Елена Колина - Воспитание чувств: бета версия Страница 34

– Ты взрослеешь, скоро будешь девушкой…

– Я скоро буду девушкой?.. Ладно, как скажешь: я скоро буду девушкой.

Между прочим, Ларка последнее время задает странные вопросы: а презервативы помогают? а травка возбуждает? Как будто она уже не девушка, а я гуру по сексу.

– Поверь моему женскому опыту, в твоем возрасте любовь – это не тискаться, это ходить, разговаривать по душам…

– Вот сама и ходи! По душам!.. Я не хочу, чтобы он меня бросил, я хочу, чтобы меня любили.

– По-твоему, можно понравиться мальчику, только если дашь себя тискать?

– А как иначе можно понравиться мальчику?..

Фрейд считает, что Ларкин возраст – это время бурно пробуждающейся сексуальности, а мама – что Ларкина пробуждающаяся сексуальность – трагедия. Мама считает, что главное – душа, а Фрейд, что главное – сексуальный инстинкт. Похоже, Ларка на стороне Фрейда.

– Может, ты и спать с ним будешь?! – бесстрастно спросила мама.

– Буду, если нужно. Ты что, правда не знаешь, что секс укрепляет отношения? Дожила до седых волос и не знаешь?..

– Лара… – прошептала мама, как будто ее убили, – ты что, с ним… уже?.. Лара?! Тогда я лучше сразу умру… Я не могу представить, что ты с кем-то, ты ведь мой ребенок… А где ты видишь у меня седые волосы?!

– Ага, ага! Ты опять говоришь про себя, ты всегда про себя! …Так ты живи сама, и я буду сама, буду делать что хочу, захочу – буду пить, захочу – буду курить, захочу – вообще буду травку курить!.. Я свободный человек.

– Ты свободный человек?! Ты не свободный человек, ты моя дочь!

– Найди себе другую дочь, чтобы мучить…

– А ты найди себе другую мать. Другую. Другую, – твердила мама, – другую, другую… У меня нет седых волос!..

Я спросил Ларку: «Может, хочешь пирога?», и тут все мы, собеседники женского разговора, спохватились, что пирог-то испекла Бабуля, а Бабули-то нет!

Где она ходит так поздно? Что, если она забыла адрес? Она у нас все забывает, вчера забыла выключить газ и спустить воду в туалете, а до этого вообще было смешно: долго смотрела на папу и сказала: «Ты кто?» Папа засмеялся и сказал: «Пушкин», а она: «Не-ет, ты Илья Михайлович».

Мы с Ларкой побежали на улицу встречать Бабулю. И быстро нашли ее у соседнего дома: она заблудилась. Тут, на проспекте Большевиков, все дома похожи. Хорошо, что Бабуля заблудилась: не слышала, как мама кричала «тварь». Плохо, что она все забывает и без спроса гуляла до вечера, как Ларка.

При Бабуле мама не стала продолжать теплый женский разговор, просто пили чай с пирогом. В пироге брусничное варенье.

Улучив минутку, когда Бабуля отвернулась за добавкой пирога, мама примирительно прошептала:

– Все-таки, Ларочка, ты меня очень разочаровала… Ты должна быть гордой, недоступной, как была я, тогда тебя будут любить…

– О-о, ты… А что тебе дало, что ты такая гордая, правильная?.. Не хочу я быть как ты, не буду как ты, я не буду такой… обыкновенной, дурацкой, чтобы суп варить, и копейки считать, и в старых сапогах ходить… Ты по жизни лузер, вот ты кто! Если хочешь знать, это ты меня разочаровала…

На месте мамы и Ларки я бы не выяснял отношения, раз уж они так друг друга разочаровали. Зачем выяснять отношения с теми, кто тебя разочаровал? Просто их нужно оставить. Но они не могут: любят друг друга. Жуткая ситуация.

– А какое ты со своими подругами смотришь кино – насилие, мат… Это же грубо, а ты должна быть женственной… – От желания немедленно сделать Ларку лучше мама не могла остановиться.

– Это прикольно.

– О господи, «прикольно»… Ты была трудной, а теперь ты становишься плохой, Лара…

– Хорошо, я плохая, а ты?.. Может, ты живешь лучше всех? Может, ты счастлива? – не отступала Ларка. Ларка – фокстерьер, бульдог, крокодил, как сожмет челюсти, так все.

– Я?.. Я счастлива? – Мама сделала Ларке знак «не забудь, что тут Бабуля» и громко сказала в Бабулину сторону: – Конечно, я счастлива.

Она боится Бабулю. Когда мы были маленькими, перед приездом Бабули мама нас мыла, одевала в самое красивое и велела стоять столбом в прихожей: мы должны были показаться Бабуле во всей красе. Она не боится саму Бабулю, она боится показать ей, что у нее что-то нехорошо.

– Счастлива?.. А что же ты все время спрашиваешь: «Кто мне звонил?», «Мне кто-нибудь звонил?». А что же ты все время бегаешь к телефону? Я все вижу, ты стараешься сама к телефону подойти. А если тебе звонят, ты разговариваешь скучным голосом… Так, может, ты кого-то ждешь, а он тебе не звонит?

– Господи, Лара… Как ты можешь, Лара, я же твоя мама…

– А я твоя дочь, так что давай жить мирно и не мешать друг другу.

Ларка хочет сделать маме больно. У Ларки комплекс Электры: считает мать соперницей в борьбе за отца. Она ни за что не обидит папу, а маму – пожалуйста, сколько угодно. Фрейд все знал про нас, как будто проник в нашу семью. …Между прочим, комплекс Электры бывает у девочек с трех до пяти лет. Значит, у Ларки он когда-нибудь пройдет.

…Мне наплевать на Ларкину пробуждающуюся сексуальность. Наплевать на то, какое Ларка смотрит кино с подругами, насилие, мат – наплевать. Но вот если травка?..

К нам в школу приходил психолог. Меня не особенно интересует, как узнать по глазам и по поведению, что человек принимает наркотики, но он оказался клевый, я его слушал.

Он сказал: каждый думает, что он-то не перейдет от легких наркотиков к тяжелым, но тот, кто пробовал легкие наркотики, никогда не забудет, какое голубое было небо. Вот так-то: если Ларка курит траву, то она в группе риска.

– Ларка? Глупо курить траву, чтобы уесть маму…

– Ты что?! При чем здесь мама? Я похожа на дуру? …Мне не нравится курить. Мне не нравится, как я себя чувствую после этого. Мне и пить не нравится. Меня чуть не вырвало от «Маргариты»: бармен залил текилу спрайтом, прикрыл стакан салфеткой, ударил им по барной стойке, я выпила эту пену залпом… гадость!.. Но мне надо пить. Мне надо курить.

Оказалось, у Ларки есть цель.

Оказалось, Ларка сорвалась с цепи из-за шубы. Оказалось, шуба помогла.

Шуба помогла: Ларку взяли в Лучшую Компанию. Но Ларка не собирается на этом останавливаться. У нее есть цель: стать там главной.

В этом вся Ларка, ей мало получить что-нибудь и успокоиться, ей нужно добить. Она хочет быть смелей всех в Лучшей Компании, вот и стала все пробовать: текила, травка, самый главный мальчик в компании.

…Ну, нормально: Ларка была трудной, потому что у нее не было шубы, теперь Ларка становится плохой, потому что у нее есть шуба…

– Не отступлю, пока не добьюсь своего.

– А учиться ты будешь?

– Я буду учиться лучше всех, потому что я так хочу. Они еще увидят, кто главный, – я.

Что мне делать? Сдать Ларку маме бессмысленно. Решил, буду каждый день заглядывать ей в глаза, незаметно проверять зрачки, расширенные или нет. Вечером обязательно и утром на всякий случай.

Грустно, мне очень грустно: вот до чего мы дошли! В нашей комнате с Аничковым конем такого бы не было, чтобы я незаметно проверял Ларке зрачки. Или было бы?..

– Не бойся, я не теряю контроль. Я себе ничего плохого не сделаю. Если хочешь, можешь проверять мне зрачки каждый вечер незаметно, – заявила Ларка. Как она догадалась, что я собираюсь проверять ей зрачки? Все-таки она очень близкий мне человек.

Но даже очень близкому человеку нельзя сказать про себя все. Я мог бы спросить у Ларки, как зовут девочку-тень. Но я не хочу, чтобы Ларка знала, что я, как дурак, влюбился в силуэт в окне напротив.

Совсем не так давно я говорил «я люблю Жанну», но это было другое: как если бы я сказал «я люблю рыбу», люблю как предмет, который хочешь иметь. Теперь я влюбился в силуэт в окне напротив, я просто радуюсь, что предмет моей любви живет. Такая любовь редкость. Правда, моя любовь-тень в окне этого не знает.

Может, я и не хочу знать ее имя. Назвать ее по имени – как будто перейти грань: она сразу же станет конкретным человеком, в шубе, с сумкой, а так она может быть любой. У нее тонкие руки, тонкая шея, тонкие коленки, тонкие щиколотки. Я думаю, что тонкие, в окне ноги не видны.

Я смотрю на нее и говорю: «Обещай не влюбляться в меня, иначе тебе будет больно». Чувствую себя при этом мужественным и порочным. Она отвечает: «Это ты влюбишься в меня, и тебе будет больно».

Если Ларка начнет рассказывать мне о ней, я скажу: «Не говори мне, как ее зовут».

Подпрыгнул

Кажется, это был уже февраль – и на Фонтанке, и дома что-то скрытно происходило, и там, и там чувствовалось радостное возбуждение, как бывает, когда взрослые, планируя кардинальные перемены в жизни, держат планы от детей в секрете; и там, и там ничего не объясняли, но если дома при нашем с Ларкой появлении родители замолкали, прятали какие-то бумаги и делали вид «а что такое?.. мы тут просто так…», то на Фонтанке ничего не скрывалось намеренно, просто было не до нас.

На Фонтанке стало очень оживленно: по квартире бродили люди с общим названием «партнеры по бизнесу»… По какому бизнесу – строительство, инвалиды? Все дела Романа назывались одним общим словом – «бизнес», а что там?.. все. По обрывкам разговоров можно было понять, что Роман занимается «укрупнением бизнеса», что он с кем-то объединяется, но прежде чем объединиться с новыми партнерами, ему нужно сначала разойтись со старыми, – с чего бы он стал объяснять нам, с кем и зачем?.. Очевидно, территория для Города Солнца была жирным куском, и военный завод был жирным куском, очевидно, там все было запутано: Роман обсуждал с новыми партнерами, кто из его старых партнеров безопасен, а кто враг, со старыми партнерами – кто из новых партнеров тайный враг, кому можно верить, кому нельзя, в общем, кто дракон, кто овца, – Роман и сам не знал этого в суматохе дел, он однажды сказал: «Время покажет, кто кому Вася». Должно быть, все бродящие по квартире партнеры по бизнесу сами не всегда знали, кто они кому в этом клубке интересов.