Алексей Арутюнов - Туман мира Страница 3

– Я помню, что думал об этом, думал о причинах. Не знаю, насколько это важно, и описать это сложно. Мне казалось, что я не сделал чего-то в своей жизни, из-за чего теперь моя жизнь как бы… сама очищается от всякой ненужной ерунды. Наподобие работы, украденных из квартиры вещей, машины.

Выражения приходилось выбирать очень тщательно: Альберт прекрасно понимал, что точно передать весь ход своих мыслей в паре бесед не сможет, да и не хочет. Вместе с тем, показаться сумасшедшим также не хотелось. Отсутствия памяти в списке недугов было вполне достаточно.

– …Но дальше вообще все пошло по странному сценарию. Только я стал отходить от произошедших со мной неприятностей, появился тот человек, с которым я ехал в машине в момент аварии. Мы встретились в кофейне, где он бесцеремонным образом подсел ко мне. И завел разговор как раз о том, что меня тогда больше всего беспокоило: о моих сомнениях в части некой невыполненной мной работы. Сказал, что я должен что-то этому миру. Мы проговорили… около получаса, а может, целый час…

С каждым последующим вынутым из памяти фрагментом вспоминать Альберту становилось сложнее. С каждой следующей фразой паузы становились чуть длиннее. Где-то на этих событиях прямая событийная линия начинала путаться и прерываться. Ощущалось сопротивление памяти, но вместе с тем память будто силилась выдать рассказчику что-то еще, что как будто и вовсе не относилось к вещам, про которые он только что рассказывал. Альберт понял, что в его памяти начинают всплывать события и образы, привидевшиеся ему, вероятно, в то время, когда он был без сознания после аварии.

– Я, помню, вышел из какой-то двери, – продолжил Альберт, резко сменив тему повествования с единственной целью: не утерять тонкий след едва уловимого, но одновременно очень четкого в своих деталях воспоминания, – И пошел по улице, мощеной камнем. Я шел недолго. Дошел до узкого перекрестка, где увидел других людей. Этих людей я не помню, но среди них не было того, кто подсел ко мне в кафе, Семена. И точно не было вообще знакомых мне людей. Я почему-то был нем и все же решил заговорить с ними. Однако, как только я открыл рот, меня мгновенно сразил сильный страх. Страх сбил меня с ног, и я упал на камни мостовой. Люди не могли помочь мне, потому что не видели меня. Очень быстро страх перерос в ужас: они не видели меня из-за того, что меня там не было. Потом я как-то поднялся и пошел обратно, но так, словно шел по болоту: с каждым шагом невероятными усилиями выдирая свои ноги из дорожного полотна. И там же я, оказавшись не в силах сопротивляться пожирающему меня пространству, умер. Не пройдя и квартала.

Альберт говорил, не прерываясь, а когда договорил до конца, застыл, удивленно глядя на врача. Воспоминание не было мимолетным: после того, как оно было озвучено, оно осталось в памяти во всей своей красе и с не к месту удивительной четкостью.

– Видимо, наркоз… – виновато резюмировал Альберт, желая продемонстрировать доктору способность отделять реальность от фантазии.

Альберт задумался над тем, что сейчас, возможно, самое время созвониться с людьми, с которыми постоянно общался, чтобы узнать у них о происходивших незадолго до аварии событиях, вместо того чтобы по крупицам собирать эту информацию в своей голове. Но и здесь были свои минусы. Во-первых, последнее время Альберт тесно не общался почти ни с кем, что было связано с подавленным состоянием из-за навалившихся неприятностей. И в связи с этим присутствовали большие сомнения, что кто-то, помимо него самого, сможет поведать о предшествующих аварии обстоятельствах. Во-вторых, Альберт с трудом представлял себе звонки разным своим знакомым с просьбой рассказать ему о том, что же именно он делал пару недель назад. Такие разговоры требуют длительных пояснений, а полезный результат у них с учетом первого пункта будет крайне низким. Альберт понимал, что вместо поиска нужной информации это мероприятие обернется информированием всех знакомых о том, что с памятью у него серьезные проблемы. Тогда как еще в начале разговора Альберт даже хотел попросить врача, чтобы по возможности к нему не пускали посетителей до тех пор, пока он вновь не обретет полную уверенность в собственной памяти. Озвучить свою просьбу он постеснялся, но и требовать телефон пока не спешил.

И, наконец, в-третьих, доктор озвучил текущую дату, в соответствии с которой в памяти Альберта отсутствовал совсем незначительный временной отрезок. Альберт был уверен, что способен вспомнить события этого отрезка достаточно быстро без того, чтобы наводить панику среди знакомых.

Доктор не торопил рассказчика, спокойно ожидая продолжения и не давая никакой обратной связи. Последний эпизод никоим образом его не смутил. Альберт же, будучи, напротив, несколько сбит с толку неожиданным воспоминанием, вернулся к предыдущей теме…

– Итак, Семен. Я пил кофе в знакомой кофейне, где бывал периодически. В какой-то момент он просто подсел ко мне и завел разговор. Меня, в общем-то, удивило такое поведение, но выглядел он вполне прилично, общался дружелюбно… Он спросил меня, чего я жду, находясь в этом мире. В том смысле, что я, видимо, должен сделать что-то, но тяну с этим. …Интересный был диалог. Куда же мы могли ехать с ним?..

Так вот. Он рассказал, что этот мир построен вокруг меня. С единственной целью – принять мои действия, направленные на его качественное изменение. Все: люди, предметы – все, что здесь есть, – является фоном вокруг меня. И всем вокруг об этом известно, все живут, понимая свою роль. Кроме меня, разумеется.

То, что я сейчас пересказываю, разумеется, несет в себе интересный философский подтекст, – решил пояснить Альберт, пытаясь максимально точно донести смысл точки зрения Семена, – но тот человек настаивал именно на практической стороне этой теории. То есть он имел в виду ровно то, что говорил, без всяких переносных смыслов. Он сказал, что до моего рождения этого Мира не существовало, как не будет его и после моей смерти. И люди знают о моей особой роли. Ждут от меня ее выполнения, но я затягиваю с этим. Он наблюдал за мной, а потом решил спросить меня прямо: что я собираюсь дать этому миру.

Кстати, где вообще сейчас этот человек, не знаете? Ваш коллега сказал, с ним все в порядке.

– Это рассказал ваш друг, который навещал вас. К сожалению, больше я ничего не знаю. Полагаю, раз вы куда-то ехали вместе, скоро вы сможете доделать начатое.

– Ясно… Другой человек на моем месте покрутил бы ему пальцем у виска в ответ на такие вопросы. Но что-то было в его рассказе или поведении. Или даже во мне самом. Ведь он говорил примерно то, что я слышал ранее в себе. Мне, разумеется, не близка идея, что я здесь центр вселенной: с самооценкой у меня все в норме. Но интуитивно я давно чувствовал, что мне нужно сделать что-то важное. Что-то, помимо заработка денег и последующей их траты.

И еще этот человек сказал мне, что мой мир рушится из-за моего бездействия. Он откуда-то знал о том, что со мной происходит – ведь события, про которые я рассказывал, посыпались на меня как из рога изобилия почти одновременно, и после произошла эта встреча.

Все эти подробности, наверное, излишни для наших целей, но вы сами сказали, что степень подробности определяю я. И кроме того, я действительно начинаю вспоминать, что было потом!

Альберт почувствовал небольшой прилив сил от того, что память начала постепенно возвращать ему утраченные воспоминания. Сейчас это было весьма кстати, так как длительные разговоры по-прежнему вызывали у Альберта сильную усталость.

– Итак, это может показаться вам глупым, но я не «послал» этого человека. Наоборот, прислушался к тому, что он говорит, несмотря на неоднозначную и даже настойчивую форму подачи информации с его стороны. Я попросил время, чтобы обдумать его вопрос. И мы договорились встретиться снова. А потом я помню, что искал этого человека в социальных сетях, но не смог найти ничего о нем. Мне показалось, что человек с такой харизмой должен быть актером или оратором. Или в какой-то момент я решил, что это психолог, которого наняли мои друзья, чтобы помочь мне раскидать бардак в голове. Хотя сейчас понимаю, что на форму психотерапии все это не очень походило…

Должен признаться, этот разговор произвел на меня сильное впечатление. Я потом даже пытался проверить, не наблюдают ли за мной другие люди, ожидая изменений мира, как и рассказывал Семен. Видимо, когда мы ехали с ним, это и была наша следующая встреча. Может, я куда-то заехал за ним или встретил его случайно. Но здесь я пока вынужден фантазировать.

Вильям, что вы думаете по этому поводу? – спросил Альберт, будучи уже чрезмерно уставшим и все же испытывая некоторое удовлетворение от того, что воспоминания возвращаются.