Александр Локоть - Снова об этом Страница 3

А жизнь Виктории Андреевны и впрямь сложилась на зависть, наверное, сотням…. миллионов женщин.

Начнём, хотя бы с того, что она была замужем за высоким, статным, красивым и умным мужчиной, который, хоть и позволял себе, как он считал, некоторые шалости, сам искренне верил, что любит её, был с ней внимателен, заботлив и нежен.

Ещё о нём нельзя не сказать, что на данный момент, он возглавлял весьма солидный холдинг, с очень серьёзным годовым оборотом. В сфере деятельности холдинга, разумеется, находилось всё то, что можно дёшево купить или добыть здесь и дорого продать там. Имелись свой банк, свои добывающие и перерабатывающие предприятия, транспорт. В общем, – стандартный набор.

Всё это выросло из первого небольшого СП, образованного перед самым развалом Союза, когда первыми и самыми крупными капиталистами начали становиться главные идеологи коммунизма – наиболее высоко сидящие партийно-хозяйственные чиновники, откровенные, но весьма энергичные аферисты и, конечно, бандиты. Через несколько лет их стало уже невозможно отличить. Они слились воедино, проросли друг в друга.

Семья владела помимо роскошной квартиры в центре Москвы и «скромного особнячка» на Рублёвке – целым рядом объектов довольно престижной недвижимости в весьма экзотических уголках мира, а так же «небольшим» домиком под Сочи. Ещё, дочери, Светке, их сермяжной скромняге, как с издёвкой называл её отец, была куплена, по их меркам, халупа – трехкомнатная квартира в элитной высотке площадью всего-то сто двадцать квадратных метров.

Виктория давно не пыталась понять, какие автомобили принадлежат собственно их семье, какие холдингу. Последние четыре года ей был выделен Бэнтли. Слава богу, что её персональный шофер, по её настоянию, остался прежний, тот, из молодых лет, Миша. Она так и не привыкла к пусть вышколенным и неназойливым, но почему-то всё равно раздражающим её, охранникам на их огромных, сверкающих внедорожниках.

О размерах счетов в Российских и зарубежных банках можно только догадываться. Правда, самих по себе наличных денег Виктория не держала в руках уже несколько лет и стала забывать, как они выглядят. Бытовые вопросы решались просто автоматически. Всё покупалось, всё делалось…. Если чего-то захочется или понадобится, достаточно было лишь изъявить желание,…. распорядиться.… А порой, даже и без того. Когда она сама желала делать покупки, при ней находился специальный человек с банковской картой.

– Моя хорошая, счастливая жизнь…. – Виктория продолжала размышлять. – Да, моей судьбе позавидуют многие…. очень многие женщины. Я ничего не собираюсь, да и не хочу менять…. Но, отчего же я не захлебываюсь от восторга? С давних, уже с очень давних пор мне приходится себе напоминать, твердить как заклинание – я счастлива, я счастлива, я любима, я люблю. Жизнь продолжала одаривать меня радостями,…. многими радостями. Впрочем, в чём отличие радости от счастья?… Какая между ними разница?… Может, это лишь вопрос терминологии. Может быть, если человек мог порадоваться чему-то каждый день, то всю его жизнь можно считать счастливой. И всё же…. Хотя,… наверное, никто,… никто за всю историю существования человечества, не смог сказать себе, что он всю жизнь был счастлив. Наверное,… даже уже просветлённый Будда…. Да. Пожалуй, я бешусь с жиру. Как говорится, – сударыня, вы перекушали черной икры…. Постоянно счастливым не может себя чувствовать даже клинический идиот. Большинство людей, на склоне лет, вспоминают лишь несколько дней, которые они могут назвать счастливыми. А кто-то – всего один…. А кто-то – ни одного. Счастье приходит к нам, как вспышка, яркая, но короткая. Я же, пережила несколько таких вспышек, и некоторые были даже весьма продолжительны…. Да…. Да…. У меня по настоящему хорошая, счастливая жизнь!… Я не могу быть несчастлива!…

Виктория сходила на кухню, приготовила себе кофе. На выходные она специально отпускала всю прислугу. С чашкой в руках вернулась в гостиную, забралась с ногами на диван, с удовольствием откинулась на большие, мягкие подушки, сделала пару глотков прекрасного ароматного напитка. Захотелось расслабиться. Захотелось покоя и какой-то безмятежности. Мысли побежали куда-то в прошлое. Ей захотелось, как бы мысленно, перебрать все счастливые вехи своей жизни. Детство, юность…. Ну, и….

…. А в детстве Вика была очень милой, приветливой, открытой, слегка избалованной симпатичной девочкой. Родители её очень любили, в меру баловали, но в основных, важных вопросах воспитания были к ней весьма требовательны. В её распоряжении было многое из того, что было недоступно огромному большинству её сверстников. Ведь она родилась в семье одного довольно крупного партийного функционера, и пока она росла и взрослела, папина должность тоже росла и крупнела. Квартиры, в которые её семья периодически переезжала, раз от разу становились всё больше, всё шикарней. Но Вике не пришлось менять школы. Все десять лет она проучилась в одной и той же, специальной, элитной, в которую по утрам сначала папа завозил её на своей служебной машине по дороге на работу, а позже персональный шофер на специально выделенной для этого «Волге». Она воспринимала это, как норму, она тогда не задумывалась, что бывает иначе.

Учеба, несмотря на два иностранных языка, один – основной, другой – факультатив, и весьма высокие требования в точных науках, давалась ей довольно легко. Гармоничному физическому развитию способствовали секция художественной гимнастики, но это так, немного, и школа танцев, в которую её определил отец. – У танцовщиц фигурки, ножки…. Потом спасибо скажешь! – И точно, прав оказался. Хотя, касательно Вики – тут, всё же скорее гены.

Пока Вика была ребенком, да и подростком, жизнь текла весело, интересно и беззаботно. Учеба, игры, книги, фильмы, школьные подруги, мальчишки…. – дураки…. Эдакий аванс грядущего счастья. Время шло…. И вот, угловатый подросток превратился в девушку. И в ка-а-акую девушку!!! В пятнадцать лет она потеряла всех подруг. Нет, номинально они все остались, но именно номинально. Зависть вплоть до ненависти не мешала им выказывать ей свою дружбу. Главное, находиться с ней рядом. Ведь рядом с Викой всегда мальчики! Их вокруг неё – целый рой, и кого-нибудь, при отсутствии Викиного внимания к нему, можно реально переключить на себя. Ведь, на самом деле, не такие уж все вокруг дурнушки. Да и, конечно, многим из парней просто бессмысленно конкурировать за внимание Вики, и они, в общем, это понимают.

К семнадцати годам Вика стала привыкать к реакции разных мужчин на её красоту. Случайное обращение к некоторым незнакомцам, а порой и знакомцам, вызывало у них смущение до стадии потери ориентации. Они не понимали, о чем она их спрашивает, не могли произнести в ответ хоть как-то связанную фразу, таращились на неё, глупо улыбаясь и что-то лепеча. Как не обалдеть, когда рядом с тобой вдруг оказалась сияющая богиня?!.. В таких случаях, поняв, что ничего вразумительного не добьётся, посмотрев на них с сострадательно-ироничной улыбкой, Вика отворачивалась и уходила.

Вообще, смущение при общении с ней в той или иной степени охватывало очень многих мужчин, независимо от их возраста, социального статуса или семейного положения. Иногда – еле заметно, иногда – явно. Когда она, уже позже, училась в университете, пожилой, седовласый профессор, задавая ей дополнительные вопросы на экзамене, после её всего-то кокетливой улыбки, как-то странно заёрзал на стуле, сам запутался в терминах и не знал, что ему делать со своими руками. Или в десятом классе…. Витька Прошин, небольшого роста, худой сутуловатый лопоухий очкарик, но в физике и в высшей математике – профессор! Вика подошла к нему что-то спросить, чего-то там не поняла в решении задачи. Так он!… Весь пунцовый сделался. Глаза фокус не держат. На губах улыбка какая-то потерянная. Сказать ни слова не может. Он её десятый год знает, с первого класса. В детстве, бывало, часами о всяком болтали, играли вместе, даже в гости пару раз друг к другу ходили…. А теперь…. вот так….. Вообще, это всё чаще стало вызывать у Вики досаду. Невозможно поговорить о чем-нибудь серьёзом, важном. Она начинает что-то рассказывать или объяснять, а смысл сказанного до собеседника не доходит, или доходит не полностью. Он просто смотрит на неё, слушает звук её голоса, и ему этого достаточно. Ему просто хочется, что бы это длилось подольше, вот и всё. Тема беседы так и остаётся непознанной. Её природная, душевная мягкость всё же позволяла относиться к этому с некоторым снисхождением. Не обижалась. Стала привыкать. Обиднее всего было, когда мужчина, прекрасно владеющий интересующей её темой, уже состоявшийся и имеющий определенную интеллектуальную, профессиональную, да и материальную базу, как бы отказывал ей в праве на глубокие знания, серьезные мысли, пытливый ум, как бы говоря – Зачем такой красивой девушке вся эта докука? Не стоит морщить столь прекрасный лобик. Серьезные проблемы – для мужчин. – Такие предпочитали болтать с ней о всяких пустяках, травить анекдоты, сыпать комплиментами, угощать сладостями. Она для них была очаровательная «куколка» и, конечно, «лакомый кусочек». Возможно, многие девушки с удовольствием ощущали бы себя в таком качестве рядом с этими мужчинами, но Вику это просто бесило.