Артур Ктеянц - Дневник Армана Китобоя Страница 3

– Нет.

Андрей достал из кармана мобильный телефон и бросил его Глебу. Сенсорный дисплей вспыхнул ярким светом от прикосновения, и на экране появилась девочка лет девяти, со смешными косичками и большими карими глазами. На мгновение, Глеб окаменел, словно не мог поверить своим глазам, затем на лице у него появилась гримаса злости, которая лавиной прокатилась по мимическим мышцам и застыла в маске ненависти. Глеб ловким движением метнул телефон в Андрея, разразившись проклятиями. Андрей, видимо не ожидавший такого поворота, даже не успел увернуться, и довольно объемный телефон угодил ему в лоб, оставив красную полоску на морщинистой коже.

– Откуда у тебя ее фото?

– Страшно? – спросил Андрей, проводя рукой по лбу.

От бессилия Глеб заплакал. Беззвучно, как плачут потерявшие надежду. Слёзы текли по рассеченному лицу, обжигая ссадины.

– Пожалуйста, не трогай её. Сделай со мной все что хочешь. Ей всего девять лет, не надо…

– Вот, теперь можно и поговорить, – сказал Андрей, протирая шелковым платком ссадину на лбу.

– Я приму любые условия, только…

– Да хватит тебе суетиться, конечно примешь, куда тебе теперь деваться.

Слушай внимательно и не перебивай, я буду объяснять подробно, чтобы даже такой тупица, как ты, понял, что нельзя лезть в постель к чужим женам.

Глеб кивнул.

– Скучно мне. Проблема в деньгах. Видишь ли, я богат, умён, а это страшное сочетание. Деньги умножают печаль – это закон, который работает всегда и везде. Но если человек тупой, к примеру, такой как ты, – он не чувствует умножения. А я вот умный, и с этим надо как-то жить.

Глеб, молча, вслушивался в каждое слово, не рискуя перебить, теперь он думал только о дочери.

– Я понятно объясняю?

Глеб снова кивнул.

– Тебе повезло, сразу убивать не стану. Есть для тебя кое-что интересное. Я, видишь ли, человек со вкусом. Застрелить кого-то и закопать в лесу – это признак дурного вкуса. Ты станешь участником одного эксперимента. Я давно уже ищу подходящего человека.

– Дай слово, что не тронешь дочь, – выдавил Глеб сквозь слезы.

– Это уже зависит от тебя. Будешь выполнять все правила эксперимента, – никто не умрёт, а начнёшь выпендриваться…

– Всё сделаю.

– К делу. Ты отправишься на необитаемый остров, и проживешь там 60 дней. Климат суровый, гостиниц нет, с едой туговато. В общем, все, что поймаешь в океане, – твое.

– Какой еще остров? Зачем тебе это?

– «Мак Мердо» – так называется остров, а зачем мне это – не твоё собачье дело.

– Как я попаду туда?

– Тебе сделают укол, уснёшь, а когда проснёшься, пойдёт отчёт твоего времени.

– А что будет потом.

– Когда время истечёт, я приплыву чтобы убить тебя. Считай, что твоя казнь отсрочена на некоторое время. Правда здорово? На острове нет деревьев, так что построить плот и слинять – не получится. Представляешь, ты будешь ждать приговор, считая дни и выживая в суровых условиях. Ух… какой же я выдумщик… обожаю себя. Чуть не забыл. Если придумаешь способ слинять, я убью всю твою семью. Так что будь мужиком, раз уж вляпался.

За дверью раздался хохот.

– Заходите, – крикнул Андрей, и дверной проём разродился слугами-великанами. – Всё помните?

Новорожденные синхронно подтвердили.

– Тогда действуйте, но предупреждаю, если он умрет раньше времени, я вас собакам скормлю.

Глеб уже не пробовал оказывать сопротивление. Он наблюдал за происходящим со стороны, будто не с ним всё это произошло. Правую руку перетянули ремнём, и толстая игла плавно вошла в вену. Тепло разлилось по всему телу. Невесомость… все болевые ощущения смыло волной удовольствия… Сейчас он любит всех, даже громил, которые только что избивали его. Ковер превратился в сочную весеннюю траву и воздух в квартире наполнился запахом чабреца и мяты. Свет, пробивающийся сквозь занавески, становится тоненькой полоской, а затем, и вовсе исчезает.

Глава 3 Семь дней без света

Всю последующую неделю, Глеб прожил в холодном, плохо освещённом помещении. Сильнодействующие психотропные препараты заглушили боль и стерли понятие о времени. Чтобы исключить возможность побега, люди Андрея надели на ноги Глеба железные кандалы, скрепленные между собой короткой цепью. Каждые 8 часов, железная дверь со скрипом открывалась и на пороге появлялись «опричники» с очередной дозой. Так было проще, находясь в наркотическом опьянении, Глеб не чувствовал боли, практически не притрагивался к железной миске, в которую раз в день подливали какую-то баланду, и не поднимал шума. Во второй железной миске была вода. В один из коротких проблесков сознания, Глеб осмотрел свою камеру: Бетонный пол, кирпичные стены, высокая железная дверь. По всей видимости, это был старый гараж. Естественного освещения не было. С потолка свисала маленькая лампочка, мощность которой была примерно такой же, как экран мобильного телефона. На одной из стен были прикреплены полки с различными банками. Тщательно обшарив каждый угол, Глеб нашел старый, пропахший бензином бушлат, и теперь, использовал его как матрас. Туалетом служило небольшое пластмассовое ведро без ручки.

Несколько раз, стены гаража становились прозрачными, и яркий дневной свет, лавиной обрушивался на Глеба, затем, кандалы теряли вес, и ему казалось, что это и есть реальность, а всё что случилось с ним недавно, всего лишь ночной кошмар.

Часто в памяти короткими вспышками мелькали дни, когда он жил с женой и дочерью. Вспоминал, как дочка встречала его с работы, с порога извиняясь за непослушание перед мамой.

В один из дней, Глебу показалось, что двери открылись и дочь бежит к нему раскинув руки, как в старые времена, но очнувшись, он увидел, что прижимается к радиатору отопления.

Привожу отрывок из воспоминаний Глеба, практически цитата

«В те дни я был счастлив, но не знал об этом. Это была настоящая жизнь, но у меня хватило глупости, чтобы все испортить. Ни алкоголь, ни бесконечный поток женщин не помогли забыть семью. Как же это глупо – быть счастливым и не понимать, что ты счастлив». Потом был суд. Мне разрешили видеться с Кирой только раз в неделю, по субботам. В последний раз мы гуляли в парке, а потом, когда возвращались домой, она попросила купить кукольный дом, но у меня не было с собой необходимой суммы. Идиот, ну почему я не поехал домой за деньгами? Почему не купил этот домик? Это была последняя встреча. Последняя».

Седьмой день в гараже отличался от предыдущих, полным отсутствием пищи и наркотиков. Андрей испугался, что психика Глеба не выдержит такой нагрузки и решил вернуть свою жертву в реальность. Глеб, к тому времени уже окончательно утратил человеческий облик: грязная, местами порванная одежда, распухшее от побоев лицо, две узкие полоски вместо глаз, неаккуратно намотанная повязка на руке.

С прекращением наркотического сна, боль вернулась. Рука пульсировала и невыносимо болела, особенно, когда он случайно прикасался к ней.

После многочасового приступа боли, железная дверь в очередной раз открылась, и Глеб увидел Андрея в сопровождении тех самых верзил. В руках у Андрея был стакан с водой. Он протянул Глебу воду и большую красную таблетку.

– Пей, не бойся, это снотворное.

Глеб проглотил таблетку и облокотился спиной на холодную стену. Андрей с верзилами о чём-то совещались, периодически поглядывая на Глеба. Постепенно боль начала угасать и Глеб почувствовал, что отключается. «Ребята, вы всё знаете. Как оставите, сразу звоните» – это была последняя фраза, которая глухо прозвучала под белым, непроницаемым покрывалом сна.

Глава 4 Мак Мердо

Постепенно приходя в сознание после недельного наркотического сна, Глеб пытался составить картину из обрывков последних воспоминаний. Красная таблетка и маниакально-спокойная улыбка Андрея отпечаталась у него на сетчатке, память же, упорно не желала восстанавливаться.

Глеб открыл глаза, стараясь не создавать шума, слегка приподнял голову и огляделся. Хватило нескольких секунд, чтобы понять, что находится он в каюте. Узкая кожаная кровать заскрипела, когда Глеб сделал попытку присесть. Каюта представляла собой пространство из двенадцати-пятнадцати квадратных метров. Напротив кровати, на которой сидел Глеб, чернела лакированная дверь. Слева от двери стоял стол, на котором были разбросаны навигационные карты. Судя по размерам каюты, лодка была небольшой.

Глеб с интересом рассмотрел свою одежду: растянутый свитер на пять размеров больше, бесформенные штаны с армейской раскраской. На ногах – тяжёлые сапоги. Только сейчас он заметил, что рука аккуратно перебинтована.

За дверью несколько голосов о чём-то спорили. Глеб прислонился к дверному полотну. Один из них говорил с сильным акцентом, двое других, не располагая большим словарным запасом, почти каждое предложение удобряли матом. Глеб узнал голоса, это были люди Андрея.