Роман Третьяков - Любовь за деньги. П… роману с Бузовой Страница 24

– Я помню! – Не успел я это сказать, как из кухни послышался голос Олиной мамы:

– Это кто там пришел?

– Мама, это я, а еще я привела одного мальчика.

– Ирина Санна, привет.

– Ромик! Привет! Вот это сюрприз! – Мы обнялись и поцеловались, как родственники. – Букет что, тоже мне? Ха-ха-ха!

– Такую женщину, как вы, Ирина Александровна, букетом хризантем не удивишь.

– Это точно! Это вот Оле можно хоть лютиков полевых подарить, и она будет светиться счастьем.

– У меня для вас, Ирина Александровна, другой подарок…

– Какой? Давай дари быстрее, не могу же я такая красивая без подарка остаться. Ха-ха!

– Вот бутылка отличного венгерского вина. Вы наверняка такого не пробовали. Это удивительная вещь!

– «Токайское самородни»! Как же, отлично знаю, это прекрасное вино!

– Ух ты, браво, а я думал, удивлю.

– Ну что ж ты, Роман, думаешь, что я всю жизнь только в зубах у клиентов ковыряюсь?

– По всей видимости, не только в зубах.

– Ну и шуточки у тебя! Просто среди моих друзей есть много очень интересных людей, они и не про такое расскажут.

– Так что уже пробовали?

– Нет, не переживай, ты правда удивил. Я только слышала, читала, а вот теперь наконец-то попробую. – Мама была явно довольна подарком, а мне импонировало, что подарок пришелся по вкусу и настроение у всех приподнятое. Еще бы не понравилось! Двести баксов за бутылку!

– А что в нем особенного? – Оля, как всегда, задала вопрос ради самого вопроса, а вовсе не потому, что хотела получить ответ, но мне было приятно блеснуть свежими познаниями.

– «Самородни» прессуется из гроздьев винограда, покрытых плесенью!

– Фу! Какой отстой!

– Оля! – Мама воспитательным тоном пыталась обратить на себя внимание. – Эти вина еще в XVIII веке завоевали всю Европу и получили похвалу от самого Людовика XIV!

– Не переживай. Вино очень вкусное, слаще твоего сливового!

– Ну тогда ладно, я тоже буду пить вино из плесени. – Оля поставила на стол три бокала.

– Да не из плесени! На ягоды действует специальный грибок, который растет только в Токае. Называется: «благородная плесень батрудис!»

– Благородная плесень? Прикольно. Мам, теперь я тебя так буду называть, – оживилась Оля.

– А мне тебя как?

– Никак, зови меня просто – Звезда!

– Размечталась. Щас! Ты договоришься, я напомню, как ты у меня в поликлинике полы мыла, звезда.

– Ну, это давно было.

– Так вот плесень, то есть батрудис, садится только на лучшие ягоды, питается их соком, а в них выделяет очень много сахара. Поэтому вино получается очень сладкое без добавления сахара.

– Ну клево, молодец, что заучил! Давай пробовать! – подытожила Оля.

Я бережно открыл и разлил по бокалам. Мы сразу отпили, а Ирина Санна долго болтала вино в бокале, нюхала и лишь потом сделала глоток.

– Как вкусно!

– Спасибо, зятек. Что там у вас с Германовским, рассказывайте, а то Оля вчера позвонила и сказала, что разговор был неприятным, но так ничего и не рассказала.

– Много всего.

– Тебе деньги выплатили? – Ирина Александровна спросила явно переживая.

– Нет, и выплачивать не собираются.

– Думаю, заплатят, я о другом переживаю. Деньги – это мелочь по сравнению с тем авторитетом, который вы три года там зарабатывали как самая стабильная пара. Сейчас тебя нет, ребята усердно взялись за ваши отношения и старательно их топчут.

– Ну не все, а Меньщиков ваш любимый и Калганов. – ввернул я.

– Он уже давно не мой любимый. Степа стал таким противным, злым, завистливым, не понимаю, что на него нашло. Если раньше он был очаровательным, смешным, читал наизусть стихи, пел, то сейчас я просто его не узнаю. Он делает все, чтобы вас зацепить и унизить.

Оля, понимая, что в этом разговоре она лишняя, решила уйти с кухни.

– Я в комнату. Завтра тест по английскому, пойду готовиться. Вы, как наговоритесь, зовите меня.

– Хорошо. Так вот по поводу Степы, – продолжил я, – мне кажется, он делает то, что ему скажут. Были ситуации, когда мы с ним договаривались об одном, а после разговора с продюсером он сделал совершенно иначе. На вопрос, почему он нарушил договоренность, он отвечал: «Я буду целовать ту руку, которая меня кормит».

– Ты думаешь, что и в вашей ситуации он делает то, что ему велят?

– Думаю, да. Руководство сказало: задавить Бузову, вот он и выполняет приказ.

– А зачем это ему делать? Ведь зритель верит в то, что он хороший парень, а такими выпадами он только портит свой имидж.

– Степа не хочет снова работать ростовой куклой. Он очень боится оказаться в Москве без работы. Думаю, Германовский давно это понял и умело им управляет.

– Так долго продолжаться не может! – Олина мама действительно очень переживала за наши отношения, я это видел впервые. – Ты когда собираешься возвращаться туда?

– Когда вернут мои деньги.

– Это очень долго! Очень! За это время может случиться столько всего, что и от любви не останется и следа! – Мама была явно этим озабочена. У меня на душе стало легче.

– Если решат отдать раньше, я не вижу ни одной причины задерживаться там.

– А ты не боишься, что к тому времени, когда тебе все-таки решат выплатить деньги, Олю обольют такой грязью, что вам ни за что не отмыться? И о выигрыше дома речи быть не может!

– Когда я уходил, чувствовал, что дальше будет еще хуже. Предупредил Олю, что теперь она должна отстаивать честь наших отношений сама. Насколько успешно она будет это делать, настолько положительно будет настроен к нам зритель.

– Она не может это делать одна! Она не такая, как ты. Ей там очень тяжело одной! Она не может противостоять всему коллективу. Ты можешь, а она нет.

– Пусть учится.

– Она просто не может! Такова ее природа. Она не лидер. Больше всего я сейчас боюсь, что, пока тебя нет, ее опустят и выгонят.

– Хм. Ирина Александровна, поставьте себя на место продюсера, и многие вещи станут ясными. Основная его задача, чтобы зритель смотрел проект. Смотрите, какую он отличную развлекательную программу придумал: Третьяков уходит по непонятным причинам, Ольга его ждет, рыдает, а в это время на беззащитную блондинку, оставшуюся без молодого человека, нападают все кому не лень. Распространяются слухи о том, что она ему изменяет. Все сердобольные зрители с замиранием сердца будут на это смотреть и жалеть ее, а более скептичный зритель будет ждать, когда же она перестанет лгать и покажет свое истинное лицо. Вы представляете, сколько за это время ей пришлют СМС-советов? Всего этого говна: «Оля, ты молодец! Супер! Держись! Мы в тебя верим!» или «Бузова, ты лицемерная трусиха! Три года обещала уйти за Ромой и не ушла! Вали с проекта!» А это все деньги! Если бы вы знали, сколько канал ежедневно зарабатывает на СМС-сервисах, то мысль о том, что ее выгонят, даже в голову бы вам не приходила. Оля сейчас персонаж, на котором зарабатывают, а это значит, что ее никуда не отпустят. Я бы на их месте запер ее в периметре и не пускал даже на учебу. Но я не над этим думаю.

– А над чем?

– Я думаю, как этой сложившейся ситуацией выгодно воспользоваться? Я с вами согласен в том, что Олю будут унижать и втаптывать в грязь до последнего.

– Я все время думаю о ее слабой нервной системе, – вдумчиво сказала мама. – Она и так расшатана, а сейчас стало еще хуже. Она стала чаще мне грубить, психует по мелочам, иногда даже кричит. Я не знаю, что станет с моим ребенком через полгода! Если честно, я боюсь.

– Вот и я о том же. У меня есть одна мысль, и с Олей мы уже вчера поговорили. Мне нужен ваш совет.

– Да. – Мама была вся во внимании.

– Мне кажется, что сейчас, наоборот, ситуация подходящая для Олиного ухода.

– Почему?

– Это проще простого. Оля сейчас главный козел отпущения, на нее сыплют все шишки и будут продолжать сыпать, потому что на ней зарабатывают. Дашко говорила, что Оля поступила как предатель и не ушла за своим любимым. Дальше будет еще хуже, а, чем чаще это будут повторять, тем больше в это будут верить зрители. Поэтому уходить ей надо, чтобы сохранить за собой имидж женщины, преданной одному мужчине.

– Ну тут позиция спорная, потому что тебя не выгнали. Ты ушел сам и оставил Олю сидеть и ждать тебя на проекте.

– В этих деталях разбираться никто не будет. Когда срок Олиного одиночества будет измеряться месяцами, то у зрителя невольно будет появляться вопрос, что она там делает. Она и любовь не строит, и не уходит за любимым. Но это не единственный повод для ухода.

– Какой есть еще?

– Деньги.

– Какие же тут деньги, если она уходит?

– Вы меня не понимаете.

– Не понимаю.

– Сейчас объясню. Я вам уже объяснил, что сейчас Оля центральный персонаж, как сюжетной линии, так и денежной.

– Так.

– Если еще взять во внимание предстоящий розыгрыш квартиры, думаю, что наше участие смогло бы существенно пополнить денежные сборы при голосовании.

– Не думаю, что квартира достанется вам.

– Да я не о выигрыше говорю. С нами сборы от голосования будут больше, чем без нас! Верно?