Александр Лисов - Петролеум фэнтези Страница 23

– Вы видели когда-нибудь такое? – спросила хозяйка, глядя на удивлённые лица друзей. – Я его привезла из США, и он у меня на удивление прекрасно прижился. Это зреет уже третий урожай, и я пока его только размножаю. Как видите, он чувствует себя совсем неплохо. Если растению что-то не подходит, например состав почвы, оно расти и развиваться не будет и в итоге погибнет.

Постепенно она приобретала всё больший и больший авторитет в глазах наших гостей, и они становились всё более и более любопытными, и без всякого ложного интереса стали заваливать её самыми разнообразными вопросами.

А время неумолимо летело. Я видел, что всем было приятно и интересно находиться у нас, даже ершистый Николай уже стал совершенно другим, более размягчённым, чем в первый день. Очень уверенно продолжал себя чувствовать Юрий, постоянно продолжая успокаивать Алика и Бориса и при этом переманивая их обоих на свои бензоколонки. А я думал о том, что это очень хорошо, что наконец-то мы увиделись. Но ни один из нас тогда не представлял, что эта запоздалая встреча станет для всех нас поворотным моментом в нашей личной жизни и насытит её настолько интересными событиями, которые нам вернут вторую молодость.

Понимая, что здесь, на нашей даче, руководящие идеи должны исходить от меня, я не нашёл ничего более разумного, как предложить им продолжить наши разговоры на веранде за пивом.

Первоначально речь зашла о наших родителях, затем о формировании наших взглядов на жизнь и наших убеждениях, и наконец мы коснулись темы наших детей и внуков. И оказалось так, что ни у одного из нас дети не пошли по нашим стопам, а стали выбирать новомодные профессии.

– А кому же мы будем предавать свой профессиональный опыт? – спросил Николай.

– А что, у тебя есть личный буровой станок, или вот бензозаправки как у Юры, или какие-то производственные активы, что ты собрался передавать своим детям? Сейчас передают права на имущество, недвижимость, квартиры, а о передаче опыта никто даже не говорит и никому это уже давно не нужно. – пылко прервал его Борис. – Вот даже мои торговые точки, мои ларьки на базаре, не нужны моим детям. Они сейчас мечтают только об одном, побыстрее получить любое образование и уехать куда-нибудь за границу. Все поголовно учат иностранные языки. У нас там, в Приднестровье, вообще всё безвыходно, может быть, у вас тут, в России, по-другому, но я думаю, что одно и тоже. Как у вас, так и у нас, всё одинаково. А на Украине ещё хуже, и я это знаю не понаслышке, мы же с ними бок о бок живём.

Для меня это не было новостью, что дети многих моих друзей, уехав учиться за границу, в итоге остаются там навсегда и не помышляют о возвращении на родину. Это стало настоящей эпидемией, грозящей перерасти в национальную катастрофу. Если это начало касаться уже наших детей, которых мы с малолетства сами все воспитывали в духе патриотизма, то об этом стоило не только задуматься, но уже искать выход, и не только для себя, а для всего нашего многострадального народа. Сколько раз нас обманывали и продолжают это делать. А дети, они видят и понимают всё происходящее лучше нас, больше общаются между собой, информация между ними распространяется гораздо быстрее, чем мы об этом думаем, и решения они научились принимать более кардинальные, чем мы. Кто в этом виноват? Но отнюдь не дети.

Нас всех волновал вопрос, что, собственно, происходит с нашей страной. Почему не выстроена нормальная система собственников, почему люди не трудоустроены достойно, согласно приобретённой профессии. Почему учителя и научные работники ушли в торговлю. Но при этом нам каждый день из телевизора говорят, что в стране катастрофически не хватает профессиональных кадров, что стало вдруг необходимостью их начинать готовить чуть ли не с самого начала. Но кто будет их готовить и где? А почему нельзя воспользоваться возрастными специалистами, которых повышвыривали отовсюду новые хозяева жизни. Армия скрытой безработицы у нас просто колоссальна. Люди, уважающие себя, никогда не пойдут вставать в очередь на биржу труда. На ней числятся только все бывшие лентяи, которых у нас всегда было в достатке. Но честный человек туда не пойдёт, он лучше будет голодать и сам искать себе рабочее место.

– Мужики, мы, конечно, с вами не последняя инстанция, и не нам с вами принимать решение. – опять прервал наши раздумья Николай. – Но я вот смотрю на мой Лениногорск и вижу следующую картину. У нас повсеместно законсервировано много старой техники, которая ещё вполне работоспособна. Её вполне можно взять в аренду, я даже многих владельцев знаю и смогу с ними договориться. Но есть вопрос, а где бурить? Я и людей найду, причём можно собрать даже опытных, сидящих по своим домам без дела. За месяц я могу сколотить не менее десяти бригад, и это вполне серьёзно. Но дальше своего Лениногорска я ничего не видел, и тут моя компетенция кончается. Если бы мы все вместе подумали, может быть что-то стоящее и получилось бы у нас. Как вы на это предложение смотрите?

Я всё мог ожидать от Николая, но только не это. Да никакой он не забулдыга, как мне раньше многие старались представить, а совершенно такой же, как и мы. И голова у него работает в правильном направлении, и руки целы и здоровы, и мысли просветлённые, и ничуть не атрофированные. Он-то и подвинул нашу беседу в совершенно верном направлении течения наших мыслей. Не будь его тогда вместе с нами, наша бы общая история не стала бы развиваться столь стремительно. Именно в тот день он был похож на своего отца, как никогда. Его речь воодушевила не только меня, но и всех нас без исключения. В нас заиграла молодость, причём молодость, не удовлетворённая достигнутым. И я понял, что мне пора им сказать о самом главном.

– Друзья мои, я вам всем безмерно рад, что мы наконец-то собрались и ещё раз подтвердили, что мы можем по-прежнему слушать друг друга не перебивая, как это всегда было в прежние годы. Я вас не останавливал, поэтому прошу вас выслушать меня внимательно. – При этом я увидел, как они все насторожились, и я понимал, что мы в этот раз приблизились к той черте, когда пора подводить итоги нашей первой встречи, состоявшейся успешно, после многолетнего перерыва. И мне необходимо было до расставания с ними высказаться и изложить им созревший во мне план. При этом я их попросил ни в коем случае меня не перебивать.

– Так вот, вчера вечером я попытался вам рассказать о своей давнишней мечте, точнее идее, которая торчит во мне, как заноза, уже длительное время. Я вам не буду ничего демонстрировать, просто постараюсь всё изложить доступными словами. А вы уж потом решайте сами. Я всю жизнь думал о том, как создать принципиально новую буровую установку, которая будет выглядеть абсолютно непривычно для всех и работать на совершенно иных принципах. Пока у меня в голове лишь её шаблон, который нужно дорабатывать, и в одиночку я его не осилю. Мне нужны единомышленники, которые будут вместе со мной разрабатывать её отдельные компоненты. Я её назвал – «Буровой куб», потому что по моей идее она действительно должна быть похожа на куб, причём очень малогабаритный, но очень производительный и легко перемещаемый с одной точки бурения на другую. В этом кубе, точнее в его начинке, должно быть всё полностью автоматизировано, и подача труб, и запитка его водой, и, самое главное, управление её энергетической составляющей. Мне пришлось пересмотреть много доступной технической литературы, и новой, и прежде всего старой, докопаться до патентной информации и переварить это всё в своей голове. Вы первые слышите об этом. И более того, кроме вас я об этом, никому никогда ничего не скажу, иначе меня примут за сумасшедшего.

– Хорошо, мы тебя выслушаем, но объясни нам, для чего она тебе нужна, ты потратишь на её разработку все оставшиеся годы, допустим, даже если ты её и создашь, кому она будет нужна? Я же вам только что говорил, что на промыслах, лежит и гниёт масса невостребованного оборудования, а ты взялся изобретать что-то новое? Объясни нам, для чего? Я, например, тебя совершенно не понимаю. Хочешь потратить своё личное время, так поезжай лучше на любой пруд и лови там целыми днями своих любимых карасей, ты же у нас рыбак, насколько я помню? Ещё раз тебе говорю, что мне всё это непонятно, и я даже не хочу вникать в твою идею, – всё-таки перебил мою речь Николай.

Все остальные одновременно набросились на него с претензиями к его нетерпеливости и призвали его всё-таки выслушать меня до конца. В конце концов, говорили они, он хозяин нашей встречи, и мы должны уважать его мысли и мнения. Увидев в отдельных глазах друзей заинтересованность всё-таки дослушать мой рассказ до конца, я стал продолжать своё повествование.

– Как ни странно, Николай, наверное, прав, что он ставит на первое место вопрос востребованности этого «Бурового куба», и я не только с ним соглашусь, но и буду крайне признателен ему за то, что он меня перебил, своевременно задав, именно этот самый важный вопрос, и тем самым приблизил к развязке моего рассказа. Поэтому прошу вас успокоиться и набраться терпения, осталось не так уж долго до конца моего рассказа, и вы поймёте всё сами.