Алексей Мефодиев - Лилит (сборник) Страница 3

– Сергей, привет. Садись. Как тебе на новом месте? Осваиваешься?

– Спасибо, все нормально, Петр Иванович.

– Ну вот и хорошо. Да ты садись, – и он указал на кресло, стоявшее перед его столом. Куликов сел.

– Слушай, – продолжал Буренков, – тут есть одна женщина, ее надо бы к тебе в отдел взять.

– Какая женщина? – насторожился Куликов. Ему не хотелось иметь в подчинении слабоуправляемых людей.

– Нормальная женщина.

– Но у меня вакансий нет, – мотивированно сопротивлялся новоиспеченный начальник отдела.

– Это не проблема, Сергей. Ладно, скажу тебе, чтобы яснее было. За нее Якунин очень просил. Она будет третьим твоим замом. Подумай сам, что ей поручить. И знаешь что, будь с ней поласковее.

Это сообразительному Куликову объяснять было не надо. Игорь Геннадьевич Якунин был влиятельной фигурой в их конторе. Значит, все было уже решено, и сопротивляться бесполезно.

– Понятно, – коротко ответил он.

– Анастасия Ивановна, Сукурова подошла? – спросил по внутренней связи Буренков.

– Да, Петр Иванович, она уже ждет, – подобострастно ответила секретарша.

– Хорошо, пусть заходит.

В кабинет вошла женщина лет тридцати, на высоких каблуках, в облегающем платье бежевого цвета.

«Какая у нее хорошая фигура», – пришло на ум Куликову.

– Здравствуйте, Петр Иванович, – сказала она низким голосом.

– Присаживайтесь, Лилия Семеновна, – и он указал рукой на второе кресло, стоявшее перед его столом. Она села, поправила рукой челку черных как крыло ворона волос и изучающим взглядом посмотрела на Куликова.

Буренков коротко представил их друг другу и пожелал успешной совместной деятельности. Сукурова пошла в «кадры» оформлять последние документы, а Куликов вернулся на свое рабочее место. С тех пор прошло два месяца.

Договорившись о своем первом свидании с Сукуровой, Куликов пришел в хорошее расположение духа и отправился на обед со своим давним приятелем, начальником одного из отделов в их управлении. Они были друзьями уже много лет и часто ходили в обеденный перерыв в ресторанчик по соседству с их офисом.

Разговор шел о разных пустяках, а когда подали кофе, Константин спросил:

– Как тебе, кстати, твоя новая заместительница?

Сердце Куликова забилось учащенно, как если бы его коллега тоже претендовал на Лилию Семеновну.

– Какая? Сукурова, что ли? – пытаясь скрыть охватившее его волнение, переспросил Куликов.

– Ну да, у тебя же одна заместительница – остальные мужики, – ухмыльнулся Константин.

– Конечно, конечно, просто сразу что-то не подумал. Вроде нормально все, претензий к ней никаких. А что?

– Сейчас расскажу тебе историю, вот что. Только без передачи…

– Разумеется, Константин, у нас все всегда без передачи. Знаем же друг друга сто лет! – сказал Куликов, а сам замер в нервном ожидании.

– Так вот. На прошлой неделе раздается звонок по внутренней связи. Я снимаю трубку: Сукурова. Можно, говорит, к Вам зайти по одному служебному делу? Я, естественно, не возражаю. Она заходит и, ссылаясь на то, что она в нашей работе новичок, просит помочь разобраться в специфике моего отдела. Я, правда, не совсем понял, зачем ей это, но она что-то наплела, и я битых полчаса распинался о премудростях нашего дела. Она внимательно слушала, а потом, сославшись на то, что время обеденное, предложила продолжить в ресторанчике. Барышня, надо сказать, она фактурная.

При этих словах приятеля Куликов поморщился. Ему было досадно, что кто-то еще в фамильярной манере позволяет себе говорить о достоинствах Сукуровой. А его коллега тем временем бесхитростно продолжал:

– В ресторане мы разговорились на прочие темы. Она была подчеркнуто вежлива и корректна, обращалась только на «Вы». А когда мы неспешно возвращались пешком в офис, она возьми да спроси: «Ну что, Константин Романович, спать со мной будете?» Прикинь?! Я, откровенно говоря, просто обомлел. До этого случая я ее видел-то всего раз пять. Так, знаешь, в коридоре да на совещаниях у Буренкова встречались, – и он замолчал.

Куликов почувствовал, как кровь пульсирует у него в висках. Он оценивающе посмотрел на своего приятеля – рыжий, рыхлый и в очках, разве что рослый. И что она в нем нашла?

– А ты что? – стараясь казаться безразличным, выдавил из себя Куликов.

– А ты как думаешь, Серега? Барышня она фактурная…

«И чего он привязался к этому похабному словечку!» – раздраженно подумал Куликов.

– Ты бы как отреагировал? – засмеялся его друг.

Вместо ответа, Куликов криво улыбнулся и развел руками. Он так разволновался, что голос мог легко выдать его состояние.

– Ну вот и я тоже. Согласился, конечно… – Она таинственно улыбнулась и сказала, что сама мне позвонит.

– Ну и?

– Пока не звонила.

– А у нее, к слову сказать, муж имеется. Якунин, – мрачно сказал Куликов.

– Я слышал, что он не муж ей, да и какое это имеет значение. Ты мне лучше скажи, что она собой представляет? – спросил Константин.

– Женщина, как женщина. Работает, вроде бы, неплохо. А так не знаю.

Весь остаток дня он думал об этом разговоре. Мысли о ее беспутстве возбуждающе подействовали на Куликова. Но в то же время он чувствовал себя уязвленным. Получалось, что он, Куликов, для нее не так уж много и значит. Но он не мог в это поверить. А может быть, она над ним просто насмехается? Но зачем? И что она нашла в Константине? Она хочет параллельно с двумя? Она шлюха? Тогда нечего с ней связываться. И уже поздней ночью, лежа в кровати у себя дома, он твердо сказал себе, что никуда в среду вечером не пойдет и выкинет ее из головы.

Однако уже вечером следующего дня он под каким-то предлогом зашел к Константину и на всякий случай осведомился, не звонила ли ему Сукурова. Оказалось, что нет, не звонила. Не позвонила она ему и в последующие дни. И Куликову пришло в голову, что Константин, пытаясь преувеличить свои достижения на женском фронте, просто соврал ему.

Все последующие дни Сукурова вела себя так, как будто их объединяли только профессиональные отношения. Куликов даже стал беспокоиться, не забыла ли она об их договоренности.

Наступила заветная среда, но Сукурова с утра в офисе не появилась. Вместо этого она позвонила ему в середине дня и официальным тоном попросила об отгуле по семейным обстоятельствам.

Куликов почувствовал себя униженным. Какой отгул? А она помнит, что они договаривались на сегодняшний вечер? Он ждал этого целую неделю! Однако Куликов не стал показывать ей, как больно она его задела и, собрав волю в кулак, безразличным тоном сказал:

– Конечно, Лилия Семеновна. Никаких проблем.

Потом он, не дожидаясь, что она скажет, повесил трубку. После этого его охватили сомнения, правильно ли он поступил. Может быть, Сукурова хотела ему что-то сказать? Может быть, она собиралась сообщить ему место и время их встречи? А он, грубо бросив трубку, этим испортил все дело, даже обидел ее? Несколько раз он собирался позвонить ей, но сомнения не давали ему это сделать.

Тем же вечером он от нечего делать заглянул к Константину, но того не оказалось на месте! Хуже того, выяснилось, что он тоже взял отгул. Что же это получалось? Она все же позвонила Константину! И сейчас, когда он, Куликов, наивно рассчитывает на встречу с ней, они проводят время в любовных утехах. Возможно, она даже в эту самую минуту рассказывает Константину о том, как Куликов неуклюже, как подросток, полез к ней, замужней женщине, под пальто. И сейчас они, лежа в постели, смеются над тем, как смешон он был, приставая к ней с романтическими поцелуями!

Сидя в пробке по дороге домой, Куликов нашел в себе силы вернуть ход своих мыслей в рациональное русло: «И что я так распереживался? Прямо страдания юного Вертера какие-то. Тридцати летний, солидный мужчина в любовь поиграть вздумал. Да и зачем мне это? Она, в конце концов, замужняя женщина! Или кто там ей этот Якунин? Пусть он и переживает. А мне до этого не должно быть совсем никакого дела. И пошла она к чертовой матери. Больше никаких двусмысленных бесед с ней вести не буду – только рабочие отношения». С этими праведными мыслями в голове он вошел в свою квартиру.

Услышав звук открываемой двери, Лариса выбежала его встречать. Это была миниатюрная блондинка с пухлыми губами и вздернутым симпатичным носиком. Волосы ее были собраны в пучок. Но даже такая простая прическа не могла испортить ее природной красоты. В свое время Куликову пришлось немало постараться, чтобы завладеть ее сердцем. Еще год назад она встречалась с его близким другом Давыдовым. И хотя тот всегда уверял, что не имеет на Ларису серьезных видов, с тех пор их дружба почему-то сошла на нет. Все трое трудились в одном здании, но в разных департаментах. Занимала Лариса незначительную должность, да и не стремилась к большим карьерным достижениям. Ее отец, бизнесмен средней руки, и так исполнял любые ее желания, и она легко смотрела на вещи. Куликов же, родители-пенсионеры которого сами нуждались в материальной поддержке, напротив, ко всему в жизни относился очень серьезно. К тому же был он по натуре мнителен, хотя и тщательно скрывал это свое качество от других, находя его постыдным. В последнее время его начало беспокоить, что Лариса, не в пример большинству женщин, никогда не заводила с ним разговор о замужестве. Правда, сам-то он тоже не спешил жениться. Но то, что его когда-то радовало, теперь стало тревожить. И вот, после его назначения, во время их отпуска в Египте Лариса согласилась выйти за него замуж, как только забеременеет.