Игорь Симонов - Неизбежность лжи Страница 22

У него было несколько старых друзей, но с ними получалось говорить только о прошлом – знания Юрия Петровича позволяли ему утопить в грязи любой спор между патриотами и либералами – бизнес, карьеры, неудавшиеся прошлые и новые семейные жизни, футбол, сплетни – раз в месяц можно было себе позволить в баньке или за городом под шашлык. После таких встреч ему только тревожнее становилось от того, насколько люди, причем не самые глупые, не понимают сути происходящих вокруг событий. И вместо самих событий заняты обсуждением их телевизионных и газетных интерпретаций.

К середине двухтысячных жизнь страны и его самого обрела понятные устойчивые векторы развития. Юрий Петрович становился все более востребован, что приносило ему профессиональное удовлетворение и доходы, о которых он раньше и мечтать не мог. Впрочем, и его работодатели поднимались вверх на нефтяных дрожжах с еще более пугающей скоростью. Он был в отличной физической форме, и это вместе с возрастающими возможностями позволяло при желании держать около себя практически любую женщину, у которой хватало наглости, привлекательности или упорства задержать на себе его взгляд на время, достаточное для принятия решения. Как и всякий большой мастер, Юрий Петрович мечтал об ученике, который сможет продолжить его дело. Конечно, и мастеров и учеников мастеров и просто болтунов вокруг хватало, но хотелось своего. Кому можно было рассказать самое сокровенное, который бы не осудил за то, за что сам себя осуждал. Такого, каким мог бы быть сын, если бы жизнь сложилась по-другому, и он не стал юристом в известной американской юридической фирме.

Такого, каким обещал стать случайно встреченный в лобби лондонской гостиницы Константин. Они познакомились, когда Юрий Петрович уже отчаялся найти такого Константина, если вообще корректно применить к Юрию Петровичу такое понятие, как отчаяние. Поэтому он проверял и прощупывал его больше года прежде, чем доверить что-нибудь серьезное. Они познакомились весной две тысячи девятого, в конце лета Костя организовал первую совместную компанию, в конце того же года они стали партнерами в интернет-агентстве, но то, что для Кости было новым захватывающим приключением, для Юрия Петровича являлось необходимой процедурой проверки. Первое самостоятельное задание Костя получил только весной следующего две тысячи десятого года, когда в определенных кругах слово кризис неприлично уже было произносить. Он быстро осваивался в новом для себя пространстве и быстро матерел. В этом смысле Юрий Петрович одобрительно оценивал его отношения с Лизой и даже помог, спровоцировав в СМИ дискуссию относительно сексуальной ориентации ее бывшего мужа. Муж уехал за границу, ранние договоренности исчезли без следа, и Лиза стала свободной женщиной без обязательств. Юрию Петровичу по-человечески приятно было помочь своему юному другу, однако, как и в прочих начинаниях, в этом также присутствовал некий проверочный элемент – как молодой Константин справится с новой для себя ситуацией, когда любимая подруга захочет привести отношения с Костей в более формальное состояние. Не то чтобы Костино решение, например, жениться на Лизе в этом случае сильно расстроило Юрия Петровича – чего бы, в конце концов, и не жениться, коли все этому способствует, нет, скорее Юрия Петровича обрадовало бы решение не жениться. В глазах Юрия Петровича такое решение говорило бы о том, что Костя прошел еще один сложный уровень в игре под названием «это моя жизнь, и в ней я принимаю решения».

Однако это все впереди. А сейчас Костя находился на уровне, который назывался «Первое самостоятельное задание». До больших выборов еще почти два года, но учения по поддержанию сил медийной безопасности в полной боевой готовности проходили уже в полную силу. Некоторые издания, которые государство решило не поддерживать, так и не смогли оправиться от последствий мирового экономического кризиса и собственной управленческой некомпетентности. Косте предстояло купить одно из них. Купить на себя, чтобы через несколько месяцев продать. Издатель был одним из последних выживших в конце девяностых, кто помнил свободу девяностых и именно в эти годы он и развлекал читателей обличением людей, которые собирались журнал приобрести. Нельзя сказать с уверенностью, что теперь, спустя десять лет, именно по этой причине он им бы журнал и не продал, но вероятность такая была. Костя появился из ниоткуда, вооруженный своим безукоризненным внешним видом, отсутствием истории прошлых грехов и полной осведомленностью о финансовом положении объекта переговоров. Он лично занимался контролем за тем, чтобы на сколько-нибудь значимых интернет-ресурсах ни о нем, ни о Юрии Петровиче не появлялось никакой информации. Больше всего сведений любознательный исследователь мог почерпнуть о его отношениях с Лизой, но главный редактор, он же генеральный директор, он же издатель, имел свои источники информации. И смог выстроить пусть незаконченные, но вполне правдоподобные логические цепочки.

– Так вот, стало быть, кто ваш партнер? – спросил он, закуривая в задымленном кабинете со старыми кожаными диванами и креслами и фотографиями больших людей на стенах еще одну сигарету.

– Да, – сказал Костя. – Партнер. Но не в этом бизнесе.

– А в этом бизнесе?

– А в этом я сам по себе.

– И вы хотите, Константин, чтобы я поверил, что вы сами, без чьей-либо помощи, ни с того ни с сего собираетесь вложить несколько миллионов, которых у вас скорее всего нет, в бизнес, в котором абсолютно ничего не понимаете?

– Нет, – сказал Костя, – я не хочу, чтобы вы в это поверили. В это трудно поверить.

– Тогда во что я должен поверить?

– Я думаю, что это вообще не вопрос веры, – задумчиво сказал Костя. – Это вопрос постановки правильного диагноза и выбора правильного метода лечения.

– Ну, и кто же мне диагноз будет ставить, – главный редактор тяготился этим разговором. Если бы не безумный проект с телеканалом, в который он влез три года назад, когда казалось, что деньги никогда ни у кого не кончатся, разве сидел бы он сейчас с этим странным молодым человеком, которого порекомендовали его кредиторы. Но что случилось – случилось.

– Я могу поставить, – сказал Костя, – и, пожалуйста, не воспринимайте меня так негативно. Может, потом спасибо скажете еще.

– Я слушаю.

– Вы сейчас ждете, что кредиторы реструктурируют ваш долг, потому что в противном случае им придется забирать журнал себе, а он им не нужен, но главным образом потому, что на днях им позвонил человек и сказал, что не дело банкротить такой уважаемый журнал. Так выглядели дела до вчерашнего дня. – Он подождал вопроса, но вопроса не последовало, его заменила еще одна сигарета. – Вчера же кредиторам позвонил другой человек и сказал, что реструктуризации долга не будет. И я полагаю, что это решение окончательное.

– Спрашивать, кто за вами стоит, бесполезно, – главный редактор, крупный, сильный мужчина лет сорока, почти с трудом сдерживал гнев. Это было нормальной реакцией на происходящее. На следующей стадии им должно было овладеть безразличие, но пока он еще готов бороться. – Хотя зачем спрашивать, все равно узнаю.

Костя пожал плечами – пусть узнает: «нет ничего тайного, что не стало бы явным».

– И давно вы таким крутым стали? Еще два года назад презентации для начальников строчили, а теперь вот сидите, чего-то мне диктовать пытаетесь…

– Мне кажется, – терпеливо начал Костя, – наш разговор изначально пошел не в том направлении и не в той тональности. Наверное, в этом моя вина, поскольку, как вы совершенно справедливо заметили, подобные переговоры для меня в новинку. Однако, чтобы ускорить результат, прежде чем вы сделаете непоправимую ошибку и скажете мне «пошел вон отсюда», я предлагаю вам сделать проверочное упражнение. Вы позвоните тому человеку, который обещал вам помочь. Он ответит вам смс-кой, что сейчас на совещании. Тогда вы позвоните кредитору, и тот скажет, что обстоятельства изменились. Тогда вы напишите тому человеку, что обстоятельства изменились, а он ответит, что, к сожалению, больше ничем не может помочь. После этого мы либо будем договариваться, либо я перестану вам надоедать своим присутствием. На время звонков я, естественно, выйду, чтобы никого не смущать. Минут десять на все хватит?

Главный редактор тяжело вздохнул, в упор глядя на Костю.

– Значит, такой ресурс у вас, что все вопросы решить можете?

– Не все, но многие. Так ведь и вы тем же ресурсом пользуетесь, чтобы долги вовремя не платить, в чем разница-то? Может, потом еще радоваться будете, что партнеров таких хороших приобрели. Так я выйду? В приемной можно подождать?

Об условиях сделки они договорились в течение недели. Юридические формальности заняли почти четыре месяца. В результате Костя через одну из своих офшорных компаний стал номинальным владельцем пятидесяти одного процентного пакета одного из самых популярных общественно-политических изданий. Кстати, с главным редактором, который по контракту, как минимум год должен был исполнять свои обязанности, у них действительно установились нормальные, почти приятельские отношения.