Пятиэтажный. – Видеть его не могу.

Он посмотрел на Халикова:

– Халява! Ты хоть поди умойся! Всю физиономию кровищей перемазал. От тебя люди сейчас шарахаться будут!

Халиков никак не мог справиться с капающей из носа кровью.

– Вон, лопух сорви, вытрись хоть им, – подсказал Пятиэтажный. – Сам, как лопух, блин! Только влез, сразу под кулак угодил. А на хрена ты вообще полез?!

– Я разнять вас пытался, – признался Халиков. – Меня Таня об этом попросила.

– Шурик! Пообещай мне одну вещь, – обратилась Таня к Пятиэтажному. В голосе её читался скорее приказ, чем просьба.

– Какую?

– Никогда больше не трогай Панова! Ни в моём присутствии, ни без меня!

– Да ты что, Тань?! Не трогать этого козла?! – Танина просьба явно крайне удивила Пятиэтажного.

– Да! Не трогать именно его. Пусть живёт себе спокойно и ходит к своей учительнице или куда он там ещё собирался! Тебе-то что от этого?! – жёсткие, почти командирские интонации Таниного голоса, когда она хотела что-то доказать, всегда отбивали у ребят желание перечить ей.

– Да противно его видеть, – попытался оправдаться Пятиэтажный. – И тебе он крови сколько попортил!

– А вот это уже не твоё дело! Со своей кровью я сама как-нибудь разберусь без посторонней помощи.

– Да я просто…

– Вот, раз «просто», то и пообещай мне, что больше не будешь его трогать… просто! – Немного поразмыслив, Таня продолжила: – Тем более, что в классе он больше не появится и мозолить тебе глаза точно не будет.

– Ладно, Тань, не обижайся, – видя, что намерения Серебряковой вполне серьёзны, Пятиэтажный пошёл на мировую. – Если ты так хочешь – не буду я его трогать. Хотя… своё отношение к нему изменять не собираюсь.

– Вот это другое дело. А относиться к каждому ты волен так, как сам считаешь нужным. Переубеждать тебя я не буду.

Утерев лицо лопухами, к ним вернулся Халиков.

– Ну, ты балда! – грохнул от смеха Пятиэтажный. – У тебя теперь всё лицо буро-зелёное стало, как у зомби!

– Да хорош тебе прикалываться, – растерялся Халиков. – Что, совсем всё плохо?

– Да сочиняет он всё, – ответила Таня. – Немножко грязи есть, да и только. Дойдёшь до колонки, умоешься.

Пятиэтажный всё никак не мог успокоиться от смеха:

– Ну, ты реальный лопух, Халява. Разнимать он, видите ли, пытался. Только полез и сразу нос себе расквасил!

– Ладно, ты на себя посмотри, – не растерялся Халиков. – С таким фишаком тебе ночью без фонаря ходить можно, подсвечивать будет.

Пятнов потёр пострадавший глаз.

– Да, это он мне знатно засадил… А всё из-за тебя, Халява! Полез под руку не вовремя! Один я бы его уже давно уделал! – Заметив строгий взгляд Тани, Пятнов поспешил сменить тему: – Ладно, удачно вам погулять. Я и так тут с вами задержался, а у меня дела ещё. Ну, бывайте!

Уже отойдя на приличное расстояние, он обернулся:

– Танька, ты молодец! Мои поздравления! – и показал поднятый вверх большой палец. – Поправляйся!

– Я, если честно, совсем обалдел, когда увидел, что ты встала, – искренне признался Халиков. – Как тебе это удалось?

– Сама не знаю, – Таня пожала плечами. – Вижу, что эти двое дерутся, а у тебя разнять их не получается. Как-то потянулась вперёд и… встала.

– Рисковая ты девчонка, Тань, – заметил Халиков. – Спина-то как, не болит?

– А меня рисковать с самого детства учили! В спорте вообще каждую секунду рисковать приходится. Побережёшь себя – успеха не увидишь. Нет, спина не болит. Нормально всё!

Однако Таня умолчала о том, что отвыкший от полноценной нагрузки позвоночник загудел на все лады, едва она встала на ноги. Но преодолеть это вполне реально – капризы расслабленного организма, не более. Главное, свершился сам факт: встать на ноги у неё получилось.

Оказавшись дома в одиночестве, первое, что попыталась сделать Таня – это попробовать встать снова. Чтобы не рисковать неокрепшим ещё как следует позвоночником, туго застегнула корсет. Потом, придерживаясь за спинку стула, чтобы меньше потревожить отвыкшие от нагрузки суставы, она попробовала подняться. Ноги реагировали медленно и как-то совершенно неохотно. Но управлять ими Таня уже могла. Она без помощи рук опустила одну ногу с подножки кресла, другую, крепче у хватилась за спинку стула и аккуратно поднялась на ноги. Мышцы в ногах запульсировали, появилась знакомая боль в спине. Пальцы рук ещё сильнее сжали спинку.

Закусив губу, Таня, не обращая внимания на боль, постаралась сделать шаг. Один маленький шажочек – перемещение вперёд левой ноги. Разве она могла когда-нибудь подумать, что это буде т так с лож но. К ноге будто бы прицепили пудовую гирю. Боль в спине усилилась. На лбу выступил холодный пот. И… тем не менее, её самый первый шажочек удался. Всего каких-то несколько сантиметров, а сколько сил ушло на это преодоление.

Для первого раза достаточно. Мышцы в ногах загудели, как после многочасовой тренировки, заныли суставы. Но это всё было поправимо. Таня вовсе не ожидала, что, поднявшись с кресла, она начнёт спокойно ходить. Этому ей теперь предстояло учиться заново: разрабатывать потерявшие тонус за месяцы бездействия мышцы, тренировать суставы и постепенно, шаг за шагом, начинать самостоятельно двигаться.

Главное, что ноги теперь повиновались её внутренним командам. Очевидно, от эмоционального стресса, когда на её глазах Пятиэтажный начал бить Панова, активизировался какой-то рецептор, отвечающий за подачу команд ногам.

Тане приходилось слышать и раньше, что бывали такие случаи: в моменты стресса у человека запускалась та или иная «спящая» функция, но она и представить не могла, что испытает нечто подобное на себе.

Радовал ещё и тот момент, что боль, появившаяся в спине, тупо плавала вверх и вниз, а не концентрировалась острым комком в пострадавшей пояснице. Значит, позвоночник справлялся с нагрузкой.

У Тани незамедлительно начали появляться в голове десятки вариантов, какими упражнениями загрузить ноги, чтобы мышцы набрали прежний тонус. Теперь она могла делать упражнения и лёжа, и сидя без посторонней помощи. И плюс к этому, теперь нужно будет иногда вставать и какое-то время держать своё тело в вертикальном положении: сначала с опорой, а потом и без неё.

Словом, вариантов хватало. Главное, не перестараться. Но и щадить себя тоже особенно не стоило. Тане предстояло найти ту самую золотую середину, при которой восстановительные упражнения принесут максимальный эффект.

Теперь у неё вновь появилась цель в жизни: вернуть себе полноценную способность ходить. А различные средства для достижения этой цели в её арсенале имелись. Хорошо всё же, что в спортивной школе, помимо совершенствования гимнастических навыков, совсем немного, но уделялось внимание восстановлению после подобного рода травм. Теперь появилась возможность применить свои знания на практике.

Упражнение четвёртое

Август близился к завершению. Первое сентября, которое так недолюбливали многие школьники, маячило уже совсем рядом. До начала осени оставалось каких-то пять дней.

Интересную закономерность своего течения имеют летние каникулы. Ждёшь их обычно нескончаемо долго, готовишься, строишь планы на предстоящий отдых. Причём первые мысли, как хотелось бы провести грядущее лето, посещают ещё в марте. Весна всё-таки, а за весною, ка известно, лето и окончание повседневных школьных мытарств. Но впереди ещё целая четверть, а учиться уже так не хочется. Все мысли только о нём, о таком долгожданном и манящем времени года, как лето.

Потом наступает июнь – настоящая радость, что надоевшая за долгий год учёбы школьная парта осталась позади. Не надо теперь вставать по будильнику, выполнять домашние задания, готовиться к контрольным работам. Первый летний месяц проходит в состоянии какой-то необузданной эйфории.