Алексей Клёнов - Короткий бег мангуста Страница 3

Лукманов как ужаленный соскочил со стула, смял лист бумаги с незаконченным заявлением, затолкал его в карман, и засеменил к двери. Ошалело посмотрев на него ничего не понимающий Лозовой окликнул:

– Вы куда, Лукманов?!

– Я потом… я не сейчас, позже. Я это… – забормотал тот на ходу и, приостановившись, вдруг истерично взвизгнул. – Не будет заявления! И ограбления никакого не было! Пошутил я!!!

Хлопнув дверью, он выскочил из кабинета. Лозовой, в крайней степени обалдения, непонимающе посмотрел на Медведева и выругался:

– …мать его! Псих! Ни хрена себе шуточки. Да за такие шутки по репе! Степа, ты чего-нибудь понимаешь?

– А в чем дело то?

– Да, б…, грабанули его в пятницу. Импортных шмоток на охрененную сумму вынесли. Пришел, мудак, хочу, говорит, заявить. Ну, я ему пишите, дескать. Сел, пишет. А тут… Ну, ты сам видел. Ладно, пес с ним. Одной головной болью меньше. Я ведь почему сам-то взялся? Больно уж почерк схожий. Что с этим придурком, что с машиной. Ну, помнишь, я говорил? Три месяца назад «девятку» дербанули из автопарка районной администрации. Тогда водиле тоже в лицо газом брызнули, а потом водкой с димедролом опоили. Мне все описание одного из нападавших покоя не дает. И Лукманов, и водитель в один голос утверждают, что первым нападал высокий, спортивный брюнет с усиками. Водила заверяет, что одет он был в камуфляж. А Лукманов божится что так, как ему с ноги в череп заехали, может только очень хорошо тренированный человек. Вот я и думаю…

– Считаешь, что с подготовкой человек? Армеец?

– Ага. Или родное МВД.

– Ну-у-у… Понесло тебя, Андрюха. Из чего ты исходишь? Камуфляж? Так его сейчас только ленивый не носит. Баллончик? Пожалуйста, на любом углу из-под полы. Да и в специализированных магазинах стали вполне легально продаваться. Ну а удар профессиональный… Сколько сейчас спортсменов на вольных хлебах? Высоких брюнетов с усиками ты только в Уфе тысяч триста найдешь. Можешь с меня начать. Охотничий нож тоже не проблема…

– Какой нож? – насторожился вдруг Лозовой. – Я про нож ничего не говорил.

Степан, прикусив язык, мысленно обозвал себя кретином и попытался перевести разговор на другое:

– Да? Ну, значит, мне показалось. Ты извини, Андрей. Ты сыскарь, а я, дилетант, должен тебе элементарные вещи объяснять. Кстати, зачем звал?

– Что?.. Ах, да… Наклевывается местечко, охранником в магазин. Правда в перспективе, месяца через два, три. Парень знакомый малое предприятие открывает, подыскал помещение для магазина. Сейчас бумаги собирает, и взятки направо и налево раздает. Без них же у нас никак. Славный малый, но без мозгов. Я думаю, за хорошую работу в оплате не поскупится. Устраивает тебя такой вариант?

Степан энергично кивнул и поднялся:

– Годится. Ну, пойду. Пока.

Пожав Медведеву руку Лозовой ответил «Пока», проводил его взглядом до выхода и, когда за Степаном закрылась дверь, вполголоса пробурчал удивленно:

– Почему он спросил про нож?..

Осторожно прикрыв за собой дверь, Степан нарочито медленно пошел по коридору, хотя внутри все бурлило от желания немедленно действовать, мысленно осыпал себя за недопустимую ошибку свирепым матом.

Спустившись на первый этаж, он ткнулся в дверь с табличкой «КОМАНДИР ВЗВОДА ППС», оказавшуюся закрытой. Выйдя в вестибюль, Степан наклонился к окошечку дежурного:

– Слышь, Мамлеев, а Хорин где? Не видел?

Мамлеев, вяло развалившись на стуле, нехотя ответил:

– Степ, у меня после суток дежурства бесполезно спрашивать, где моя башка находится, а ты про Хорина… Кажется, в гараж пошел, но не поручусь. Как дела у тебя?

– Нормально, – пробурчал Степан, и выскочил на улицу.

Хорина он нашел покуривающим возле стоящего на ремонте патрульного «Уазика». Уцепив Славу за лацкан кителя, Степан отвел его в сторону и вполголоса процедил:

– У нас проблемы. Десять минут назад в кабинете Лозового был Лукманов. Писал роман о наших подвигах.

Побледневший Хорин выронил из губ сигарету и тоскливо выругался:

– Твою мать…

– Словам волю позже дашь. Сейчас бери рыжего и дуйте к Лукманову домой. Пока он на автобусе доберется – успеете. Перехватите и кончайте его. Пока что он слинял, узнал меня, сучонок, испугался. Но позже он очухается, и заявится снова. И тогда нам кранты.

– Степа, Степа, Степа… – забормотал Хорин. – Я не могу. Я же на службе. У меня инструктаж через полчаса. И Андрюха в патруле. Машины тоже нет свободной.

Схватив Хорина за грудки, Степан злобно ощерился и тяжело выдохнул ему в лицо:

– Ты-и-и-и… Соскочить хочешь? Учти, если Лукманов даст показания, то один я под суд не пойду. А на тебе с Горбуновым не только Лукманов висит. Забыл как осенью мы с тобой и Альфредом «девятку» у мужика взяли? А три месяца назад я с рыжим и Альфредом то же самое сделал. Ты понял? Ну!!!

Встряхнув Хорина Медведев беззвучно рявкнул:

– Бегом, капитан бля… ий!!!

Взяв себя в руки, уже спокойнее распорядился, заботливо поправляя китель у Хорина на груди:

– Свяжись с рыжим по рации, подхватишь его по дороге. Инструктаж пусть твой зам проведет. Машина… С этим «УАЗом» что?

– Кузовной ремонт, поворотники не горят.

– Доедете. Садись в него и дуй. Я бы сам поехал, но Лукманов мой фейс знает, хай поднимет. А надо тихо. Вы у него подозрения не вызовите, рожи ваши он не видел. Все понял?

– Понял.

– Действуй. Учти, он твой срок ходячий. Сделай так, чтобы лежал он смирно, и никому не мешал. Да, – уже на ходу добавил Степан, – одет он в зеленое пальто из кашемира и серую шляпу…

Полчаса спустя подходящего к своему дому Лукманова перехватил Горбунов. Положив сзади на плечо, руку вежливо предложил:

– Гражданин, пройдемте в патрульную машину.

Обернувшись, Лукманов с недоумением посмотрел на рыжего сержанта, задергался, пытаясь освободиться из цепкой лапищи:

– А в чем дело?

– Пройдемте, пройдемте.

Хорин, видя, что Горбунову требуется помощь, вышел из машины. Капитанские погоны несколько успокоили Лукманова. Все же садясь в салон «УАЗа» он недовольно пробурчал:

– Да что случилось, можете Вы объяснить?

Севший вместе с ним на заднее сиденье Хорин успокоил:

– Не волнуйтесь, все в порядке. Это по поводу ограбления. Вы так внезапно ушли сегодня из кабинета Лозового, а нам очень нужны Ваши показания. Дело в том, что в ограблении замешан наш сотрудник…

Лукманов аж подскочил на сидении:

– Да, да, да!!! Именно! Именно поэтому я и ушел. Он страшный человек! Как он на меня посмотрел! Это же смертный приговор мне! Он же мне грозил, сказал, что найдут, если я заявлю в милицию и вот, пожалуйста. Не успел я еще заявление дописать… Но я даже предположить не мог что у вас в милиции…

– Не беспокойтесь, – перебил Хорин. – Сейчас проедем в райотдел и все выясним. Этот человек уже задержан, Вам надо только опознать его как участника ограбления. Горбунов, сюда поверни.

Лукманов вдруг снова с недоверием посмотрел Хорину в лицо:

– Почему сюда? Ведь райотдел…

– Там дорога перекрыта, – равнодушно пояснил Горбунов. – Проедем в объезд.

С полминуты посидев молча, Лукманов снова подозрительно покосился на капитана:

– Послушайте, почему мне Ваш голос знаком?

Добродушно усмехнувшись, Хорин укорил:

– Ну, ну, ну, гражданин Лукманов… Не надо быть таким уж подозрительным. Уж не думаете ли Вы, что у нас все повязаны?

Внезапно Лукманов дернулся к дверце и всхлипнул, бессмысленно шаря в поисках снятой ручки:

– Остановите… Остановите машину!!!

Хорин, оскалившись, резко рванул его на себя, прохрипел «Сидеть!» и, вжикнув лезвием ножа о ножны, спрятанные на голени под брюками, всадил его Лукманову в сердце по самую рукоять. Тот прогнулся, захрипел, царапая скрюченными пальцами засаленную обшивку сиденья и закатывая глаза. Капитан для верности провернул нож на пол-оборота и похлопал Лукманова по щеке:

– Вот теперь порядок, дружок. Теперь уже никому ничего не скажешь. А ведь послушался – остался бы жив. Андрюха, давай к реке. Рельс ему на шею, и пусть пескарям показания дает…

Пристроив старенькие «Жигули» возле тротуара Горбунов, поскрипывая подошвами по первому снежку, вошел во двор, прошел до двери, ведущей в полуподвал, с прикрепленной к стене табличкой «ПУНКТ ОХРАНЫ ПРАВОПОРЯДКА», и несколько раз несильно пнул в запертую дверь. Медведев, распахнувший дверь, коротко пожал рыжему руку и кивком поманил за собой.

– Пойдем.

Оба прошли в один из тесных кабинетов, освещенный только настольной лампой с наброшенным на абажур шелковым платком. В полутьме Андрей разглядел сидящих в разных углах троих парней. Подтолкнув Горбунова в спину, Степан предложил:

– Садись, братан, не смущайся. Здесь все свои. Вот это Паша Шаблеев, участковый. Это Гена Зорин, оперативный дежурный. А это Саблин Артур, тоже участковый. Как видишь, ты всех их знаешь. Познакомься теперь с ними в новом качестве. Итак, приступим. Андрюха, повторюсь для тебя. Ребята мне сообщили, что в квартире недавно убитого директора ДОКа Фаткуллина есть масса дорогих и привлекательных штучек. Не считая крутой одежки, есть пять импортных телевизоров и три видика. Я так думаю, – хохотнул Медведев, – что покойнику они теперь без надобности, а нам пригодятся. Сейчас поедем на хату и изымем. С тобой, Андрей. Ребята на стреме будут. Если что – прикроют. И от своих, так сказать, и от шибко любопытной общественности оградят. Ну, по коням.