Роман Третьяков - Любовь за деньги. П… роману с Бузовой Страница 25

– Не думаю, что квартира достанется вам.

– Да я не о выигрыше говорю. С нами сборы от голосования будут больше, чем без нас! Верно?

– Да.

– Так вот, я уверен в том, что канал и продюсер сделают все возможное, лишь бы Оля осталась, а потом к ней перед розыгрышем квартиры вернут меня. Если все пойдет так, как они задумали, есть вероятность, что после розыгрыша квартиры избавятся от нас обоих. И могут сделать это так же, как и со мной, то есть слить и не заплатить.

– Что-то я не пойму, а как это предотвратить?

– Очень просто. Сейчас именно та ситуация, когда это можно сделать. Оля собирается и уходит. Ей назначают переговоры, на которые прихожу и я в том числе. В качестве условий мы озвучиваем ежемесячную зарплату в пять штук и возврат моих денег, которые задолжали.

– То есть ты предлагаешь собрать вещи и уйти, но после удачно проведенных переговоров вернуться?

– Именно!

– А тебе не кажется, что вы и так уже слишком часто уходили? Со стороны выглядит как очередная попытка шантажа. Никто не поверит.

– Почему?!

– Если бы вы с Олей изъявили желание уйти впервые, то этот ход имел бы успех. А так организаторы подумают, что Оля опять поплачет, погрозится и успокоится.

– Я согласен, Оле не надо выставлять напоказ свой уход. Это надо сделать тихо, кулуарно, ни в коем случае не в кадре.

– Не поверят.

– Поверят. Уже поверили. Перед отъездом Оли с поляны у нее был очень неприятный разговор с продюсером. Он был сильно против ее решения уйти и использовал в разговоре все возможные уловки, лишь бы переубедить ее.

– Было бы неплохо, чтобы так получилось. – Я видел в глазах у Ирины Александровны блеск и чувствовал, как уровень моего адреналина в крови повышается, меня куражило от мысли, что можно выставить свои условия этим засранцам, и они будут обязаны их выполнить!

– Есть еще один аргумент, который поможет обеспечить успех операции.

– Ты уже говоришь как террорист, и меня это пугает!

– Когда у людей отбирают последнее или единственное, надо быть готовым к тому, что люди пойдут на крайности.

– Так что за последний убедительный аргумент?

– В прошлую пятницу у Оли была съемка для рекламной кампании канала. Баннеры будут развешены по всем городам уже на следующей неделе. Производство этих баннеров идет сейчас. Понимаете, о чем я?

– Ну-ну, продолжай.

– Как вы понимаете, производство и печать рекламной продукции дело недешевое. Их только по Москве надо развесить сотню тысяч, а по всем городам больше трех миллионов. Если она уйдет, получится, что баннеры надо будет переделывать, и миллионы рублей пойдут на ветер. Может быть, еще поэтому Германовский так на нее давит и не хочет, чтобы она уходила именно сейчас.

– Возможно, ты прав. Хотя баннеры можно и не переделывать.

– А вам не кажется, что канал будет рекламировать лицо, которое на канале не работает? Да в общем-то дело даже не в этом. Это просто еще одна причина, по которой им невыгодно, чтобы Оля именно сейчас уходила. Надо действовать сейчас решительно и твердо!

– Ух ты как распалился! – с улыбкой заметила Олина мама. Я и вправду был на взводе.

– Завтра, во вторник, звоним на проект и заказываем машину для вывоза вещей из периметра на субботу. Для холдинга это будет предупредительный сигнал, в среду звоним и говорим, что отказываемся продлять контракт. Это последний сигнал. Я думаю, что Николай Алексеевич в течение двух дней позвонит Оле, а она по телефону подтвердит свое намерение уйти и выдвинет условия, при которых возможно дальнейшее участие в проекте, что-то вроде: «Во избежание неуплат в будущем хотелось бы деньги получать не после ухода с проекта, а раз в месяц». Также попросит выплатить мне все заработанные деньги за все время нахождения в шоу. Я думаю, что до пятницы они уже решат этот вопрос и назначат переговоры на субботу, то есть в тот день, когда Оля приедет в Москву забирать свои вещи. В субботу мы все вместе встретимся и поговорим. Итогом этого разговора все останутся довольны. Я получу свои деньги, Оля застрахует себя от неуплат в будущем, канал получит Ольгу в свое распоряжение для рекламы, а проект – козу отпущения.

– Ну что сказать, план хорош, и, может быть, он сработает. Только если бы выполнял его ты, я бы не сомневалась в успехе, а Оля может наделать ошибок.

– Для этого на переговорах в субботу буду я, и Оле будет нечего бояться. Она во время разговоров с Германовским должна сказать, что мое участие на переговорах в субботу обязательно, поскольку речь пойдет о наших совместных интересах.

– Ну ясно. Я бы, конечно, должна взять паузу для того, чтобы обдумать твое предложение. Но я слишком давно хотела, чтобы вы ушли оттуда и начали свою настоящую жизнь за периметром. Я согласна!

– Ура! – От моего крика Оля, сидевшая в соседней комнате, оживилась:

– Вы чего там кричите?

– Оленька, иди сюда, мы посвятим тебя в секретный план.

– Иду. А как план называется – Благородная плесень?

– Ну, если хочешь, давай назовем его именно так.

Я подробно пересказал все Оле и попросил ее повторить все дословно. Она посопротивлялась немного, но, поняв, что это очень важно, повторила все в точности. Сомневаться в том, что план имеет большие шансы на успех, не приходилось. Да и Оля с мамой были настроены решительно, и это меня успокаивало. Приятно осознавать, что три года, которые я пытался породниться с Бузовыми, не прошли даром и в этот сложный момент они, как настоящие родственники, на моей стороне и готовы побороться вместе со мной за то, чтобы в итоге сказать: все удалось!

Мы еще посидели на кухне, допили вино, посмотрели вечернюю серию «Д2» и разошлись по комнатам.

Я улегся на Ольгину скрипучую, старую полуторку модели восьмидесятых годов. Было жестко и неуютно. В комнате пахло сыростью, а обстановка вокруг больше напоминала ремонт. Оля пошла в ванную традиционно чистить зубы перед сном, снимать макияж, намазывать лицо пахучим кремом, а я отвернулся к стенке и попытался заснуть. Ждать от нее секса было бессмысленно. Если у нас сейчас на этой кровати случится трах, то мама сможет точно подсчитать количество фрикций, а Ане, которая спит у окна, будет все отлично видно. Меня бы все это забавляло, я бы еще как следует хлестал ее по ягодицам, чтобы шлепки вспышками врезались в мозг Ирины Санны, но боюсь, что Бузова на это не пойдет, уж слишком она любит маму. Да и я, честно сказать, после достигнутого сегодня вечером «одобрямса» не готов расшатывать установившееся равновесие.

Оля пришла из ванной, удобно разместилась на оставшемся пространстве кровати и, положив голову мне на плечо, моментально уснула. Я мысленно возмущался, сравнивая Олю с Геной Букиным в женском обличье, но, подумав о разработанной сегодня комбинации, спокойно и счастливо отправился вслед за ней в надежде на эротический сон.

21 октября

Утром, проводив Олю на занятия в университет, я поехал на Московский вокзал. К вечеру я уже был в Москве.

Прямо с вокзала набрал Олю:

– Привет.

– Привет. Как ты добрался?

– Хорошо. Ты уже звонила?

– Да.

– Ну и как все прошло?

– Все отлично. Директор сказал, что передаст мою просьбу Германовскому.

– Я думаю, что уже завтра, а может быть и сегодня, он тебе позвонит. Будь готова.

– Я всегда готова.

– Умница. Целую. Пока.

– Пока.

Механизм запустился. Что ж, посмотрим, чем это все закончится.

Четыре чашечки Рустама Калганова

24 октября

Дни летели в ожидании переговоров. Каждый день я звонил Оле и спрашивал о том, как идут дела. Она заверяла меня, что все в полном порядке. Германовский уже перезвонил и назначил переговоры. До субботы оставалась всего пара дней.

Зазвонил телефон. Номер был незнакомым. Я напрягся в ожидании самого худшего. Собрался с мыслями и нажал кнопку приема.

– Алле!

– Алле.

– Ромка, привет.

– Привет. – Голос был весьма жизнерадостный и знакомый, но, чей именно, мне не приходило в голову.

– Ты что, не узнал? Это Люба.

– Какая Люба?

– Люба Ткаченко.

– А?! Ткаченко! Привет! Я тебя не узнал.

– Я уже поняла. Это мой новый номер, сохрани его. Старый я потеряла вместе с телефоном.

– Ладно, сохраню. Ты как поживаешь?

– Ну, в целом, конечно, хорошо. А ты?

– Я?.. Я даже не знаю. Бывало и лучше, конечно.

– Что так?

– Да по телефону не хочется. – Я подумал, что хотел бы ее видеть, а то я с этими играми из дома никуда не выбираюсь. – Ты что сегодня делаешь?

– Ну у меня есть одна встреча деловая, она закончится часов в семь, а потом я ничего не планировала.

– Прекрасно, может, увидимся? Я подумал, что нам есть что рассказать друг другу.

– Давай. Я с удовольствием. У меня, правда, столько новостей! А где?

– Тут рядом с моим домом есть кафе с потрясающим видом на Кремль.

– Хорошо. Адрес скажи и как кафе называется.