Виктор Меркушев - Без судьбы (сборник) Страница 3

Эльза верила, что её избранник родом из будущего. Этим он, пожалуй, и отличался от Руди. Мысли о Руди не желали покидать Эльзу и он незримо оставался с ней рядом. Но избранник из будущего неизменно шёл следом, и не замечать его было нельзя. С ним Эльза связывала то, что нельзя описать никакими словами, оттого любовь, поглощение, забвение были из какой-то иной системы координат, и для неё мало что означали. Любая влюблённость искривляет пространство мира, в котором приходится жить, а то, что представлялось Эльзе – сворачивало этот мир в клубок, со всеми его многочисленными абсциссами и ординатами.

Эльза чувствовала в себе эту дремлющую силу, которая притягивала её, завораживая и увлекая, но та же самая сила пугала и отталкивала, внушая ей страх и беспокойство перед неизвестным.

Природа и культура были для Эльзы не просто отвлечёнными абстракциями, она привыкла жить в состоянии, когда за любой её шаг по направлению к той или другой, первая не мстит, а вторая не осуждает. Впрочем, приемлемого компромисса всё-таки не получалось: стороны оставались непримиримы и вели друг с другом войну на уничтожение. Линия между ними не являлась той пресловутой границею добра и зла, проходящей через сердце каждого, нет, подобные категории здесь попросту оказывались неуместными, ибо на добро и зло у каждой из противоборствующих сторон были собственные виды.

Безусловно, Эльза хорошо понимала причину своего неожиданного сверхчувственного состояния – это природа сама подошла к ней так близко, что целиком завладела её сердцем. А вид оттуда, не с высоты разума, а из глубины сердца, сильно отличался от обычного вида сверху: просто на узкой полоске бетона сидел глуповатый паренёк, решивший пофлиртовать с богатой женщиной, рассчитывая за это получить щедрое вознаграждение. Если бы он ещё и умел думать, то совсем бы иначе искал для себя и любовь, и деньги.

Хотя, наверное, только такие и могут нести на себе тайные знаки чужих судеб.

Эльза, привыкшая не смотреть в глаза собеседникам, сейчас напротив, не отрывала своего взгляда от лица юноши. Она мягко опускалась по лестнице к причалу, подобно хищной кошке, готовящейся к прыжку.

Молодой человек почувствовал это и обернулся. Было видно, что он хотел что-то сказать, но передумал, и было от чего. Эльза вплотную подошла к юноше и присела рядом на кнехт, немного потянув на себя платье, так, чтобы его разрез лишь слегка прикрывал низ живота. Она вдруг стала гибкой и невесомой, и сильно изогнувшись, она наклонилась над юношей и посмотрела ему прямо в глаза.

Из неё на юношу взирала гибельная непобедимая сила, возраст которой измерялся миллиардами лет. Этой силе были нипочём потопы и ледники, мрак океанов и разломы материков. Она была сильнее смерти, ибо не видела в ней помеху и никогда не принимала её в расчёт. Своим пульсом она наполняла планету, отчего на бесприютных просторах земли и воды возникала и утверждалась всё новая и новая жизнь. Никакая иная сила была не в состоянии её превозмочь. Даже сила судьбы.

Эльза чувствовала это каждой клеткой, её тело трепетало торжеством и горячим пламенем внезапной страсти.

Юноша успел ещё что-то сказать, перед тем, как исчезнуть. Нет, он не ушёл, как можно было бы подумать, а растворился, перестал быть, превратившись в плотное розовое облако. Облако легло над морем и туманными струями протянуло к городу свои длинные рукава. В воздухе запахло дурманящим запахом цветов, Эльза даже не поняла каких, пока с неба на землю не посыпались красные лепестки роз. Люди на берегу начали ловить их и зачарованно смотреть в небо. То, что случилось с Эльзой, произошло и с другими, теми, кто случайно оказался поблизости от неё. Лепестки роз засыпали город, освобождая души людей от выжигающей изнутри пустоты, и город вероломно захватила любовь.

Он наполнился любовью и стал похожим на весенний ток. День был неотличимым от ночи, а будни от праздников, хотя никому не приходило в голову заглядывать в календарь или смотреть на часы.

Везде было пронзительно тихо, люди не разговаривали и при встрече не узнавали друг друга. Это, наверное, происходило от того, что в языке любви не существовало слов, а жители городка изменились настолько, что вряд ли могли вспомнить свои имена.

Эльза, хотя и являлась первопричиной стихийно возникшей эпидемии, была, пожалуй, единственной, которой удалось сохранить ясность ума в атмосфере тотального безумия.

Но обезумевший от любви город нравился ей гораздо больше, нежели прежний, чопорный и высокомерный. Даже несмотря на то, что в нём привычно никто не был равен самому себе, однако более никому не приходилось притворяться и убеждать других и самого себя в чём-то совершенно пустом и ненужном.

Неслучившееся, непрочувствованное, затерянное в суете и бесцветной житейской повседневности прорывалось наружу и соединялось с мечтой. С мечтой о любви, конечно, поскольку мечта о любви и есть самая волнующая, самая сокровенная.

Если бы Эльзу сейчас спросили, понимает ли она, что такое одиночество, она бы, безусловно, ответила отрицательно. Одиночество испарилось подобно посланному ей знаку судьбы, этому несчастливому юноше, который вряд ли существовал в реальности, а был, скорее, симптомом её болезни, которая впоследствии перекинулась на весь город.

Вопреки всему Эльза сохранила ясность ума и не забыла, как прочие, своего имени, но её память всё-таки ослабла. Вся её прошлая жизнь представлялась полузабытым сном, ярко помнился только её избранник, принадлежащий будущему.

Конец ознакомительного фрагмента.