Ольга Карагодина - Светлячки. Сборник рассказов Страница 3

– Вставай! – Громко скомандовала она. Володя приоткрыл глаза, и хотел было перевернуться на другой бок, смахнув видение, но голос супруги продолжал дребезжать.

– Вставай-вставай дружок, с постели на горшок… – Припомнила детскую присказку супруга. – Позавтракаешь, отвези на тележке подушки на свалку.

– Не отвезу, – приподнялся он, понимая, что спать ему не дадут, – они мне нужны. Я их на второй этаж затащу и положу на кровать, чтобы повыше было.

– Не затащишь, – съехидничала Вероника Степановна, – силов не хватит.

– Хватит! – Как можно строже рявкнул он. – Отодвинь их в сторону и не жужжи над ухом.

– Даже если затащишь наверх по одной и уложишь на кровать, ты, – ткнула пальцем в мужа, – на них не взлезешь.

– Я не взлезу?.. – Окончательно проснулся он. – Я взлезу. Это ты не взлезешь. Ты и на второй этаж не заберешься.

– Заберусь, – бодро парировала она, – а на этих подушках лежать не буду. Я тебя сколько дней прошу их вывезти?

– Я тебя десять лет прошу поставить второй гараж на участке, – начал закипать он, – и что? Грядки-грядки… кому они нужны? Ты на них работать не можешь, детей ждёшь, когда приедут всё перекопают. Ей богу, ты мне напоминаешь престарелую актрису, которая сидит среди зрителей, и с грустью смотрит, как её любимые роли исполняют другие. Ветер пошумит – да устанет, а старая баба расходится – не скоро уймешь. – Хохотнул он. – Позвони Зине, спроси, когда и куда пойдёте пенсию тратить.

– Не уйду, пока подушки не отвезёшь детинка с сединкой.

– Тьфу… – Сплюнул он, – и вылез из-под одеяла.

Сергей и Анюта удивились. Обычно мама встречала их у калитки, сегодня же на участке стояла мёртвая тишина. Они осторожно толкнули дверь и дружно охнули. На лестнице на второй этаж торчал дед, зажатый с двух сторон двумя огромными диванными подушками, напоминая собой гигантский гамбургер. Внизу суетилась Вероника Степановна.

– Говорила тебе, старый чёрт, отвези подушки на помойку. Не послушал ты меня, как тебя таперича вытащить? Мне не под силу. Виси не дергайся, а то зашибёшься. Правильно в народе говорят, коль дитя падает – бог перинку подстилает, а коль стар завалится – черт борону подставляет.

– Весело у вас, мама. Младенец с игрушками, старик с подушками. – Скрыл улыбку Сергей и потащил нижнюю подушку на себя. – Дед! Держись! Сейчас освобожу. Вас одних страшно оставлять. Только сейчас обсуждали с Анютой историю из теленовостей. Там одна старушка решила поругаться с девятого этажа на автомобилистов и выпала в окошко, пока летела, зацепилась за крюк, торчащий из стены. Пожарных вызвали, а на дорогах пробки только через сорок минут сняли. Хорошо, что обошлось, а тут вы со своими подушками, – подхватил на руки летящего деда. Анюта, вези тележку. А вы Вероника Степановна наливайте чай деду, будем силы восстанавливать. Судя по подвигам аппетиты у вас, как в молодости, только зубы уже не те.

До и после

Он лежал в больничной палате, устремив взгляд в белый потолок. Левая часть его тела больше не принадлежала ему. Вся его жизнь разделилась в одно мгновение на «до» и «после». Перед глазами промелькнул последний день. Лето. Жара. Он на даче. Старенькая мама просит сходить в теплицу посмотреть помидоры, а потом сразу темнота. Он даже не помнит, как оказался в больнице. Он не знал, сколько времени он здесь находится. Когда очнулся, понял, тело больше его не слушается.

– Как дальше жить? Что с ним будет? Останется прикованным на всю жизнь к инвалидному креслу? А она? Будет ли с ним дальше или уйдёт? Они прожили почти тридцать лет вместе. Гражданским браком. Сын почти вырос. Школу заканчивает в этом году. А сын? Как сын его будет воспринимать? Наверное, только мама останется рядом. Воспоминания нахлынули разом. Маленький комочек у неё на руках, он стоит перед роддомом, тогда ещё не пускали к роженицам. Показывает ему в окошко, кричит:

– У тебя родился сын.

Он счастлив. Картинка сменилась. Они ругаются, она собирает вещи уходит к маме. Он любит её. Её огненные волосы и ясные голубые глаза. Её тоненькую мальчишескую фигурку и стальной характер. Сколько всего было между ними из-за её норова дикой кобылицы, но, ведь и понравилась она ему именно такой, непохожей на других, умеющей принять волевое решение в любой ситуации и неожиданно расплакавшейся от пустяка. Он бежит вслед за ней, мучается, понимает, что без неё никак. Она возвращается и снова у них всё хорошо. Подрастает сын смешной, рыжий в маму и талантливый в него. Они с сыном вместе играют до полуночи на гитарах. Он музыкант. Лицо сводит судорога: «Был музыкантом…»

На соседней кровати вскрикивает мужчина. Ему ещё хуже. У него парализовано всё тело. И в его груди снова сжимается ком.

– Обуза. Всем обуза. Маме не помощник, жене не муж, сыну не отец. Зачем ему такой отец? Что он сможет ему дать, кроме мучения с ним инвалидом. Распахнулась дверь. В палату ворвался свет. На пороге стояла она. Бледная, осунувшаяся, с плотно сжатыми в нитку губами и сияющими волосами. Подошла к нему, наклонилась. Тёплые губы коснулись его губ, и он почувствовал её запах. Родной, волнующий. Прикрыл глаза, потому что выступили слёзы. Выдавил сквозь зубы:

– Ты от меня уйдёшь? Я теперь такой…

Она всплеснула руками и вдруг звонко засмеялась:

– Конечно, уйду. Брошу тебя. Ты же меня бросал? Помнишь к маме уходила?

Обняла его и гладила, гладила по голове. Он приподнялся на одной руке и попытался прижаться к ней:

– Я тебя люблю. Жаль никогда не говорил об этом.

– Я знаю. – Она взяла двумя руками его голову и прижала к своей мальчишеской груди. Он почувствовал её маленькую грудь и боялся отпустить это мгновение счастья. – Я всегда это знала. Но я уйду от тебя, если ты не будешь стараться. Давай попробуем приподняться и сесть? Врач сказал можно.

Он постарался максимально приподняться. Получилось. Она подсунула под его спину подушку. Опустил глаза и снова ужаснулся. Он лежал в памперсах, как когда-то его маленький сын. Снова пронзила боль.

– Я останусь инвалидом.

– Вовсе нет. – Её руки заботливо меняли памперс, – ты начал говорить! Это первые слова за последние две недели. Ты сел! Прогноз благоприятный. Придётся потрудиться, но дело того стоит. Сегодня мы одержали первую победу. Шаг за шагом, медленно, восстановишься.

– Руки, – застонал он, – я никогда не смогу играть.

– Гитара, будет твоим главным тренажером. Сын поехал сегодня искать с широким грифом, чтобы пальцы удобнее было ставить. Киснуть некогда, у тебя много работы.

Она порхала вокруг и казалась ему диковинной птицей. Хрупкая, нежная, светящаяся и крепкая, как сталь. Почему он никогда не говорил ей, что не может прожить без неё и дня? Почему, когда люди здоровы, они скрывают свои чувства? Он опять потянулся к ней губами и её губы снова прижались. Как же он любил этот запах. Закружилась голова. Он одной рукой сжал её тёплую ладонь.

– Если встану, я буду носить тебя на руках всю жизнь.

– Встанешь, посмотрим, – парировала она в своей обычной манере. Он только сейчас заметил тёмные круги от бесконечных слёз под её глазами и вдруг понял одно, нет никаких «до» и «после», есть «сейчас». У него есть самое главное – она, его рыжая колдунья, талантливый сын, мама, друзья. Они вся его жизнь, всё то, ради чего живут люди. Счастье оно каждый день. Завтра он попробует сесть сам, до её прихода. Он напишет лучшую песню. Для неё и для себя. Песню о любви.

Живой труп

Молодой участковый полицейский Пётр Блоха, выглядел он под стать своей фамилии: маленький и юркий, шёл разбираться с одним из жильцов дома.

На него поступила жалоба, что в одной из квартир живёт одинокий, пожилой мужчина и из-за закрытой двери его квартиры вот уже несколько дней сильно пахнет. Соседи беспокоились, не умер ли он? А одна старушка даже настаивала на этом и была уверена, что умер.

Пётр поднялся на лифте на восьмой этаж и как только вышел на лестничную площадку, почувствовал неприятный запах: гнилья, отходов жизнедеятельности и ещё непонятно чего. Пётр мысленно собрал волю в кулак и задумался: то ли сразу вызывать слесарей и сотрудников с соседями, констатировать смерть старика; то ли сначала позвонить. Шагнул к двери. Приложил ухо к скважине. Ничего не слышно. Нажал звонок. Дверь распахнулась, в нос ударил тошнотворный запах, на его китель прыгнули пару тараканов, на пороге квартиры возник потенциальный труп, причём весьма агрессивный.

– Что Вам угодно?.. – Довольно злобно спросил он.

– Здравствуйте. Ваш участковый Пётр Блоха. – Представился он.

– Похож. – Расплылся в беззубой улыбке старичок. – Блох ещё не хватало.

– Извините… – Щёлкнул каблуками Пётр. – На вас заявили соседи. Обязан проверить.

– Нечего меня проверять, у меня всё в порядке, – зыркнул из-под очков старикан. – Соседку девяностолетнюю бабку проверьте.