Алексей Лухминский - Мой Ванька Страница 21

– А знаете, как мне было страшно? – признаюсь я.

– И это правильно! Когда говорят, что врачи должны быть уверены в себе, – это про плохих врачей! Человеческий организм тем и отличается от машины, что тут нет запчастей. И ошибка может очень дорого стоить! Понимаешь?

– Потому и боюсь.

– Вот и бойся! Бойся и делай! Раз боишься, значит – сто раз себя проверишь, перед тем как что-то сделать. А больным, конечно, надо демонстрировать полную уверенность, чтобы она им передавалась. Как ты и поступил с Андреем.

Пьём по второй. Оглядываю комнату, в которой мы сидим.

– Кирилл Сергеевич, а вы сами не из Питера? – брякаю я наобум.

– Ты прав, Саша, – он тихо вздыхает. – Я из Питера… Видишь, даже не спрашиваю, как ты это понял.

– Знаете, у вас всё очень по-питерски. А почему вы уехали? – задаю я очень нетактичный вопрос.

– Видишь ли… – хозяин задумывается. – Отвечу коротко. Там у меня умерла жена. Я не смог её спасти. И жить после этого в городе, где всё мне напоминало о ней, я тоже не смог. Вот и уехал на край света. Давай по последней. Не чокаясь…

…Возвращаюсь домой, вернее, в знакомую квартиру.

– О! Привет победителю! – Дмитрий Иванович идёт ко мне с распростёртыми объятиями в полном смысле этого выражения. – Ну поздравляю! Ты молодец, Сашка!

– Не понял… – бормочу я, действительно не понимая, что происходит.

– У нас в посёлке новости распространяются быстро! – и он добродушно смеётся. – Про Беспалого нам уже рассказали.

– А почему беспалый?

– Так у Андрея же мизинца нет на правой руке! Ладно, садись ужинать, лекарь!

Смотрю на часы. Уже десять вечера по местному. Где же Ванька?

– А Ваня приходил?

– Ваня? – Дмитрий Иванович хмурится. – За юбкой бегает наш Ваня… Ну куролесит он со Светкой!

– Ой, непутёвая девка! – ворчит Надежда Михайловна. – Скольких мужиков поокручивала! Двадцать семь, уже дважды замужем побывала, а ребёнка нагуляла без мужа. К Ване не приходила, потому что была на койке! Ну да, на койке! Только не одна!

Внутри меня словно ёж колючий поселился. Ох, не зря я при их встрече подумал…

Хозяйка суетится у стола. Опять обращаю внимание на то, как она стала ходить. Действительно, ногу слегка подволакивает. Да и скособочена…

– Надежда Михайловна, а что у вас с ногой?

– Ой, Сашенька, не с ногой, а с поясницей. Так ужасно болит!

– Да приложилась она зимой тем местом, на котором сидят, – поясняет Дмитрий Иванович. – Поскользнулась…

После Андрея и коньяка с Кириллом Сергеевичем меня накрывает эйфория.

– Может, я на что сгожусь? – тихо спрашиваю я.

– Ой, Сашенька, само пройдёт! – отмахивается Надежда Михайловна.

– Мать, а может, Саша всё-таки тебя посмотрит? – вклинивается муж. – Ты не стесняйся. Он ведь как врач тебя посмотрит.

– Митя… И ты туда же! – укоризненно говорит она.

– Именно туда! Давай, давай. Пока мы за стол не сели. А то потом поздно будет.

– Ой, даже и не знаю… – пожилая женщина слегка краснеет.

– Надежда Михайловна, не надо стесняться! Может, я помогу, – уговариваю её.

– А как? Ну что надо делать?

– Вы идёте в комнату вместе с Дмитрием Ивановичем, ложитесь на живот. Потом он меня зовёт, и я смотрю. Ну пальцами.

– Ой, ну ладно… Митя, пошли!

Пока они в соседней комнате готовятся, меряю столовую шагами. Ванька, похоже, ночевать не придёт. Ну что ж… Может, и к лучшему! Может, он станет с этой женщиной обычным, то есть натуралом. Пусть у него будет всё! И семья, и дети… А как я без него?

– Саша! Заходи!

Надежда Михайловна лежит с оголённой спиной и даже частью попы. Сажусь рядом на кровать. Сперва вожу руками над её позвоночником. Да! Это те самые ощущения! Вот здесь! Надо ещё проверить… Снова вожу руками. Опять в этом же месте… Слева сильнее крючит пальцы. Кажется, это позвонок чуть-чуть от удара сместился. Ещё раз проверяю, уже ощупывая позвонки в этой области. Сомнения меня отпускают. Сейчас я, кроме этого позвонка, ни о чём не думаю. И пальцы притягиваются…

Ну вот… Тихий вскрик как сигнал о том, что всё прошло хорошо.

– Вроде уже и не болит… – тихо сообщает моя пациентка. – Можно, я встану?

– Я сейчас выйду, а вы, Дмитрий Иванович, помогите встать. Потом позовите.

Выхожу. Настроение дрянное. Почему-то мне абсолютно ясно, что Ванька сегодня не придёт. И вообще ясно, что в Питер я вернусь один. Я в этом убеждён! Сам не знаю почему, но в самолёте вижу себя одного. Я вижу… Я вижу!

– Саша! Заходи!

Вхожу. Надежда Михайловна стоит, поддерживаемая Дмитрием Ивановичем.

– Ну как?

– Ой, Сашенька… Так хорошо! Боль-то вся ушла.

– Вот и слава богу! Только с месяц ничего тяжёлого не носить и из дома не выходить, – жёстко наказываю я. – А я каждый вечер буду слегка массировать позвоночник.

– Конечно, Сашенька! Давайте к столу!

– Ну, Сашка! Дай руку! – уже гремит хозяин. Крепкое рукопожатие, и он меня обнимает. – Я верил, но сейчас… Ты… – на его глазах появляются слёзы. – Ты настоящий лекарь! Мать, мы выпьем слегка?

– Да, конечно! И мне тоже немножко…

Пьём водку, закусываем жареной рыбой, и у меня внутри разливается тепло. И я не могу понять – то ли от водки, то ли от радости, что сделал добро дорогим мне людям.

Уже неделю работаю в Булуне как проклятый. С утра бегу к Андрею, и мы с ним делаем Ванькин велосипед. Ситуация у него куда проще, да и лежал он меньше, поэтому дела идут неплохо. Думаю, дня через три можно будет ставить на костыли. Потом бегу в больницу. Там мытьё, горшки и кормёжка совсем немощных. Занимаюсь этим с удовольствием и, когда вижу благодарные взгляды, будто взлетаю…

Кирилл Сергеевич каждый день на полтора часа арестовывает меня в своём кабинете и учит. Да! Я снова, как школьник, учусь. Учу физиологию, которую читал, но теперь, под мудрым руководством, эту науку осваиваю. Он и другие вещи мне объясняет, а я стараюсь всё впитывать, как губка. Сам не знаю, зачем это делаю, но мне интересно!

Ваньку за это время видел всего два раза, и то вместе со Светой. Про себя отметил, что, если говорить на языке биоэнергетики, поле у неё очень сильное и недоброе. Хочу с ним об этом поговорить, но такое впечатление, что Света специально ему не позволяет оставаться одному. Да и взгляд у него какой-то стал странный… Хоть я и надеюсь, что у него в отношениях с женским полом будет прорыв, но какая будет психологическая цена?

Захожу в перевязочную. Вера Петровна меняет повязки на руках у мужика с ожогом третьей степени. Ужас! Страшно смотреть! Ещё и гной… Будто озарение наступает.

– Вера Петровна, погодите-ка…

Она недоумённо смотрит на меня, а я смотрю на его руки.

– Подержите руку перед собой на весу, – командую пациенту. Держит. Располагаю одну ладонь сверху, а другую снизу его руки.

Пальцы отчаянно крючит. Стараюсь накачать эту сплошную боль своей энергией и теплом.

– Даже меньше болеть стало, – удивлённо сообщает мужик.

– Вот и хорошо. Теперь вторую… – делаю всё то же самое. – Можно бинтовать.

Вера Петровна послушно выполняет.

– Следующий раз во время перевязки позовите меня, пожалуйста, – прошу я её.

Благодаря моим «подвигам» у меня появились ещё пациенты. Идут прямо в больницу! Короче, практика богатая. А Кирилл Сергеевич всё время хитро улыбается. Видя, что я очень устаю, он даже разрешает мне часок подремать в его кабинете на диване.

Утром иду по посёлку к Андрею.

– Смотри, смотри! Вон доктор из Питера пошёл! Беспалого поднимает на ноги, – слышу я позади себя женский голос.

– Этот поднимет! Моему вон как вправил! Уже на работу собрался, – говорит второй женский голос.

Резко оборачиваюсь. Вижу двух женщин, в одной узнаю жену своего пациента.

– Скажите вашему мужу, – обращаюсь я к ней, – чтоб ещё на неделю про работу забыл! Чтоб носу из дома не показывал! Приду и проверю. Понятно?

– Понятно, доктор, – смущается она. – Только почему вы денег у нас не взяли?

Я тогда не взял пять тысяч, которые она мне совала после процедуры с её мужем.

– Во-первых, больница государственная, а не частная. Во-вторых, деньги у вас не лишние, а в-третьих – я помогаю бесплатно! – выговариваю чётко. – До свидания. А мужу передайте то, что я сказал.

– Обязательно, доктор. Спасибо вам!

Утром за кофе Кирилл Сергеевич опять с хитрой улыбкой заводит разговор.

– Саша, ты, как сказала Вера Петровна, во время перевязок пользовал Кислова.

Кислов – это тот мужик с обгоревшими руками.

– Да, пользовал… А что?

– Ничего плохого. Уж очень быстро он прогрессирует. Я доволен и тобой, и им. Но я хотел тебе показать ещё одного больного. Там проблемы не с костями. Пошли!

Входим в палату.

– Дмитрий Павлович, позвольте, мы вас ещё раз осмотрим, – обращается главврач к пожилому мужчине, лежащему на койке у окна. Тот нехотя встает. – Давай, Саша.

Начинаю водить руками. В области желудка начинает крючить пальцы, как тогда у Ваньки при отравлении. Долго смотрю. Вроде уже всё понял, но боюсь ошибиться. Нет, всё-таки это язва желудка. И снова вижу там тёмное пятно! Надо делать выводы…