Александр Локоть - Снова об этом Страница 4

В целом же, конечно, мужское внимание Вике было приятно, значительно расширяло её возможности для общения, для получения информации, для чего угодно. Оно давало ей ощущение личного высокого статуса, хоть она и предпочла бы, что бы он определялся не её внешними данными, а оценкой более общих, и значимых, с её точки зрения, общечеловеческих критериев. Но, всё же, и так не плохо. Она стала привыкать, что практически любое её желание, достать нужную ей книгу, сходить в музей, или на привозную выставку с тысячными очередями, или просто прокатиться на речном трамвайчике, исполнялось почти мгновенно и с необычайной легкостью. Чтобы попасть на единственный концерт какой-нибудь заезжей знаменитости, где лишний билетик спрашивают на всем пути от метро до концертного зала, достаточно, не теребя папу, даже не обращаясь заранее к знакомым, просто встать с несколько растерянным видом у входа, и всё. Всё произойдет само собой…. Правда, потом, много дней, а то и недель придётся по телефону отнекиваться от встреч со своим случайным благодетелем…. Нет, в её голову никогда не приходила мысль – Хочу быть как все!… Лучше бы я была дурнушкой! – Нет, существующее положение устраивало её вполне.

При всем, при том, она никогда не испытывала ощущения наслаждения или триумфа от своих побед, не старалась вскружить голову максимальному количеству поклонников, поставить на место окружающих её девчонок, продемонстрировать им своё превосходство. С ребятами она общалась именно ради общения, хотя ухаживания, конечно, тоже били приятны. У неё сформировался как бы ближний круг из молодых людей, которых она считала своими друзьями, хотя, у них на этот счет, было явно иное мнение и иные планы…. К надеющимся на её взаимность молодым людям Вика испытывала ощущение некоторого сострадания и понимания. Она никогда не старалась унизить их, заставлять исполнять какие-то свои капризы, сталкивать их лбами. У неё всякий раз возникало какое-то ощущение вины за то, что ей нечем им ответить, и она старалась максимально деликатно дать им это понять. Вика никогда не вела себя как гордячка, надменно и свысока. Изначально, она была приветлива и открыта со всеми, готова к общению с любым человеком, независимо от возраста и пола. Нет! Она врожденно, генетически не была стервой.

Что касается её собственных чувств, то глубокая человеческая, да и чисто женская симпатия, периодически возникала в её сердце к некоторым её новым, или даже старым знакомым, вдруг открывшимся для неё с какой-то новой, неожиданной стороны, как некий душевный ответ на чьё-то сильное, искреннее чувство. Она встречалась с ними, гуляла, но того трепетного, возвышенного чувства влюбленности она пока не испытывала ни к кому. Вика прекрасно знала о нем. Будучи, по сути, ещё совсем ребёнком, в тринадцать лет ей довелось пережить свою первую любовь. О, этот восторженный трепет! Желание быть рядом с ним, раствориться в нем! Готовность пожертвовать всем чем угодно ради него, и, конечно, одарить его неземным счастьем, таким, которое может дать только она, только её любовь, на всю жизнь…. Она влюбилась в, казавшегося ей тогда таким взрослым, таким заоблачно недостижимым, семнадцатилетнего соседа по дому. Это был обычный, вполне симпатичный, не лишенный некоего шарма парень. Но в своих фантазиях она наделяла его всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Она проводила часами в засаде во дворе, чтобы дождаться ЕГО, что бы увидеть ЕГО, но даже в самых смелых своих грезах, не помышляла, что может подойти к нему, заговорить с ним, с божеством. Так длилось с полгода, и как-то, осенним вечером, она увидела его с какой-то девицей на скамейке, в глубине дворового скверика недалеко от детской площадки. Они оба были изрядно навеселе. Он, обнимая её одной рукой, и что-то шепча ей на ухо, другой – то тискал ей грудь, то лез к ней под юбку. Она хихикала, что-то лепетала и не слишком категорично и не всегда пыталась отвести его руку.

Почему-то стало больно. Почему-то стало очень больно. И обидно. И не потому, что он с другой. Не потому, что это первая женская ревность. Просто её идол скатился с пьедестала. Это больше не был сказочный рыцарь. Она увидела его совсем не таким, каким себе представляла, каким придумала. Она увидела его таким, как есть – самым обычным самодовольным подвыпившим парнем, стремящимся, во что бы то ни стало, залезть в трусы к своей новой знакомой. – И что? Вот это и есть ОН?… – Появилось ощущение, что рушится мир. Вика убежала. Три дня она провела в жуткой депрессии, потом стало понемногу отпускать, отпускать и отпустило. Спустя какое-то время, она уже не могла понять, что заставило её увидеть в этом нагловатом, довольно пустом парне сказочного принца. Позже, когда ей уже исполнилось семнадцать, он в числе прочих, тоже пытался распустить возле неё павлиний хвост, и не мог понять, почему именно с ним она особенно холодна и неприступна.

Теперь о Викторе…. Как она поняла значительно позже, Виктор появился в её жизни далеко не случайно. Но тогда, он ворвался в её жизнь абсолютно для неё неожиданно, как метеор, как болид, осветивший своей вспышкой полнеба.

– Олег, нам надо что-то делать…. Мальчика нужно спасать!…

– К чему это ты? Что делать? Какого мальчика?…

– Слушай, я о сыне нашем говорю! Какого мальчика…. Ты что, не видишь, что с ним происходит?!

– И что же такое с ним происходит?

– Ну, ты даёшь! Может ты, считаешь, что всё нормально?… Не о чем беспокоиться?… А эти его бесконечные сабантуи, это безумное количество девиц!… Да пойми ты, он сейчас уже в таком возрасте, когда мужчина должен думать о создании семьи. Семьи! Понимаешь? А не о том, как залезть под юбки трем разным девицам за день!

– Слушай, ну он молодой, у всех это по-разному бывает, у одних – раньше, у других – позже. Нагуляется, перебесится….

– Перебесится…. А если не перебесится? Да он как с цепи сорвался после того как узнал, что бесплоден. Видимо, доказывает себе, что он настоящий мужчина. Не подвернись ему тогда эта дрянь, которая решила повесить на него своего ублюдка, да ещё и самой пристроиться на всю жизнь, он бы до сих пор ничего не знал.

– Ну, когда-нибудь, всё равно бы узнал…. А на счёт той девицы…. Он ведь влюблён в неё был, по настоящему…. А она и красивая, и умненькая была. Из глубинки, конечно…. Пробивная…. Так ты сама-то, ни оттуда?… А ребёнок…. Что ребёнок…. Своих детей у Витьки всё равно не будет. А, так…. Была бы жена любимая…. Дитя…. И что ты промеж них встряла тогда, со своими разоблачениями?!.. Кому теперь хорошо?…

– Всем, хорошо! Не пустили в дом аферистку! Разве это плохо?!.. А Витя мог бы влюбиться и в порядочную девушку…. Женился бы…. А там уж, когда бы выяснилось всё о нём, через пару-тройку лет – всё!… Семья, жена, любовь, счастье. А дети?… Ну что дети?… Бывают и бездетные семьи…. Или там, можно и усыновить…. Это, во всяком случае, честно. А сейчас, после этой потаскухи, он просто пошёл в разнос, он катится по наклонной…. Уж сколько лет прошло. Самому ему не остановиться…. Ещё немного, и он совсем истаскается, разуверится во всех женщинах вообще, семьи создать уже не сможет…. А мужчина без семьи – так,… холостой выстрел.

– И что ты предлагаешь?

– Что я предлагаю?! Я предлагаю тебе подумать, что можно предпринять, реально сделать, а не сидеть тут чурбаном! Нагуляется! Перебесится! Всё само собой образуется! Лишь бы никто не нарушил его покой! Как же, министр! Потревожили его, видите ли!… Ради собственного сына палец о палец….

– Что-о-о?!!! Это я-то?!!! Палец о палец!… – Олег Анатольевич поднялся с кресла, его лицо начало багроветь.

– Ну, что ты?… Что ты, Олег? Я же не….

– А скажи-ка мне, милая, у тебя сейчас, вообще, был бы сын-то, если бы я тебя тогда силком, со скандалом, из занюханного областного абортария, в который ты тайком от меня смылась, практически за волосы не вытащил?!!! А скажи-ка, голубушка, кому наш сын обязан своим бесплодием-то?!!!

– Олег, ну не надо! Ну, прекрати!

– Нет, или я не говорил тебе, не умолял тебя, остаться, не лететь со мной тогда?!.. Я не говорил, что съезжу в командировку один, что у нашего сына высокая температура и неизвестно, что с ним?!.. Что ты мне тогда ответила?! Помнишь?!

– Ну, перестань, я знаю, что виновата….

– Ты ответила, что у него всяких там температур может быть хоть семь раз в неделю, а Венецию, ты вот так вот просто, из-за какой-то там ерунды, пропустить не можешь!…

– Ну, Олег!…

– Наша няня, отпросилась, уехала на неделю…. Так, ты!… Оставила больного ребёнка на какую-то безмозглую девятнадцатилетнюю потаскуху!… – Она моя родственница, она за Витюшей присмотрит…. – Присмотрела!… Ей до нашего сына вообще никакого дела не было. Ей, главное было, в нашу московскую квартиру хоть на пару дней впереться, перед лимитой всякой покрасоваться. Устроила там самую настоящую оргию, как только мы за порог вышли. Я беседовал с врачом неотложки, который тогда на вызов приезжал. – Полный дом каких-то парней и полуголых девок, все пьяные…. Да и, неотложку-то вызвали лишь на третий день! И не «родственница» твоя, а одна из девиц этих. Спасибо ей. Жаль не знаю ни кто, ни как звать. Ну что? Много у тебя от той Венеции впечатлений осталось?!..