Петр Котельников - Дороги, нас выбирающие. Том I Страница 3

Утренняя заря в облике женщины юной, жмурящейся под яркими лучами солнца, потом стремительно встающей, отбрасывающей прочь одеяло из легких белоснежных облаков. Она протягивает миру розовые ладони свои с длинными тонкими пальчиками и улыбается миру. И мир, улыбаясь ей, сбрасывает с себя остатки кошмарных ночных видений. Заря не терпит ничего мрачного. Она всегда светла и радостна! «Радуйтесь моему приходу так же, как радуюсь я приходу светлого легкого радостного дня» – весело звенит ее серебристый голос.

Но заря ни чему не училась, —Ни варить, ни читать не умела;В свете солнца красою светилась,И от взглядов его розовела.

Луч солнца разбудил

То ли солнца луч разбудил спящую молодую женщину, то ли уже сказывалась привычка вставать в одно и тоже время, только женщина оторвала голову от подушки, села поперек постели, опустила на пол ноги и, пальцами ног прощупывая, надела теплые, отделанные мехом, шлепанцы. Рука сама собой потянулась к толстому, слегка обтрепанному, шерстяному халату. Встав, сладко потянулась, похрустывая косточками, и направилась к окну. Хмуро глядя в окно, она пошла на кухню. Каждое утро ее назойливо преследовала одна и та же мысль: «Неужели мне и далее, до наступления старости, придется в одиночестве справляться с тяготами жизни?» Она не была атеисткой. Напротив, она была глубоко верующей, хотя и редко посещающей церковь. Поэтому ведущая ее тлела надежда, что после смерти одиночество ее закончится, и она встретится с утраченными близкими. Только вот сам переход в иной мир ей представлялся безрадостным. Ведь никого из близких рядом не было и надеяться на то, что кто-то прольет по ней хоть пару слезинок, не приходилось.

Отлетит душа от тела,Станет то холодным прахом.Так бы женщине хотелосьВстретить смерть свою без страха.Чтоб душа парила вольноВ волнах светлого эфира…А пока печальна доляЖить в тисках земного мира.

Да и мир, если признаться по совести, был чересчур малым, ограничиваясь объемом крохотной квартиры, походом на ближний рынок и помещением театра, где она исполняла второстепенные роли в спектаклях старых и новых авторов. Она тщательно заучивала свои роли, никогда не сбиваясь и не нуждаясь в суфлерской подсказке. Дикция у нее была прекрасной. Да и сама она себе казалась совершенством красоты, о которой мог мечтать красавец молодой:

Милую светлую в мире огромном,Хочется на руки взять,Не оскорбив ее взглядом нескромным,Душу с душою связать.

Только младой красавец где-то затерялся в просторах вселенной и не спешил к ней, чтобы подхватить на руки! Да, и в театре не жаловали… первые роли ей никогда не предлагали. Может потому, что природная стыдливость не давала ей возможность предложить себя режиссеру…

Ей звуки непонятные мешали,А ими был наполнен дом…Но чаще мыши бегали, пищали.(Она забыла про глубокий сон).

Ни обтирания, ни воздух свежий,Прогулки, упражнения и бег.Все прахом шло и никакой надежды,Растаяла она, как вешний снег.

Что заставило Аглаю ступить на путь служения Мельпомене? Одержимость театром? Так нет. Если бы она была в состоянии взглянуть на себя со стороны, то поняла бы, что ей не хватало естественной живости. Не было в душе и того божественного дара перевоплощения, так необходимого актрисе. Она еще в детском возрасте состарилась. Она была доброй хорошей дочерью, и только! Она была аккуратной. Но от ее аккуратности просто тошнило, как от запаха тлена. У нее не было подруг, да и друзей – тоже

Само зачатие ее, наверное, происходило в серый, тусклый день, промокший от слез плачущих небес. Да и день рождения яркими красками и теплом не отличался. Была затяжная весна. Кто познает тайны природного бытия? Может, они и были главными виновниками жизненных неудач Аглаи?

Кто виноват в том, что о ней невозможно было сказать:

Белокожая грациозная смелаяБирюзовых глаз блюдца,При взгляде ее каменеютРуки ноги от страсти трясутся.

Жизнь без любви только жалкой тенью кажется. Неудивительно, что начало своего повествования я посвящаю богине любви. Ведь с любовью связано начало начал, называемым одним коротким словом – «жизнь». Недаром имя первой женщины – Ева и означало саму жизнь.

Нингаль-Иштар-Астарта-Венера

Вера и безверие одного явления касаются, хотя оттенков его – великое множество. Ведь само слово «вера» означает – «истина». Безверие само по себе глупость. Иное дело, если речь идет о высшем существе – Боге.

Древние не колебались, признавая существование высших сил, ибо улавливали закономерности жизни, абсолютно непознанные ими, но вторгающимися в их повседневные дела, в том числе и самые важные: рождение и смерть.

И современный человек, обладающий обширными техническими и биологическими знаниями, беспомощен в этих важных биологических процессах, даже при условии знаний клонирования жизни.

Что может быть ценнее для человека, чем жизнь? Но без любви не может быть жизни.

И в благодарность носительнице жизни (а в быту, ею является женщина) и появилось божество женского пола. Потом уже появятся иные божества

Руки человеческие, еще слабые в техническом отношении пытались создать изображение богини. Получались грубые каменные изваяния, уродливые, но с точно определенной половой направленностью. Находя их, мы называем их «каменными бабами»

Росло искусство и до нас дошли совершенные по красоте мраморные изваяния Афродиты и Венеры. И не можем мы не заметить того, что эти скульптуры сделаны с величайшим знанием особенностей женского тела, с величайшей любовью к нему. И какие бы эталоны красоты мы бы не придумывали, эти изображения будут самым совершенным эталоном прекрасного!

Что может заставить свернуть с пути намеченного? Любовь! Что заставляет детей покидать родителей? Любовь!

И изменять товариществу она же заставляет, и свернуть с пути религиозного – тоже. Женщина, выходя за представителя другой национальности другого вероисповедования, едва ли сможет сохранить все прошлое для себя. Она не может не любить детей своих, ради них она утрачивает веру свою, язык и идет на многие иные лишения. И требовать иного от нее и не следует.

Оторвав свой взор от земли, и задрав лицо кверху, стали люди искать на небесах ту, что казалась им олицетворением прекрасного. Оглядев небесное пространство, они нашли искомое – утреннюю прекрасную звезду.

И появились земные названия ее – Нингаль, Иштар, Астарта, Афродита, Венера.

Богиня любви изображалась в виде красивой женщины, в короне которой были бычьи рога. Дуга, образуемая рогами, более всего древним напоминала лунный серп, то состояние Луны, при котором лучше всего сияет на небесах утренняя звезда – Венера.. Каскад рыжих волос богини ниспадал ей на покатые плечи, распадаясь веером, прикрывал ими торчащую вперед грудь. Редко богиня любви изображалась обнаженной. От нее исходило восемь золотых лучей, на шее сверкало ожерелье из семи жемчужных нитей. На фресках и наскальных изображениях шумеров фигура «богини любви» представлена в одежде в тот момент, когда она венчает короной нового царя, что свидетельствовало о высочайшей значимости ее в пантеоне других богов. Сохранилось до наших дней еще одно изображение богини Иштар – в длинной одежде с украшениями на голове, стоит красивая женщина. Одна рука ее поднята вверх. У ног ее лежит жрец, которому по древнему обычаю полагалось предстать перед божеством только без одежды.

Наиболее почитаемыми богами Ассирии и Вавилона были Луна, Солнце и Венера. Луна в образе отца, Солнце – сына, а Венера в образе жены или дочери Луны. В их честь строились великолепные храмы, отделываемые золотом, серебром, камнями драгоценными. Путь к входу в царский дворец шел через комплекс таких храмов. У входа выставлялась пирамида из отрубленных человеческих голов, чтобы иностранные послы и князья, зависимые от царя, своими глазами видели, что ожидает любого за нарушение договора или неверность.

На востоке культ богини любви и плодородия был невероятно высок. Ассирийские цари благоговейно поклонялись Иштар. «Владычице страны, самой великой госпоже, первой на небе и на земле, царице всех богов» – так начинался гимн царя Ассирии Ашшурнасирпала II, жившего в IX веке до нашей эры, посвященной богине Иштар.

В честь ее сооружались ворота, – некое подобие триумфальных арок. Устраивались лунные процессии. Сочинялись и распевались гимны.

Что поделать, любви служили все и во все времена, Неудивительно и то, что женщине, как предмету любви, поклонялись. Жаль, что современная женщина сама спустилась на грешную землю с пьедестала, уготовленного ей мужчинами, и позволила себя настолько унизить. Общество, в котором не ценят женщину, не достойно уважения.