Анна Джейн - Северная корона. По звездам Страница 31

Ника как-то совершенно ясно вдруг поняла, почему на нее напала ностальгия по былым временам. Когда несколько лет назад Сашка первый раз провожал ее до дома, они точно так же стояли около ее подъезда, и за его плечом, тогда еще менее широким, на ночном небе так же, как и сейчас, сияла луна. Вернее, это был тонкий растущий месяц. Он, зависший на небе, словно прочно приклеенный, одним своим острым бело-желтым концом касался черных волос Саши, и Ника ему очень завидовала – она сама была бы не прочь запустить в его жесткие пряди пальцы, но как-то стеснялась.

Жаль, что любовь проходит и это такой же неизбежный природный процесс, как и изменения фаз луны. Или, если она проходит, это вовсе не любовь, а что-то другое, просто похожее на нее? Ведь истинные чувства, подобно дневному правителю мира – солнцу, не меняют своей формы. Они постоянные в своем проявлении, хоть и воспринимаются человеческим сознанием субъективно. Да, солнце не стоит на небе, оно перемещается с востока на запад, сверкая то выше, то ниже, уходит за горизонт, чтобы потом вновь встать из-за него, иногда закрывается пеленой облаков и начинает светить не так ярко, уныло и тускло, а иногда просто обжигает кожу или печет голову так, что люди теряют сознание. Но все же никто никогда не видел, чтобы на небе играла позолоченными лучами всего лишь половина солнца, или лишь его одна четвертая часть, или одна шестая. А луна постепенно меняется каждую ночь.

Раньше рядом с Сашей висел тонкий растущий месяц, сейчас – идущая на убыль луна. Значит ли это что-нибудь?

– Ладно, мне пора, – сказала, отчего-то загрустив, Ника и добавила деланно задорным голосом: – И да, ты удивил – даже смог организовать хороший вечер. Но если ты еще раз решишь использовать мою сестру, то…

– То что будет? – с любопытством спросил Саша, стоящий к ночному светилу спиной и не подозревающей о ходе мыслей светловолосой девушки.

– То ты пожалеешь, – пообещала Ника кровожадно. – Ты меня знаешь, я просто так это не оставлю. Она у меня очень занятая и творческая девушка. И не отвлекай ее своими безумными затеями. Понятно?

– Понятно, – улыбнулся Саша, которому нравилась такая эмоциональность в милых барышнях. Холодные женщины, пусть даже красивые, грациозные и одетые в откровенные наряды, ему не особо нравились – с ними было скучно: и днем и ночью.

– Кстати, ты все еще рисуешь? – спросил молодой человек. Он помнил, как вся гостиная Карловых была завешана рисунками Ники, вставленными в рамки. Парень, впервые оказавшись в гостях у девушки, сначала даже и не понял, что это – дело ее рук, приняв картины за творения настоящих художников.

– Иногда, – отозвалась Ника. Делала она это редко, но в душе иногда мечтала быть художницей.

– Нарисуй что-нибудь мне?

– Что?

– Что захочешь. Просто нарисуй.

– Может быть. Все, – кинула взгляд на часы мобильника Ника, – я пошла. Бай-бай. – И она насмешливо добавила: – Красавчик!

На прощание Александр позволил себе обнять светловолосую девушку и коснулся губами ее щеки, видимо, решив немного поменять напористую тактику на более мягкую, нежную, а Нике, кажется, это понравилось. Она не стала вырываться из кольца его рук и кричать, чтобы Саша ее не трогал, хотя и обнимать его в ответ тоже не стала, как, впрочем, и целовать. Но зато улыбнулась и на мгновение прикрыла глаза. И прежде чем она вежливо попыталась отстраниться от Александра, тот сам отпустил ее, сказал: «До встречи», и, проведя ладонью по ее руке – от плеча до расслабленной кисти, скрылся в машине.

Ника вновь улыбнулась, покачала головой и оказалась за дверью подъезда, одновременно довольная и злящаяся и на Сашу, и на саму себя, и, как ни странно, на Никиту Кларского.

Саша улыбался. Фатуму он не доверял, полагаясь только на себя, а значит, Ника никак не смогла бы вытащить пустую бумажку. Дионов знал кое-какие фокусы.

Не знающая об этом Ника медленно поднималась по ступеням, потирая ладонью сухой горячий лоб.

Да, черт возьми, она любит Никиту – по крайней мере любила, – это точно. Но до сих пор его призрак мешает ей общаться с другими парнями. Девушка совсем запуталась за эти два года одиночества и воспоминаний, перемешанных с обвинением самой себя в том, что она не смогла остановить Никиту или поехать вместе с ним. Скорее всего она уже никогда не увидит Ника, да даже если и увидит, кто знает, нужна она ему будет или нет?

К тому же она – девушка, обычная девушка, слабая, хрупкая, требующая мужской защиты и любви. И то внимание, которое оказывает ей Саша, как выяснилось, Нике очень приятно и лестно, несмотря на то как сильно он обидел ее в прошлом. Ее так давно никто не обнимал, да и поцелуи стали для нее непозволительной роскошью.

Девушка медленно добралась до пролета между этажами и через окно вгляделась в дорогу. «БМВ» Саши неспешно ехал по дороге прочь от ее дома. Ника в задумчивости остановилась, глядя вслед автомобилю. А Саша, хоть и изменился, не так уж и плох и совсем не противен, как многие парни, с которыми она знакомилась, но не могла общаться. Может быть, все же стоит принять его ухаживания? Он так старается, как будто бы и вправду до сих пор к ней что-то чувствует.

К тому же, может быть, стоит прислушаться к жизненным обстоятельствам – тут Ника позволила себе улыбочку. Ничего у нее с другими парнями не получается – взять хотя бы этого Стаса из клуба или мальчиков по переписке на сайте знакомств. Зато Александр все время рядом, прямо как по заказу.

«Знаки судьбы, блин», – подумала уставшая Ника, глядя на собственную дверь, и вдруг подумала мимоходом, что сегодня они с Сашей были одеты не гармонично: ее глубокий синий цвет платья не сочетался с его карминным цветом рубашки. Ника знала толк в цветах, а потому ей совсем это не понравилось – для нее синий и бордовый были цветами самодостаточными и яркими, но в компании друг с другом они совершенно не смотрелись, терялись и блекли.

Она, вздохнув, зашла в квартиру и, приняв душ, а также с трудом отвязавшись от разговорчивых родителей, завалилась в кровать. Фарфоровая кукла закрыла ей ресницы и, наматывая на палец кремово-коричневый локон, задумалась.

Может быть, в этом есть смысл? Куколка, склонив хорошенькую головку, изредка косила голубыми глазами на стол, в котором лежал портрет Ника. Изредка – на шар убывающей луны, зависший в воздухе. И только в зеркало она старалась не смотреться.

А Саша и правда, очень старался – специфически, конечно, зато делал все, что мог, и вскоре Ника Карлова могла считать его своим личным Дионисом, который стал мужем легендарной Ариадны, оставленной Тесеем с ослепительной Северной Короной на голове.

Вы украли мою карманную любовь.

И мне пришлось сойти с ума.

Где ты сейчас?

Или мне искать новую госпожу Звезду?

Всего лишь одну Звезду? Северная Корона – это целое созвездие Северного полушария, и ее самые большие звезды образуют полукруглый венец. На небо Корону поместил бог Дионис – муж Ариадны, чтобы обессмертить его.

«А подходит ли Саша под роль Диониса? – подумала засыпающая девушка. – И почему Тесей – такой послушный дурак?.. Никита, ты – дурак».

Утром девушке казалось, что Кларский ей приснился, обнял и прошептал на ухо: «Я знаю».

Но если бы реальный Никита знал, что происходит с его личной нахалкой, которая в свое время, как он считал, знатно тянула из него нервы (кажется, рисунок на холодильнике он так и не простил, да и то, что его за глаза называют Дядей Укропом, – тоже), то, наверное, рассердился бы и попытался приехать к ней раньше. Однако он не знал этого, даже не догадывался, с кем связалась глупая Ника, да и просто не мог находиться в родном городе. Как бы там ни было, загреметь в колонию ему совершенно не улыбалось, и поэтому он выжидал.

А в течение нескольких следующих недель Ника и Саша все больше сближались, постепенно, но верно. С черноволосым самоуверенным парнем происходили настоящие чудеса – он все больше и больше походил на того парня, которого знала Карлова и в которого она так сильно влюбилась несколько лет назад. Естественно, прежним – почти прежним, потому что его новые привычки, новый образ жизни и новая жизненная философия стали неотъемлемой частью, – он становился редко и только тогда, когда оставался с Никой наедине. И она сначала с опаской, а потом и с некоторой затаенной радостью, перемешанной, правда, с чувством какой-то ирреальности происходящего, понемногу начинала привыкать к Александру и, самое главное, вспоминать его.

Девушка чуть-чуть оттаяла и сходила с ним на второе свидание, и на третье, и даже на четвертое и пятое. Официальной причиной Ника считала то, что она желает побывать хоть раз в жизни на игре в пейнтбол и просто обязана-таки вытащить нужную бумажку, чтобы Сашка отвел ее туда. Но на самом деле – и она прекрасно понимала это – ей было любопытно. К тому же она хотела нежности, крепкого мужского плеча и той маленькой, но прелестной возможности проснуться утром и прочитать банальное, но такое теплое сообщение: «С добрым утром, солнышко». Правда, Саша ласковыми словами пренебрегал, поскольку они казались ему сопливыми, и изредка только называл Нику «дорогой» или «милой», да и эсэмэс не посылал – ему проще было позвонить и все решить не через текстовые сообщения, а устно. Наверное, это все было потому, что мужчиной он был вполне конкретным и не любил растягивать решение какой-либо проблемы на долгое время. Кстати, когда Ника и Саша только-только познакомились, уже тогда парень считал, что эсэмэски – вещь достаточно бесполезная и нужная лишь тогда, когда нет возможности поговорить. Например, если ты в классе или в аудитории, или, например, когда ты на экзамене и друзья пишут тебе сообщения с ответами. Хотя нет – Ника отчетливо помнила, что Сашка был принципиальным в плане списывания и никогда не списывал, считая почему-то это только развлечением для девчонок, ибо они – существа чуть более слабые, чем мужская половина человечества. Возможно, такая позиция к списыванию появилась у него из-за влияния отца-физика, преподающего в университете. Вячеслав Сергеевич, человек строгих правил и ярый поборник нравственности, с детства вкладывал в старшего сына те нормы морали, которые, как ему казалось, должны сделать из него настоящего человека. Ника хорошо помнила этого серьезного мужчину с аккуратной бородкой, несколько массивной челюстью, плотно сжатыми тонкими бескровными губами и такими же зелеными, как у Саши, глазами. Девушка несколько побаивалась его, но, как позже оказалось, Вячеслав Сергеевич был не таким уж и плохим. Хоть он и казался строгим, даже чопорным, не слишком разговорчивым и вежливым, да и смотрел так пристально, что, казалось, мог увидеть истоки души в теле, на самом деле был человеком справедливым и верным своим идеалам. Нике даже казалось, что маме Саши повезло с таким мужем. Может быть, он не станет при всех ласково называть ее «любимая» и, играя роль заботливого супруга, обнимать, обещая звезды с неба, но никогда не забудет про годовщину свадьбы и подарит действительно тот подарок, о котором его жена мечтала; а когда ее не будет дома, позаботится о том, чтобы дети были накормлены и чисто одеты, а также исправно посещали школу и делали уроки. Кстати, сейчас Ника хотела увидеть Вячеслава Сергеевича, да и на младшего брата Александра хотела бы посмотреть, но он все никак не приводил девушку в свой старый дом, и только позже, уже в конце октября, она узнала, что Саша сильно поругался с отцом. Из-за чего, она так и не поняла, потому как молодой человек просто-напросто умалчивал причину, впрочем, также он не рассказывал любопытной девушке и о том, что все-таки с ним тогда, пару лет назад, случилось, почему он внезапно уехал и что за чудо-девицу он в другом городе встретил. Впрочем, девушка решила, что все равно однажды обо всем узнает. И да, она сделала это – узнала. Но позже, много позже.