Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?… Страница 3

Тут можно читать бесплатно Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?…. Жанр: Проза / Русская современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?…

Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?… краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?…» бесплатно полную версию:
Ева – молодая художница. Красивая, талантливая, открытая для любви, она, как неопытный канатоходец, балансирует на тонкой грани между увлечениями и настоящим чувством. Однажды в Париже, куда она привезла свои работы, одна дама заказывает ей портрет своей молодости… Кто знает, если бы не эта работа, может, и не встретила бы Ева свою настоящую любовь…

Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?… читать онлайн бесплатно

Анна Данилова - Ева и ее мужчины. Кажется, ее бросил очередной любовник?… - читать книгу онлайн бесплатно, автор Анна Данилова

Уже где-то через час Ева поняла, что напрасно согласилась прийти сюда. Когда очень громко пел какой-то бард – о России, о России и еще раз о России, – она незаметно выбралась на свежий воздух. Было уже темно. Она добрела до метро, проехала несколько станций, вышла из вагона, и ей почудилось, что впереди нее на эскалаторе… Бернар. Бежать не было сил, она смотрела, как он поднимается все выше и выше, и ей казалось, что она не догонит его никогда. Но когда поднялись и пошли к выходу, «Бернар» повернулся к ней и подмигнул. Это был не он.

Приближаясь к своему дому, она в траве, между деревьями, разглядела лестницу и погнала прочь мысли о Бернаре.

Возле подъезда Ева увидела Вадима.

– Ты давно ждешь? – спросила она так, словно они не виделись самое большее один день.

– Да нет, недавно. – Они поднялись, и возле двери Вадим обнял ее. Они простояли долго. Молчали.

– Пойдем, я напою тебя чаем. – Она открыла дверь и впустила его в квартиру.

В прихожей она оперлась на его руку и поняла, почувствовала, что этого доверительного жеста он ждал целую неделю. Он подхватил ее, уставшую, легкую, принес в спальню и, не зажигая света, стал раздевать.

– Нашла куда пойти, – мягко говорил он словно сам с собой, снимая с нее свитер и расшнуровывая ботинки. – В Подвал… Маленькая, что ли?

– А ты откуда знаешь?

– А я все знаю. Французы ей звонят какие-то…

Ева замерла и схватила его руки.

– Кто? Кто звонил? Откуда ты знаешь?

Он зажег свет, сел на постели и сорвал с шеи шарф.

– Я к тебе пришел, у меня же ключ есть. А тут телефон разрывается. Вот я и взял трубку. Его зовут Барнар. Бернар Жуве.

– Он что, здесь, в Москве? – Она схватила Вадима за плечи. – Ну же! Говори!

– Он звонил из Парижа. Сказал, что позвонит через три часа. В час ночи. Это что, твой новый покупатель?

Ева ничего не ответила. Откуда он узнал телефон? Фибих? Надо будет купить ему хорошего вина.

Она закрыла глаза. В постели, в объятиях Вадима, она на время забылась. И, даже когда зазвонил телефон, она не открыла глаз, а лишь теснее прижалась к горячему плечу Вадима и погрузилась в блаженную дрему. Какое ей дело до француза, который так далеко и с которым ее ничего не связывает. Они даже не успели поговорить толком, лишь смотрели весь вечер друг на друга. Больше всего Еве понравилось, что Фибих ни разу не упомянул Бернару о том, что Ева художница, не потащил его в мастерскую показывать картины. Барнар воспринимал ее как обыкновенную женщину, а это было для нее самым главным.

Прошло еще несколько дней, и Ева поняла, что звонок Бернаре – звонок любопытства – был случайностью, как была случайна и их встреча. Однако ей хотелось повидаться с Глебом Борисовичем, чтобы лишний раз поговорить о Бернаре. Откуда они ехали на электричке и зачем им понадобилось забираться к ней на балкон? Когда она задала Фибиху этот вопрос, профессор рассмеялся:

– Мы возвращались с моей дачи. Я, старый кретин, потерял там свой ключ… Мы опоздали на восьмичасовую электричку и уехали уже на последней. Стали подходить к дому, заметили лестницу, а так как мы были изрядно в подпитии, то нам показалось, что стоит забраться на ваш балкон, как оттуда мы, подняв лестницу, перекинем ее на мой, и я спокойно влезу к себе через форточку, благо она у меня большая. Но уже на лестнице я протрезвел. Барнар отговаривал меня, предлагал поехать к нему в гостиницу и переночевать там, но я же упрямый…

– А что это за кассета, которую он оставил Елене Дмитриевне?

– Так это он ей сначала оставил? Теперь понятно… А он звонил мне на дачу и спрашивал, получил ли я ее. Я, понятное дело, ответил, что нет. И тогда мы договорились встретиться с ним на вокзале, чтобы поговорить, эту кассету возвратил мне мой коллега из Сорбонны, его друг Клод Пейрар. Он пишет работу по саранче… Ну, это вам, Ева, неинтересно. Словом, мы встретились, он толковал мне о соседке, но я думал, что это вы… А дальше вам уже известно. Мы приехали ко мне на дачу, пообедали там, выпили… Признайтесь, вы пришли не за этим?

Ева пожала плечами. Ее трудно было смутить.

– Он звонил вам?

– Не знаю, может быть… Как-то вечером, когда я возвращалась из гостей, телефон прости разрывался от звонков, но, когда я подошла, было уже поздно… Зачем вы дали ему мой номер?

– Он попросил, а я не смог ему отказать.

– Кто он? Чем занимается? Расскажите мне о нем, Глеб Борисович.

– Кажется, он математик, я был у него дома, в Париже, он живет недалеко от площади Вогез.

– А что он делает в Москве?

– Навещает друзей, отдыхает. Ему нравится Россия. По-моему, он наполовину русский. Я думал, вы успели поговорить об этом, пока я ходил за водкой… Помните, я дал вам целых двадцать минут!

– Напрасно. Каждый из нас живет своей жизнью. Он женат…

– Это ни о чем не говорит. К тому же я ни разу не видел его с женой. По-моему, они живут каждый сам по себе. Но советую вам в следующий раз добежать до телефона… По-моему, Бернар думает о вас.

Ева вышла из квартиры профессора подавленной. Она и узнала главное – Бернар женат. И вообще, какое ей дело до него! Уехал он – и хорошо. У нее есть Вадим.

Вечером к ней снова заявился Гриша Рубин.

– Слушай, он там, внизу, – сказал он серьезно, и было видно, что он трезв как никогда.

Ева, нацелив на него кисти, зажатые между пальцами, в недоумении пожала плечами. Выглядела она крайне утомленной, ей эти дни хорошо писалось, она даже забывала про еду.

– Тот коллекционер, о котором я тебе говорил.

– Мне не нужны никакие коллекционеры. Я не собираюсь продавать свои картины.

– А зачем же ты их, черт возьми, пишешь? Чтобы раздаривать своим друзьям-алкоголикам, типа Драницына? Ты знаешь, за сколько баксов он загнал твои «Настроения»?

Ева ахнула.

– Ты нарочно говоришь мне это… Он не мог.

– Ты живешь в замкнутом пространстве, вернее, даже не живешь, а прозябаешь… Что ты видишь, кроме своей вонючей мастерской?! Продай с десяток картин, посмотри мир, поработай в Италии, во Франции, в Швейцарии, а чем тебя не устраивает пленэр в Голландии? Ты молодая баба, пользуешься бешеным успехом у мужиков, а живешь, как монахиня! Кого ты ждешь? Чего ты ждешь? Тебе что, нужна выставка в

Третьяковке, Русском, Пушкинском? Что тебе вообще нужно? Ты за один сегодняшний вечер сможешь заработать столько, что этих денег хватит на то, чтобы выставляться на крымском валу в течение пяти лет!

– Не ори на меня! Как ты не понимаешь, что мне трудно

расставаться со своими работами. Мне тяжело.

– Неужели надо обязательно голодать, чтобы решиться на

такое? Ты мыслишь не теми категориями. Продавать свои

картины – это нормально. Даю тебе пять минут.

– Откуда у тебя такая уверенность, что твой коллекционер непременно у меня что-нибудь купит?

– Он видел твои работы.

– Неправда.

– Я сфотографировал их тогда. Это я сюда поднимался по лестнице. И решетку на окнах два месяца назад снял тоже я. Она в моем гараже. Можешь убить меня. Но интуиция и опыт говорят мне, что ты должна жить иначе. Ты каждую зиму ездишь на чужие дачи, чтобы писать пейзажи, словно у тебя не может быть своей дачи… Ты просто не знаешь себе цену. Очнись, тряхни своей головой, приди в себя, вспомни, что ты женщина… Брось своего адвоката, он по сравнению с тобой ничто… Те деньги, которые он тебе дает, ты можешь заработать за пять минут… Ева, я обещаю тебе, что, если ты сейчас откажешься, ноги моей больше здесь не будет. Решай.

Стало очень тихо. Ева слышала тяжелое дыхание Гриши, он весь взмок, доказывая неправильность ее образа жизни, и вряд ли сейчас он думает о своих процентах. Она давно знает Гришу: многое он делает для души. Вот и сейчас он пришел только ради нее. Трезвый.

– Посмотри, у меня лицо не в краске? – Она придвинулась к нему и поцеловала его в щеку. Необычайная легкость охватила ее, когда она представила вдруг, как резко может изменится ее жизнь. Обманчивый ветер перемен коснулся ее лица. – Ладно, зови своего коллекционера, – выдохнула она. – В конце-то концов, мне надо освобождать мастерскую. Столько уже накопилось, а я все пишу…

***

Коллекционера звали Майкл Робертс. Он ни слова не знал по-русски. Они разговаривали с помощью Гриши. едва этот худенький светловолосый американец вошел в мастерскую, как Ева сразу же поняла – он знает, что ищет. Выбор был сделан, он остановился напротив полотна «Желтые цветы», написанного в сюрреалистическом стиле.

Гриша вывел Еву на кухню.

– Я не поняла: он что, берет всего одну картину? Ты же говорил обо всех? Ты разыграл меня? Ради нескольких долларов ты мучил меня здесь полчаса!

– Спокойно, птичка. Я сделал тебе такую рекламу, что твои «Желтые цветы» уйдут сейчас за пять тысяч баксов. Тебя устраивает цена?

Она широко раскрыла глаза: пять тысяч долларов!

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.