Сергей Чевгун - По крапу. Повести и рассказы Страница 25

Шитов не знал, что сегодня в обед Каратов встречался с Гарцем.

– Ну как там в Первопрестольной? – спросил Гарц, поздоровавшись. Сел в кресло у столика, закурил, закинул ногу на ногу. – Надеюсь, Рогов жив-здоров? А Гальперин? – Гарц назвал еще несколько фамилий. – Ну, раз все на месте, значит, будем по осени с квотами… Правильно я, Игорь Палыч, говорю?

– Ну причем здесь Рогов, Гальперин?.. Ты же знаешь, Борис, кто распределяет лимиты у нас на Сахалине, – несколько нервно сказал Каратов. – Кстати, на следующий год наука обещала урезать ОДУ чуть не в два раза. Мне в Комрыболовства об этом говорили.

– Да что ты! Значит, квоты тоже урежут?

– Естественно! – усмехнулся Каратов, удивленный наивностью такого вопроса.

– Ну, я представляю, какая драчка будет следующей весною на рыбопромысловом совете, – сказал Гарц с такой интонацией в голосе, словно бы уже заворачивал рукава у рубашки, собираясь влезть в эту самую драку. Каратов поморщился, но промолчал. Будет драчка, не будет драчки… какая разница? У него, Каратова, двенадцать судов, и половина из них будет облавливать те квоты, о которых уже есть договоренность с Гальпериным. Гарц об этом, естественно, ничего не знает. Ну а другие шесть судов пусть ловят рыбу из тех лимитов, которые выцарапает здесь, на рыбопромысловом совете, Гарц. Конечно, с ним придется делиться, как это и было обговорено в ресторане «У Митяя». Ну да ведь договор – дороже денег… Он, Каратов, все равно останется при своих.

– Кого-нибудь уже нашел на «Академика Елистратова» вместо Кузнецова? – спросил Гарц, притушив сигарету. – Дай мне минералки, что ли… Так нашел или нет?

Каратов со стуком выставил на стол минералку.

– Пока что старпом у меня за капитана, Павлюк. Ты его знаешь.

– Да, немножко…

Гарц замолчал. Он сидел и попивал минералку, думая о разных вещах. Например, о том, что Кузнецова так и не нашли. И уже не найдут. А матрос Петелин по приходу судна из рейса списался с «Академика Елистратова». Теперь он – в фирме «Кентавр», куда его устроил Гарц. Конечно, жаль капитана. Но разве это не он перехватил в море радио, которое посылали японцы на «эрэску», принадлежавшую «Блонду»? А в итоге восемнадцати тонн креветки как ни бывало…

– Я, кстати, вот зачем к тебе пришел, – вспомнил наконец Гарц цель своего визита. – Ты бы, Игорь, позвонил этому своему журналисту… О встрече бы договорился с ним, что ли…

– Зачем?

– Да так, просто. Посидите в машине, потолкуете… А заодно уж и передашь ему кое-что, – Гарц усмехнулся. – Только не говори, что от меня. Это ему пусть вроде сюрприза будет.

И вот Каратов сидит с Шитовым в машине и говорит о разных пустяках. Конверт «от Гарца» лежит у него в кармане.

– А о чем вы сейчас пишите, Женя?

– О незаконном вывозе рыбопродукции за рубеж. А что?

– Надеюсь, вы не считаете меня браконьером? – удыбнулся Каратов.

– Лично вас… – Слово «вас» Шитов, сам того не желая, произнес с легким нажимом, – лично вас, Игорь Павлович, не считаю.

Шитов не знал, что запланированная в ближайших номерах статья о незаконном вывозе сахалинской рыбы за рубеж так никогда не появится в газете. Необходимость в ней уже отпала. А фактура для этой статьи, несколько обновленная, через полгода будет вручена Малюгиным другому журналисту – Буравчику, и статья выйдет именно тогда, когда в ней будет нуждаться… достопочтимый Борис Гарц! Кстати, название фирмы «Блонд» в статье Буравчика фигурировать не будет, да и Фалеев тоже будет спать спокойно, а все критические громы и молнии «неустрашимого» примет на себя ТОО «Круг»…

– Ну вот видите? – Каратов снова улыбнулся Шитову. – Я не браконьер, вы, по-моему, тоже этим не страдаете… Есть повод веселиться, как поется в песне, – И вынул из кармана конверт. – Возьмите. Это вам.

– Спасибо, не надо. Не заслужил, – хмуро отозвался Шитов.

– Ну что вы? Возьмите, возьмите!

Шитову вдруг вспомнилось: Москва, какой-то подозрительный дом на окраине Мытищ, тот парень в маечке с надписью на ней: «I love beer»… «Эй, постой!.. Стой, кому говорю?..»

– Спасибо, не надо, – повторил Шитов все так же хмуро.

Каратов настаивать не стал.

– Ну как хотите, – он спрятал конверт. – Вас куда отвезти?

– Если это вам по дороге, то на Первомайскую, пожалуйста.

Каратов молча завел двигатель. Застоявшаяся «тойота» рванулась и мягко пошла с места в карьер.

Высадив Шитова недалеко от дома, Каратов, прежде чем тронуться с места, дважды мигнул задними фонарями. Ехавшая сзади белая «Нива» обогнала «тойоту» и пошла вниз, к улице Ленина.

Сидевшие в «Ниве» поняли, что Шитов от денег отказался.

А следующий день был пятница.

– Знаешь, сегодня я, возможно, задержусь, – сказала Ирина, забежав в обед домой – наскоро перехватить что-нибудь и опять упорхнуть на свое радио.

– Куда-нибудь собираешься после работы? – спросил Шитов. Жену он не ревновал, а так просто – спросил и забыл об этом.

– Да, собираюсь. В фирму «Кондор». Слышал что-нибудь про нее?

– Нет.

– Вот и я тоже ничего не слышала. До сегодняшнего дня. А нынче позвонили и пригласили в гости. Говорят, что хотели бы сделать у нас на радио рекламную передачу, просили приехать, записать интервью, – Ирина объясняла все это, торопясь закончить с обедом. – Ну ладно, я побежала. Мне еще один сюжет для субботней программы надо немножко подчистить… Ну, пока!

Жена ушла. А Шитов, заварив чай по-северному – прямо в кружке, открыл форточку и закурил. С чаем и с сигаретой думать было намного комфортней и приятней.

Сегодня «тормознули» его статью. Воронов даже ничего и объяснять не стал. Просто отложили статью куда-то в «загон» – и все. Значит, так надо. Кому? Ну… не важно, кому. Надо – и все. Иди, Шитов, пиши что-нибудь другое.

Ничего толкового не смог объяснить и ответсек Локтеев, хотя и наговорил Шитову целую кучу слов. Мол, статья хорошая, прямо-таки замечательная, и обороты в ней сильные… А почему ее не ставят? А Бог его знает, почему! Локтеев пожимал плечами и улыбался Шитову своей мягкой улыбкой, удивительно напоминая при этом нашкодившую лису. Хотя, признаться, ответсек был в принципе человеком неплохим, да и писал хорошо. Но вот объяснить, почему статья не пошла, так и не смог, как ни старался.

Часов в десять к Шитову заглянул Буравчик – «стрельнуть» очередную сигарету. «Стрельнул», прикурил, спросил как бы между прочим:

– Жена у тебя все там же работает, на радио? В каком отделе?

– На радио. У нее своя программа. А что такое?

– Да просто…

Повернулся и вышел из кабинета. Только и всего.

Но это все было утром. А после обеда Шитов, напившись чаю, отправился в редакцию. Поднимаясь к себе на третий этаж, встретил Кулькова.

– Там тебе какой-то материал принесли. Тебя не было, так завернули ко мне. Я его у Локтеева оставил. Иди, возьми, – клюя своим крючковатым носом, сообщил Кульков.

– Спасибо, я зайду.

Откровенно говоря, статья Шитову не понравилась. Некто Отрещенков (или – Отрощенков, черт его разберешь, с таким почерком!) писал о том, что, на его взгляд, в «освещении рыбной тематики на страницах газеты есть кое-какие перегибы» (именно так и было написано: «перегибы»). Слишком много пишут о предпринимателях-рыбопромышленниках, и совсем игнорируют славный «Сахрыбпром». Шитов вспомнил, что из себя представляет сейчас этот бывший государственный монополист – и усмехнулся. Эк, куда хватил, этот Отрощенков! / А может, и Отрещенков, черт его разберет…/. Да нет уже государственных предприятий, нет! Так или иначе, частные лица этими предприятиями управляют…

– Ну вот вы, Евгений Александрович, об этом и напишите, – предложил редактор Воронов. – Но только тактично пишите, осторожно. И постарайтесь наш «Рыбпром» поддержать. Люди ведь не виноваты, что государство предложило предприятию стать акционерным обществом. А там – у кого больше акций, у кого – меньше… В этом ли все дело?

– А в чем же? – удивился Шитов. – Да ведь если пять – шесть человек имеют на руках почти все акции предприятия, значит, они им и владеют. Значит, они и есть истинные хозяева. Так причем же тогда все эти их рассуждения о несчастной судьбе сахалинских рыбаков? Вы хозяева, вы! Значит, от вас только и зависит, как ваши рыбаки будут жить и сколько получать.

Конец ознакомительного фрагмента.