Гапарон Гарсаров - Песня сирены Страница 34

– Тоскует, хозяйку потеряла. Это пройдёт, не переживай.

– Да я-то не переживаю, а вот предки мои ворчат без остановки. Куда её девать, даже не знаю. У Татьяны Валентиновны аллергия на шерсть, про Марину я молчу, а Ларуся…

– Лавра, – вдруг вмешался в их разговор Тарас, появившись в дверном проёме, – я тебя сам собирался попросить об одолжении, да Людка опередила. За Фимой поглядеть не откажешься, пока эта фигня вся не закончится? Дядя Глеб обещался к себе её забрать, но тут сама знаешь, что вышло.

– Ну, я тоже за собачками ухаживать не умею, – внесла Гербер первый довод, лишь бы не обременять себя лишними хлопотами.

– Вот незадача, – расстроилась Люда, – что ж с ней делать? Родители по-любому заставят меня выкинуть Фиму на улицу, она им надоела своим скулежём.

– Зачем же на улицу?! – возмутилась Лавра. – Если уж такая проблема, то, конечно, возьму её к себе. Бедное животное не виновато в том, что лишилось хозяйской опеки.

– Спасибо, ты нас очень выручишь, – обрадовался парень, и в этот момент по коридору разлилась трель дверного звонка.

Глава 8

Мохнатое и когтистое

Работа в академии, казалось, ничуть не утомила Игоря. По крайней мере, выглядел он так же прекрасно, как и вчера: улыбчивый, загорелый, с притягательными серо-голубыми глазами и в тёмном костюме. Он достаточно быстро нашёл новый адрес Лавры, чем очень порадовал её, хотя она понимала, что веселиться в такое время не самое удачное занятие.

Пока они добирались до Александро-Невской лавры, Лавра рассказала ему о бедах, потрясших семью Холодовых. Про кошмарный сон с Аидой она вновь решила умолчать, хотя в глубине души ей очень хотелось задать ему вопрос. Ведь до сих пор было неизвестно, что же стало с Гааговой после событий в Речных Воротах.

– Шершнёв этот, конечно, сумасшедший, но в его словах, возможно, всё же есть логика, – заключил Селивёрстов, припарковавшись во дворе дома Холодовых.

– И ты туда же?! – удивилась Лавра.

– Посуди сама. Если отец Марины действительно узнал, что ты встречаешься со мной, он вполне мог отправиться за вами на ту квартиру без охраны и попасть под обстрел.

– Но ведь с ним в машине была Лариса. Даже если ему стало известно о нашем с тобой свидании, почему он не разбудил собственную дочь, а забрал только племянницу? Это странно, ты не находишь?

– А что сама Лариса говорит?

– Я её ещё не видела. К ней и к Глебу Валентиновичу не пускают даже родных.

– Ладно, иди, переоденься, потом я покажу тебе одно место, и настроение у тебя моментом поднимется.

Уговаривать его пройти вместе с ней и посмотреть квартиру Марининых родителей Лавра не стала. Сейчас ей, действительно, хотелось поскорее принять душ и сменить наряд.

– Девушка! – окликнул её молодой человек из комнатки для охраны прямо у входных дверей.

Гербер обернулась, понимая, что за пару дней своего пребывания в этом доме ещё не настолько примелькалась перед секьюрити.

– Я в гостях у Холодовых, в четвёртой квартире, – сообщила она высокому парню, одетому в костюм охранника.

– Я знаю, – кивнул тот. – Вам записку здесь передали, возьмите… – Он вынул из нагрудного кармана потрёпанную бумажку и протянул ей. – Какой-то тип тут ошивался, я его не пропустил, потому что у Холодовых сегодня никого нет. Да и документы он отказался предъявить, оставил вот только это, просил передать.

Лавра развернула небольшой листочек, вырванный из карманного блокнота, на котором корявым почерком были нацарапаны несколько слов: «Лавре Гербер будет плохо. Она уедет». По её изменившемуся лицу охранник догадался, что записка явно не порадовала девушку.

– Этот хмырь мне сразу не понравился, на нарика смахивает: глаза красные, бегают, сначала вертелся перед домом, заходить боялся. Потом, когда я его не пропустил, вдруг убежать захотел. Короче, с головой у него не того, кретин какой-то.

– Он худой? – уточнила Лавра.

– Ну… да, тощий, – кивнул секьюрити. – А Вы его знаете?

Внутри всё словно обдало холодом. Конечно, Лавра знала, что брат Стреглова разгуливает на свободе, но как-то не ожидала столкнуться с ним здесь.

– Вы правильно подметили, он беглый психопат, – подтвердила подозрения парня помрачневшая Лавра. – В любом случае, если он появится здесь вновь, его лучше сдать милиции.

– Ни фига себе, – удивился охранник, – так он того самого, из дурки что ль сбежал?!

– Да, из психиатрической больницы, из тюремного отделения.

Что уж говорить, сегодня был просто отвратительный день. И как Лавра сразу не поняла, что её преследователь – это брат археолога, безумный Петя.

Груня, открыв Лавре дверь, заметила её хмурое лицо и сказала, что сама целый день чувствует себя паршиво из-за несчастья с Глебом Валентиновичем. А ещё ей было жаль Ларису, с которой у них сложились хорошие отношения. Гербер не стала говорить служанке про записку. Всё равно та ничего не поймёт. Поэтому сразу же направилась в свою комнату и сняла надоевшее платье. Поскольку оно принадлежало не ей, так же как и одолженные у Ларисы украшения, Лавра аккуратно повесила наряд на плечики, а драгоценности сложила на стол рядом с вазой искусственных роз.

Быстро приняв контрастный душ и подобрав привычную одежду, Лавра привела себя в порядок. Платье она спрятала в шифоньере. На всякий случай припрятала она и ювелирные вещицы, но одну брошку в форме синей божьей коровки Гербер намеренно оставила на столе. Сегодня, кроме Груни, в доме никого нет, так что пропасть драгоценность не должна. Заодно и развеется миф о тайном воришке, который крадёт часы и прочие мелкие ценности.

– Может, ты возьмёшь ключи, а то я тута одна на ночь не останусь, – предложила Аграфена, провожая Лавру.

– А куда ты собираешься? – поинтересовалась Гербер, повертевшись перед зеркалом.

– Я ведь комнату на Чкаловской снимаю на пару с подружкой, – махнула рукой горничная, открыв перед ней входную дверь.

– Ключи мне не нужны. Я вернусь к Марине на Клинский проспект. Сейчас её нельзя надолго оставлять без внимания. А тебе удачно провести вечер…

– Да ну тебя, – проворчала служанка. – Какая тут удача, когда Глеб Валентинович при смерти.

Игорь увлечённо листал какую-то газетёнку, когда Лавра забралась к нему в иномарку. Как и вчера, на заднем сиденье красовался букет душистых цветов. Куда он собирался доставить девушку сегодня, пока держалось в тайне, и это начало её интриговать.

Город в этот вечер был по-прежнему ярким и цветным. Машин на дорогах, правда, наблюдалось поменьше, чем днём, но на отдельных перекрёстках всё же приходилось стоять не одну минуту в небольших пробках. Впрочем, время пролетало незаметно рядом с прекрасным Селивёрстовым. Признаться, Лавра бы с удовольствием променяла прогулку на его уютную квартирку. После Фонтанки движение на Невском проспекте и вовсе остановилось. Автомобили сигналили друг другу, разгневанные водители ругались, а пешеходы посмеивались на тротуаре.

– Наверное, кто-то сбил зеваку. Или пьяные юнцы снова устроили разборки на проезжей части, – предположил Селивёрстов. – Сегодня в центре концерт, чего ещё ожидать от таких мероприятий.

– Так ты меня вёз туда? – усмехнулась Лавра, держа в руках букет чудесных роз.

– Нет, что ты, – смутился мужчина, нажав на педаль газа. – Хотел прогуляться с тобой по Петроградской набережной. Там летом особенно красиво, к юбилею всё отремонтировали, не то, что раньше.

– Боже, там же находится Аврора, я ведь собиралась посмотреть на неё!

С улицы послышалась музыка. Фестиваль был в самом разгаре, и Игорь с любопытством стал посматривать в ту сторону.

– Там сегодня девчонки из группы «Гранда» выступают.

– Они будут петь? – удивилась брюнетка, устремив взгляд на дымку над угрюмыми домами Садовой улицы.

– Марк просил меня оценить их новый состав. Говорят, они быстро набирают популярность?

– Ну, не знаю, – равнодушно протянула девушка. – Лично я не в восторге от «Гранды» и тем более от их новой солистки. Очень странная девица, и песни у неё такие же странные. Так что ты ничего не потеряешь, если пропустишь их кривлянья…

Миновав пробку на Невском проспекте, «Вольво» весело помчалось по вечерним дорогам Северной Пальмиры. Небо ещё не успело как следует стемнеть, когда сотни огоньков замигали вдоль всей Невы, освещая здания и Троицкий мост.

Остановились они возле Домика Петра I, который был освещён ярче всех остальных зданий. Нацепив очки, Лавра принялась разглядывать местные достопримечательности.

– Ну как? – улыбнулся Селивёрстов, не обращая внимания на ветер, разыгравшийся на Неве. – Между прочим, самое старое здание города. Его построили для Петра Великого пленные шведы в конце мая 1703-го.

Игорь спустился по каменной лестнице, по бокам которой сидели львы-лягушки.

– Ши-цзы, – озвучил он их незатейливое название. – Жаль, фотоаппарат не взял, это хорошее место для съёмок. Люди залазят сюда верхом, пока их не застукает патруль. А сейчас как раз поблизости никого нет.