Елена Федорова - Башмачник по имени Время (сборник) Страница 3

– Нет. Просто решил, что не стоит тратить свою жизнь на борьбу с зеленым змеем. Лучше потратить ее на поиск истины. Я прав? – Настя кивнула.

– Спелись, – усмехнулся Вадим. – Не успели познакомиться, а уже морали читать принялись.

– Тебе никто морали не читает, – похлопав его по плечу, сказал Евгений. – Я просто озвучил тебе свою жизненную позицию. Она тебе не понравилась, потому что отличается от твоей.

– Отличается, но это не главное, – сказал Вадим и подмигнул Евгению. – Главное, что мы встретились. Встретились через… страшно подумать сколько лет. Ты один или..?

– Один, – улыбнулся Евгений. – Пока один. Искал свою Аленушку, но… Наверное, не там искал, – он посмотрел на Настю. Щеки ее вспыхнули.

– Евгендий, я тебя не узнаю. Ты всегда был молодцом, а теперь… У тебя все в порядке? Может ты ориентацию сменил? Нет? Тогда в чем дело? Вокруг сто-о-о-лько красавиц. Еде твои глаза? – спросил Вадим.

– В сердце, – ответил Евгений, посмотрев на Настю. Она отвела взгляд, низко опустила голову, чтобы он не видел ее дрожащих губ и блеснувших в уголках глаз слезинок.

– Зачем, зачем, зачем он мне все это говорит? – подумала она. – Зачем он меня мучает? Да, я была очарована Вадимом. Я ничего тогда не понимала. Не желала внимать разуму. Находилась в сладком дурмане дремотного забытья, которое завершилось прозрением. А с ним пришло и разочарование… Если бы я знала, что он существует не только в моих снах, я бы бросилась его искать. Искала бы по всему свету. Но я же думала, что его нет, что он – мой сон и только…

– Ты здесь надолго? – поинтересовался Вадим.

– Утром улетаю в Москву, – ответил Евгений, поправляя свою шляпу. – Отдых закончен. Труба зовет.

– Слушай, возьми Настену с собой, – предложил Вадим. – Она тут в Кисловодске совсем заскучала. Процедуры не принимает. На танцы не ходит. Ничего не ест, только воду пьет.

– Боюсь, ничего не получится, билеты на все ближайшие рейсы раскуплены, – сказал Евгений.

– Друг мой, – широко улыбнулся Вадим, – ты, наверное, забыл, с кем имеешь дело. Моя фамилия Привалов! У меня Приваловские миллионы очарования, способные передвигать горы! Поэтому достать билет для меня – пара пустяков.

– Вадим, а ты не боишься доверить мне самое дорогое свое сокровище? – поинтересовался Евгений.

– Тебе, нет. Я в тебе уверен на все сто, – ответил Вадим, похлопав его по плечу. – Даже на все двести.

Уверенная самоуверенность Вадима ударилась в грудь Насти черной птицей. Она ойкнула и, потеряв равновесие, повалилась на траву. Голоса, звуки, вспышки света и провалы тьмы замелькали перед внутренним взором кадрами кинопленки. Из множества образов выплыло белоснежное лицо луны. Такое белоснежное, что стало больно глазам.

– Просыпайся. Просыпайся. Просыпайся…

Настя открыла глаза. Увидела бледное лицо Вадима с округлившимися от удивления глазами.

– Ты что, умирать собралась?

– Нет, – попыталась улыбнуться она. Не получилось.

– А что это ты вдруг завалилась? – нахмурился Вадим.

– Наверное, от волнения, – прошептала она.

– А-а-а, – протянул он, помогая ей подняться. – Идти сама сможешь?

– Смогу, – осмотрелась. – А где твой знакомый?

– Евгендий? – кивнула. – За водой побежал.

– Подождем?

– Да ну его, – отмахнулся Вадим. – Я ему сейчас крикну, что мы ушли. Догонит, если захочет.

Повернулся к вершине, закричал, подставив к губам руки:

– Наумов, мы ушли! Наш номер сто первый, заходи в гости…

Евгений не пришел. Он прислал букетик ромашек и большое красное яблоко.

– Эстет, – фыркнул Вадим. – Ладно, пойду переговорю с ним насчет завтрашнего полета. А ты лежи и ни о чем не думай. Все будет в полном порядке.

Укрыл ее одеялом, поцеловал в губы. Вышел, плотно прикрыв дверь. Настя улыбнулась, встала с постели. Взяла в руки яблоко, поднесла к губам, но кусать не стала. Так и замерла у распахнутого окна. Напротив стоял Евгений в своей широкополой шляпе и тоже прижимал к губам красное яблоко. Яблочный поцелуй. Яблочное касание губ. Объединяющее разъединение и мысль молоточками:

– Завтра. Завтра. Завтра…

В том, что Вадим достанет билеты, Настя не сомневалась. Поэтому, когда он распахнул дверь и радостно воскликнул:

– Твой всемогущий миллионер Привалов свое слово сдержал. Завтра полетишь в Москву.

Она лишь снисходительно улыбнулась и прошептала:

– Благодарю вас, ваша милость.

– Не сердишься? – поинтересовался Вадим.

– Нет, – ответила вполне искренне.

– Ну, я тогда пойду потанцую.

Иди.

– Я буду поздно. Не жди.

– Не буду.

Вадим послал Насте воздушный поцелуй и вышел.

– Вот и все, – сказала она, глядя на закрытую дверь. – Пять лет, как миг, как звук, смешавшийся со множеством других, пугающих своей ненужностью. Жалею ли о прожитых годах? Нет. Ни о чем сегодня не жалею. Зачем? Что изменить смогу в былом? Ни мига. А в будущем? О будущем я ничего не знаю. Но… в реку бурную без страха я шагаю. С надеждой, верой и… любовью.

Вадим пришел на рассвете. Счастливый. От него пахло кухней и дешевыми духами, которыми щедро поливала себя официантка Олеся. Настя сделала вид, что крепко спит. Хотя не смыкала глаз всю ночь. Ее терзало странное предчувствие, которое к Вадиму не имело никакого отношения. К его измене она была готова. Его многочисленные увлечениям, заканчивающиеся неизменными клятвами вечной любви и преданности ей Насте – единственной женщине, которая его понимает, наскучили ей. Сегодня она думала о другом человеке. О Евгении. И эти новые мысли не давали ей покоя. Терзали ее разум и сердце.

– Неужели он видел такой же сон про белоснежную луну? Но разве возможно, чтобы два совершенно незнакомых человека видели одинаковые сны? – мысленно восклицала она.

– Возможно, иначе, откуда он узнал твое второе имя? – отвечало сердце.

– Нет, нет, такое невозможно, – кричал разум. – Это не поддается никаким законам логики.

– А можно ли подчинить законам логики человеческую жизнь? – вопрошало сердце.

– Можно объяснить происходящие события, если проследить цепь предшествующих им поступков, слов и даже мыслей, – отвечал разум. – Во всем есть скрытый смысл. Во всем…

Распахнувшаяся дверь, прервала этот бесконечный спор. А потом громким звоном взорвался будильник.

– С добрым утром, дорогая! – пропел Вадим. – Пора, пора нам расставаться.

Он посадил Настю в такси. Крепко поцеловал в губы. Сказал назидательным тоном:

– Береги себя, сестрица Аленушка.

– Будь умницей, братец Иванушка, – в тон ему ответила Аня. – Много не пей, а то…

– Ладно, ладно, – захлопнув дверцу машины, буркнул он. – Счастливого пути.

Такси отъехало. Вадим вскинул руку над головой, замахал. Не Насте, а Олесе, выглянувшей из окна столовой.

– Свобода!

Евгений появился перед Настей в самолете. Прижал к груди свою черную широкополую шляпу, спросил:

– Мадам Привалова, вы не будете против, если я займу место рядом с вами?

И, не дожидаясь ответа, уселся рядом. Пристегнул привязные ремни. Крепко сжал Настину руку, выдохнул:

– Привет. Наконец-то я нашел тебя, Аленушка. Закрывай глаза. Взлетаем.

Она повиновалась. Она снова видела сон. Отражение белоснежной луны скользило по ровной глади озера. Худощавый лопоухий мальчишка наклонился и поцеловал ее в горячий лоб. Все внутри у нее запело. Чудо! Чудо! Чудо!

– Природа снов необъяснима, – проговорил сидящий рядом Евгений. Настя не стала открывать глаза. Так ей было легче.

– Я думал о вас, Елена, – голос его вкрадчиво-нежный, нереальный. – Я думал о вас много лет, не подозревая, что вы живете рядом, что зовут вас Настенька Стрижева.

– Откуда вы узнали? – открыв глаза, воскликнула она.

– Мы с Вадимом болтали до полуночи, – улыбнулся он. – Говорили о вас. Он вас ругал, хвалил, превозносил до небес, а потом замолчал, задумался. Строго так на меня посмотрел и сказал… Знаете что?

– Догадываюсь.

– Так, так, интересно, – оживился он. – Могу я узнать, о чем вы догадываетесь, Настя?

– Вадим сказал, что он отпустит меня с вами, если я та, которую вы искали, – ответила она, отвернувшись к иллюминатору.

– Вы ошиблись, душа моя, – прошептал он. Она повернула голову. Краска стыда залила ее щеки.

– Вадим сказал, что у нас с вами, Настенька, много общего. Но мне ни за что не удастся очаровать вас, потому что вы – неприступная крепость на вершине отвесной скалы, – проговорил он, глядя в ее солнечно-зеленые глаза. – Откуда было знать Вадиму, что я давно владею этой крепостью? Что это я, я ее построил? Что…

– Вы… вы… – задохнулась Настя, понимая, что он прав.

– Тише, тише, за нами следят стюардессы, – прошептал Евгений, крепче сжав ее руку.

– Вы считаете, что сон дает вам право быть таким самонадеянным? – спросила она, глядя в его смеющиеся глаза.

– Сон придает мне уверенность в том, что у нас с вами все будет по-иному, – ответил он, поцеловав кончики ее пальцев. – Я вас, Анастасия, никуда не отпущу.