Владимир Залесский - Учебник интеллектуального успеха. Генрих Шлиман, Томас Эдисон, Никола Тесла и их уроки Страница 3

О своем отце Никола Тесла писал: «Он был очень эрудированным человеком, истинным естествоиспытателем, поэтом и писателем, а его проповеди производили на прихожан такое впечатление, что они сравнивали его с прославленными проповедниками. У него была такая феноменальная память, что он с легкостью безошибочно приводил цитаты из сочинений на нескольких языках. Часто он говаривал шутя, что, если бы некоторые из произведений классиков были утрачены, он мог бы восстановить их по памяти. Все восхищались стилем его письма. Он излагал свои мысли короткими предложениями, насыщенными остроумием и иронией» [Никола Тесла. Автобиография].

Глава 4. Творческие игрушки, детские опыты, юношеские лаборатории

На начальных этапах жизни людей, достигших интеллектуального успеха, мы встречаем не совсем обычные проявления творческой активности. Для описания таких проявлений мы можем использовать комплекс понятий «творческие игрушки, детские опыты, юношеские лаборатории».

Наверное, любая обычная игрушка является в какой-то мере творческой: например, мяч, пластиковый диск или миниатюрный вертолет.

Само понятие «игрушка» – довольно-таки растяжимое. Это, скорее всего, материальный предмет. Но, наверное, не его материальные характеристики делают его игрушкой.

С одной стороны, отдельные предметы, продаваемые в магазине детских игрушек, могут и не вызвать детского интереса; в этом случае, имея ярлык и название, они по факту игрушками не станут.

С другой стороны, вполне серьезный объект на тот период, когда он становится предметом детского интереса и стимулирует появление элементов сказочной, придуманной, предполагаемой, проектируемой реальности, может рассматриваться как игрушка. Предположим, автомобиль (не игрушечный) – это вполне серьезная вещь. Но при определенной системе условий для кого-то он может на время стать игрушкой. Другой пример из «серии транспортных средств» – лодка.

Итак, почти любой материальный объект может стать игрушкой. Но как возникает игрушка «творческая»?

Переход от «любой обычной» игрушки к «творческой» происходит тогда, когда соответствующий предмет стимулирует появление необычной и по (1) интенсивности и по (2) направленности (но все же позитивной) творческой активности.

Странно было бы называть развалины старинного замка в селении Анкерсхаген (в Великом Герцогстве Мекленбург-Шверин) игрушкой. Не вписываются в понятие «игрушки» церковные книги или старинные портреты, становившиеся предметом интереса юного Генриха Шлимана.

Однако замок порождал сказочную реальность «открывания, нахождения старинных сокровищ», церковные книги создавали мечты о будущей общей семейной жизни осматривавших их Генриха Шлимана и Минны Майнке, старинные портреты создавали, возможно, сказочную иллюзию присутствия в настоящем давно ушедших из жизни людей.

Наверное, не будет преувеличением вывод, что и замок, и церковные книги, и старинные портреты порождали в юном Генрихе Шлимане не вполне обычную – для тех мест и для того времени – интеллектуальную активность.

С долей условности можно предположить, что на некоторое время и развалины замка, и церковные книги, и старинные портреты стали необычными творческими игрушками.

Майкл Фарадей (1791—1867) родился существенно раньше Генриха Шлимана (1822—1890).

Семья Майкла Фарадея находилась в сложном материальном положении, обращалась за государственной продовольственной помощью. Раннее детство его, судя по биографиям, прошло на лондонских улицах в компаниях детей из таких же необеспеченных семей.

Но проходит некоторое время, и в биографиях мы встречаем слово «опыты».

«Физические и химические опыты Фарадей стал проделывать еще мальчиком при первом же знакомстве с физикой и химией» [Абрамов Я. В. «Майкл Фарадей. Его жизнь и научная деятельность»].

«Опыты» невозможны без хотя бы минимального оборудования. Если и назвать оборудование для опытов «игрушками», то это игрушки очень и очень творческие.

Сам М. Фарадей писал:

«Так проверил я книгу миссис Марсет („Беседы по химии“) с помощью ряда опытов…, после чего я убедился, что книга соответствует фактам, насколько я их понимал. Я чувствовал, что нашел якорь своим химическим познаниям и крепко ухватился за него. Причина моего глубокого уважения к миссис Марсет кроется в том, что она открыла молодому и пытливому уму явления и законы необъятного мира естественнонаучных знаний» (Цит. по: [Радовский М. И. «Фарадей»]).

Детский интерес к какому-либо предмету не обязан быть устойчивым.

Но интерес Майкла Фарадея к опытам и оборудованию оказывается устойчивым. В его биографиях появляется слово «лаборатория».

«Для производства химических и электрических опытов необходима была соответствующая аппаратура, и Фарадей из самодельных приборов создает свою первую „лабораторию“» [Радовский М. И. «Фарадей»].

«…Часть книжной лавки была переоборудована в импровизированную лабораторию… Лаборатория была весьма примитивной, но после первых экспериментов, вдохновленный чтением книг, Фарадей чувствовал себя настоящим ученым» [Фарадей. Электромагнитная индукция]).

Можно ли назвать «лабораторию» игрушкой? Вернемся к тем соображениям, которые были изложены выше. Если лаборатория стимулирует появление элементов сказочной, придуманной, предполагаемой, проектируемой реальности, порождает необычную и по (1) интенсивности и по (2) направленности творческую активность, то она становится весьма серьезной («взрослой») творческой игрушкой.

Об игрушках, которые, наверное, можно назвать «творческими», мы узнаем из биографии Томаса Эдисона.

«Из кусков дерева, добытых на верфи, он воздвигал различные постройки» [Лапиров-Скобло М. Я. «Эдисон»].

«Но главной забавой ребенка, уже тогда проявлявшего свои врожденные наклонности, было устройство маленьких дорог, вымощенных планками, водяных мельниц, гротов и тому подобных сооружений на берегу той же реки» [Каменский А. В. «Эдисон»].

Затем в жизнеописаниях Томаса Эдисона появляются «опыты», а с «опытами» и – «лаборатория».

«Первая научная книга, которую Аль прочел мальчиком девяти лет, была «Натуральная и экспериментальная философия» Ричарда Грина Паркера, опубликованная в 1856 году. В этой книге содержались почти все научно-технические сведения того времени – от описания паровых машин до воздушных шаров, а также вся известная в то время химия с многочисленными экспериментами. Едва ли эта книга предназначалась для мальчика такого возраста, но это было именно то, что Аль искал. С течением времени он проделал почти все эксперименты, указанные в книге.

Прежде всего он принялся за химические опыты. Подвал дома своих родителей Аль превратил в лабораторию, где было собрано более двухсот склянок с различными химикалиями и реактивами. Надпись «Яд» на каждой из склянок должна была гарантировать ее от чужого прикосновения.

Аль никогда не принимал на веру данные какой бы то ни было книги, он стремился все проверять собственным опытом. «Я сам сделаю это», – было его девизом уже в детские годы. Эдисон остается верным этому принципу всю свою жизнь» [Лапиров-Скобло М. Я. «Эдисон»].

«Чем старше становился Томас Альва, тем больше увлекали его различные опыты… Интересно привести отзыв его отца, высказанный уже в то время, когда Эдисон стал известным изобретателем: „У Томаса Альвы Эдисона не было детства; его ранними забавами были паровые двигатели и механические силы“» [Белькинд Л. Д. «Эдисон»].

Позволим себе переформулировать: у Томаса Эдисона не было «обычного» детства, его детство было «очень творческим».

Выше упоминалось сооружение Т. Эдисоном игрушечных водяных мельниц.

Томас Эдисон родился в 1847 году (1847—1931), в 1856 году на свет появился Никола Тесла (1856—1943).

Один из биографов Н. Теслы упоминает «примитивное мельничное колесо, которое он сам смастерил и установил поперек горного ручья, недалеко от своего дома в Смиляне, когда ему не было и пяти лет.

Колесо представляло собой не слишком ровный диск, отпиленный от целого бревна в несколько распилочных операций. В центре диска Никола умудрился просверлить отверстие и вставить в него более или менее прямой сук, концы которого установил на две рогатины, воткнутые в землю по обоим берегам ручья. Таким образом, своей нижней частью диск оказался погруженным в воду и приводился во вращение течением. Для создания столь архаичного агрегата мальчишке пришлось приложить немалую долю выдумки. Хотя при вращении колесо пошатывалось, но для Теслы оно было чудом техники, и он не мог нарадоваться, глядя, как оно черпает энергию из потока» [О'Нил Дж. Дж. «Жизнь Николы Теслы»].