Дмитрий Босов - Жажда, жизнь и игра (сборник) Страница 3

И чем больше жажда нереализованности нетерпеливо требовала своего, тем сильнее и разнузданнее его дразнила судьба, играя с ним, словно с куклой из папье-маше. Стоило ему лишь на миг приблизиться к своей цели, как неудержимый вихрь из неудач и бед тут же вмешивался в процесс, в конце концов разметав все то, что с таким трудом было создано.

Слезы давно бы уже текли по его щекам, но он не видел в них никакого смысла. И со временем дал себе зарок: никому и никогда не показывать степень собственной уязвимости. Только самые близкие знали, что его веселый безудержный смех в действительности был сродни отчаянию самоубийцы, бредущего по краю разверзнувшейся пропасти. Прошло немало лет, прежде чем он, устав с ожесточением биться в закрытые двери творчества и вдохновения, решил окончательно со всем завязать.

Но именно в те роковые для него мгновения случилось нечто. Он взял в руки старый карандаш и безукоризненно чистые листы, чтобы попрощаться навсегда со своими терпеливыми помощниками – письменными принадлежностями, которые были молчаливыми свидетелями его горделивых взлетов творческого Икара, неизменно оборачивающихся падением в объятья посредственности и вторичности, – и неожиданно написал то, чем действительно мог гордиться. С удивлением он осознал, что в этот раз ничто не помешало ему добиться желаемого. Сидя с завершенной рукописью в руках и недоумевая от происходящего, он вдруг неожиданно все понял.

Препятствия жизни и невзгоды прожитого, сонм бессонниц и трепет нереализованных мечтаний, горечь страданий и леденящая ярость бессилия – все они на самом деле были его поводырями и наставниками. И не будь их на его жизненном пути, не было бы и достигнутого, как без плоти и крови нет жизни ни для одного высокоразвитого живого существа.

А может быть, житейское море вновь забавлялось им, выдумав куда более изощренную игру, нежели прежде? Ему было уже все равно. Единожды утоливший жажду яркого света творчества, пусть лишь на миг осветившего непроглядную прежде тьму, отныне все игры воспринимает всерьез, объявляя саму серьезность нелепой игрой. И оставшиеся позади в его прошлом годы больше не казались ему чем-то никчемным и потерянным в новом свете развернувшихся во всей красе странных и поистине чудесных событий.

Ангел и демон

Было около шести часов вечера, но на улице стояла такая духота, что, казалось, на Земле вскоре воцарится ад. На небе не было видно облаков, и само оно напоминало бескрайнюю пустыню, широко раскинувшую свои свинцовые объятья между человеком и космосом.

Возможно, вышеописанное выглядело бы преувеличением в глазах многих жителей небольшого южного города, которые лениво шли домой, радостно неся на своих плечах окончание очередного рабочего дня. Но она так не думала.

«Заводи машину, дура! И уезжай, пока не поздно», – настойчиво и уже почти раздраженно шептал ей внутренний голос. Она с самого полудня сидела в машине, совершенно никуда не направляясь, и по ее щекам не переставая текли слезы…

Его свадьба была назначена на завтра, ровно в полдень. Она ничего не смогла бы сделать, чтобы как-то остановить, вразумить или отговорить его. Виной всему были деньги мисс Мерч, которые, словно невидимый и непреодолимый барьер, встали между ними. И какой толк теперь был от слов любви, которые он шептал ей на ухо лишь пару недель назад? Теперь все было кончено.

Что вообще он думал о ней, и любил ли он ее? Она смотрела в зеркальце автомобиля и задавала себе этот назойливый вопрос, который так и жужжал возле ее уха, изводя терпение до предела, словно какое-то жаждущее и не упускающее своего кровососущее насекомое. Казалось бы, разве он не нуждался в ее помощи? Сердце переполнилось на миг светлой надеждой. Точно, в действительности, он ее любит и продолжает любить. И его бракосочетание – лишь нелепая игра! Вот сейчас она протрет изящными кулачками покрасневшие от беспрерывных слез глаза – и все будет как прежде!

Но никогда и ничто уже не будет как прежде. Она вспомнила его сбивчивый и с запинками изложенный пересказ разговора с Дэвидом Брондесом. Тогда дядюшка сказал ему:

– У нас накопилась невероятная куча долгов, мой дорогой племянник. Я всю жизнь оберегал тебя и заботился о тебе, как о собственном сыне. Но теперь твоя женитьба должна стать весьма выгодной партией для старинного рода Брондес. Иначе мы разорены, и тогда земли и владения нашей фамилии уйдут с молотка, оставляя позорное клеймо нищеты на нашем родовом знамени и гербе. Ты должен спасти нас, Джеймс! Наши жизни, как и честь всего нашего рода, в твоих руках!

Она уставилась на стекло авто, а слезы так и текли из ее глаз, почти ослепляя. Лучше бы он лежал в больнице или даже в реанимации, и они не виделись много лет. Она не хотела даже помыслить о том, что завтра в полдень он женится на другой. А теперь все отговаривали ее идти на свадьбу, опасаясь скандала, из деликатности. Манеры, этикет, деликатность… да к черту их!!! Ей казалось, что она просто сошла с ума от любви.

На свадебную церемонию она все-таки пришла, хотя это было неверно подобранным словом. Она просто ворвалась туда на нее, повсюду встречая удивленные и возмущенные лица, но ей в таком состоянии духа было совершенно плевать на всех. Священник уже готовился было к завершению своей продолжительной речи, когда она грубо перебила его и высказала Джеймсу в лоб все, что она думала об этой свадьбе. Публика вначале ошарашено замолчала, но позже разразилась стрекотанием слов и жужжанием голосов на разнообразные лады. Невеста, грузная дама пожилых лет, только поморщилась в ответ, словно хотела тем самым изобразить, как выглядит залежавшийся на прилавке магазина лимон. И здесь в происходящее неожиданно вмешался жених, который произнес:

– Да она сумасшедшая! Гоните ее вон!

Остолбенев от удивления, она глядела на него в упор, не веря своим ушам. Словно молния, боль пронзила ее и без того настрадавшееся сердце. Она смотрела ему прямо в глаза, совершенно не обращая внимания на слезы, которые снова ручьями потекли по ее щекам. Зато его это не останавливало. Размахивая руками, он выкрикивал угрозы и оскорбления, которые морально били по ней, не жалея, наотмашь.

– Ты что же думала: я свяжу свою жизнь с тобой? Да что ты себе возомнила вообще? Я наследник традиций старинного графского рода, и у моих предков тоже случались интриги с простолюдинками. Но никто и никогда не связывал с ними жизнь узами брака! Ты была просто игрушкой в моих руках! Ты это хотела услышать здесь? Ты пришла разрушить мою будущую семейную жизнь, в которой нет места такой как ты. Так теперь найди в себе силы выслушать всю правду до конца! Я думал, что у тебя хватит ума не прийти сегодня сюда. Но нет! Ты надеялась услышать от меня слова раскаяния и любви? Их не будет! Вот моя избранница! И раньше небеса разверзнутся и преисподняя откроет свою жадную огненную пасть, нежели я изменю хоть что-либо в своем решении! И никто, повторяю, никто – ни ангелы, ни демоны, ни какие иные силы не смогут помешать мне и моим планам!!!

И жених сердито крикнул священнику, отвернувшись от нее:

– Продолжайте, святой отец! Завершите, в конце концов, эту изрядно затянувшуюся церемонию!

Вдруг неожиданно страшный гром потряс небесный свод, а земля задрожала от внутреннего грохота. Одновременно, словно сговорившись между собой, с бушующих небес на землю спустился ангел, величественно паря в воздухе, а из образовавшегося пролома в земле появился устрашающего вида демон, лениво преодолевающий препятствия из каменных завалов на своем пути. В толпе гостей кто-то истошно закричал, и все бросились без оглядки врассыпную, оставляя оцепеневших от неожиданного зрелища священника, жениха, невесту и незваную гостью.

Священник лишь пробормотал что-то в ответ и рухнул в обморок. Следом за ним чувств лишилась и невеста.

Тем временем страшного вида демон не терял времени. Он схватил жениха за лацканы шикарного выходного костюма и, перебросив его, словно сопливого мальчишку лет четырех, через руку, с издевкой в голосе сказал:

– Ты недостоин любви, ничтожный человечишка! Своим пустым бахвальством ты оскорбил геенну огненную и небеса и должен поплатиться за это. Пусть для всех смертных это станет назидательным уроком, и они думают в следующий раз, прежде чем что-то утверждать, будоража толпу. Теперь твое место в аду. Там любят таких как ты.

И молча привычно поволок его вниз, как мясник тащит упирающегося барана, прямо в сторону разлома в земле, из которого сам только недавно вышел. Жених, расширив зрачки от бушующего в его груди страха, стал кричать и вырываться. Но посланник ада не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Он методично тащил свою добычу к разлому до тех пор, пока не закричала она:

– Стойте! Стойте, демон! Нет! Не делайте этого!

Адский посетитель оглянулся и посмотрел ей в лицо, мрачно покачав внушающей ужас головой и застыв на полпути. Ангел же посмотрел на нее с удивлением и сказал: