Андрей Булатов - Рассказы об эффективности и компетентности Страница 3

Но вернёмся к торговому знаку этого НИИ. Поскольку завод был сверхсекретный, он не имел зарегистрированного торгового знака. Задача была поставлена «сверху», а посему должна была быть реализована в кратчайшие сроки. Вот и наступил звёздный час Григория Викторовича. Его гений управленца мелкого звена, замешанный на сермяжной мужицкой смекалке советского инженера с партбилетом во внутреннем кармане, сработал безошибочно. Он официально дал приказ ведущему дизайнеру сделать эскиз логотипа (так называется торговый знак предприятия). А нас с Андреем он лично попросил тоже «немного поработать над этим». «У вас мозги же свежие, ещё не заплесневели!», – добавил он, лукаво улыбаясь.

Мы стали с интересом наблюдать за работой ведущего дизайнера. О, простите ради Бога, Ведущего Дизайнера, ибо это было официальное название его должности – Ведущий Дизайнер НИИ. Перед ним трепетал сам Григорий Викторович, поскольку совершенно не понимал, что такое дизайн вообще, и что такое промышленный дизайн, в частности. Звали его Леонид. Впрочем, можно сказать, что все имена здесь вымышленные, поскольку с тех пор минула уже целая жизнь – родилось, выросло и возмужало целое поколение, к которому относится и мой сын, родившийся за полтора года до описываемых событий.

Леонид выглядел очень внушительно. Высокий и сухопарый, он наверняка занимался каким-то спортом, в отличие от толстого художника Лёхи, умело писавшего плакаты к праздникам. Тонкое интеллигентное лицо с острым носом украшали внушительные модные очки. Аккуратная шевелюра «соль с перцем» как нельзя лучше подчёркивала его значительный умный взгляд Вячеслава Тихонова. Он носил подогнанную к фигуре одежду и наверняка тоже имел партбилет во внутреннем кармане. Общался с нами Леонид очень корректно, близко не подпуская, но позволяя наблюдать за его работой. Ему, наверное, слегка льстило, что студенты учатся у него, как надо работать.

Леонид натянул бумагу на большой планшет и поставил его на свой кульман. В ознаменование важности задания он даже убрал свою губку с глаз долой. Я подумал, что, наверное, это впервые. Примерно три дня он беспрерывно листал толстенные сборники бюллетеней Патентного института, изучая представленные там логотипы и торговые знаки подобных НИТИ предприятий. Затем он зачем-то скопировал около двух десятков знаков на свой планшет, увеличив их раз в десять. Надписи и рисунки, выполненные в туши заполнили всё свободное пространство планшета. «Ну да, всё, как на первом курсе у нас в институте», – подумал я тогда. Основным отличием была серьёзность и важность всех его движений и действий.

Наши наблюдения неожиданно прервал Григорий Викторович, – «Ребята, выручайте! Генеральный требует нарисовать плакат к годовщине НИИ. А это будет в сентябре. Плакат-то ещё надо в натуре покрасить. Ну, это Лёха сделает, а вы уж постарайтесь, сделайте эскиз! Срочно надо.» Он говорил об огромном стенде, размером примерно с двухэтажный дом, который стоял во внутреннем дворе завода, как раз напротив проходной. Мы с Андреем решили разделить работу. Он взялся за эскиз торгового знака, а я решил нарисовать эскиз плаката. Это было вполне справедливо, потому что мой друг настоящий дизайнер, что называется «от Бога», и я с полной готовностью отдал ему преимущество в тонкой дизайнерской работе по созданию эскиза торгового знака. Хотя, конечно, Григорий Викторович не знал о наших возможностях и взаимоотношениях и воспринимал нас двоих, как единое целое, купленное им за немалый взнос.

Тем временем, мы тоже не спали после обеда, продолжая вылезать на крышу и загорать там, сняв рубашки. Андрей сделал пару почеркушек простым карандашом на листе обычного формата писчей бумаги, как мы привыкли делать в институте на учёбе. Я же сделал полноценный цветной эскиз праздничного плаката на половине ватманского листа. Вернее, мы нарисовали его вместе по моей почеркушке. Наиль даже дал нам два немецких аэрографа, когда узнал, что мы будем рисовать в цвете. У нас, что называется, чуть челюсти не отпали. Как? У них есть аэрографы, а Наиль делает рисунок станка сапожной щёткой с сеткой? Нашему удивлению не было предела.

Но ответ был прост. В помещение «художественного отдела» провели сжатый воздух, как и во все цеха завода. Давление в системе составляо примерно десять атмосфер. Это в 5—8 раз больше, чем требуется для аэрографа. Поэтому тонкой настройкой, которую требует немецкое точное изделие никто и не думал заниматься. Просто добавляли давления. В результате самые тонкие детали элеметарно разорвало сильной струёй воздуха. Мы собрали из двух комплектов один рабочий аэрограф и под удивлёнными взглядами «художников» покрасили большой эскиз плаката. Свой листочек с логотипом Андрей тоже показал Григорию Викторовичу. Тот был на седьмом небе от радости! Ещё бы – у него сюрприз для Генерального. Целых два варианта логотипа и цветной большой эскиз для Лёхи, который после отпуска был готов взяться за дело.

Смекалка Григория Викторовича была неотразима. Он пробил наверняка. Он сиял и ходил именинником всю неделю. Леонид завершил свою работу. Внизу планшета красовался торговый знак НИТИ, который наглядно можно было сравнить с прототипами, нарисованными сверху в одном масштабе. Работа была выполнена блестяще. Сразу было видно, что можно смело подавать заявку на патент, ибо знак Ведущего Дизайнера явно обладал патентной новизной и чистотой – самым серьёзным преимуществом, с которым только и считаются серьёзные люди. На наш же студенческий взгляд трудно было отличить, где здесь прототипы, а где новый знак. Все логотипы были выполнены в стиле конца 60-х, времени, когда Леонид учился в Строгановке (или в другом учебном заведении, где учат дизайнеров). Все они были похожи друг на друга и, в какой-то мере, на самого Леонида, напоминая его интеллигентный острый нос, очки в строгой оправе и шевелюру «соль с перцем».

Конечно, мы оба промолчали, скромно сложив листочки Андрея и мой эскиз плаката на стол Григория Викторовича. Он запихнул всё это себе подмышку, взял в помощники молодую девушку Любу, которая только начал работать в «художественном отделе», в надежде заменить когда-нибудь разбитного и частенько пьяного Лёху. Люба осторожно взяла планшет Ведущего Дизайнера НИИ и последовала за начальником. Нам, конечно, было интересно, чем закончится эта эпопея, но просто так сидеть было скучно. Мы пошли наведаться к знакомому рабочему в цех, к которому нас привёл Наиль. В цеху было несколько наждачных станков. Чтобы не терять время, мы попросили у рабочего Вадика обломки фрезы и начали точить из них макетные ножи.

Через пару часов в цех прибежал запыхавшийся Наиль. «Куда вы пропали? Вас начальник обыскался, но вроде не сердит. Не гневите Аллаха, пошли на крышу», – выпалил Наиль, в то же время как-то весело подмигивая. Григорий Викторович дипломатично встретил нас по пути в «художественный отдел», на последнем пролёте лестницы. Глаза его сияли. Он был явно возбуждён. «Ну, ребята, ну, не зря я вас выписал, ну, молодцы! Только теперь, давайте, надо так же, как плакат, красиво нарисовать этот ваш логотип. Он Генеральному больше понравился! Лёня, конечно, он молодец, он всё правильно сделал, но ведь не ново, не запоминающееся. А ваш – такой оригинальный. Генеральный сразу на него запал, так что давайте, не подведите, сделайте как надо!», – трещал Григорий Викторович, не давая нам с Андреем вставить хотя бы слово.

Конец ознакомительного фрагмента.