Оля Шкарупич - Остановка на жизнь. #Дневник из клиники неврозов Страница 4

Он добавил:

– Все новости давно уже строятся по схеме «много плохих – одна нейтральная – одна хорошая», чтобы приковать телезрителя к экрану и помочь сформироваться установке «мир страшен и опасен и, пожалуй, посижу-ка я дома… Посмотрю телевизор»!

А между ненужной и страшной информацией, придется смотреть рекламу, призывающую:

«Не зарабатывай деньги – возьми кредит.»

«Не лечи простуду шерстяными носками и малиной – сразу хватайся за антибиотик!..»

«Твоей машине уже 2 (!!!!) года, пора менять! И вот, кстати, скидка!..»

«Тебе некогда сделать ребенку пюре в блендере? Вот тебе – готовая баночка!»

«И для кота некогда? Вот тебе – пакетик!»

«И не забудь, что единственный путь наладить отношения со свекровью – это вовремя достать мезим…»

И, конечно же, майонез поможет выйти замуж!

Я поняла, что кто-то зарабатывает на этом деньги, а кто-то теряет нервы и веру в себя.

Регина подвела итог:

– И сотни опытных манипуляторов составляют программу телепередач с одной единственной целью: привлечь к экрану как можно больше зрителей, чтобы показать рекламу товаров, которые мы потом захотим купить.

Мы пили чай. Я смотрела на Регину и пыталась угадать, сколько ей лет. Лучики морщинок на тонкой коже вокруг глаз позволяют угадать возраст женщины. Но больше чем морщинки возраст женщины выдает ее взгляд. Несмотря на идеальную кожу, девичью фигуру и звонкий смех, благодаря которым Регине не дашь и тридцати лет, было достаточно заглянуть в ее глаза, чтобы понять, что она значительно старше, чем может показаться. Ее глаза потухли. Так, как она, смотрят женщины, которые перестали верить мужчине.

В палате нас встретила недовольная Марина. Она поделилась:

– Я не хочу отсюда выходить! Посмотрите на мои руки, – она вытянула вперед ладони, – они трясутся! Я не могу уснуть! Мне не вздохнуть, – она демонстративно набрала в грудь немного воздуха, – меня не долечили!

Она резко села на кровать. Казалось, она сейчас начнет топать ногами от бессилия и злости. Зазвонил телефон, она взяла трубку и грубо сказала:

– Да! Ну чего тебе?

Я вышла в коридор и не слышала продолжения разговора. Маша вышла следом за мной, чтобы помыть чашку. Я поинтересовалась:

– Маш, а что с Мариной? Почему она так не хочет возвращаться домой?

Маша села на диванчик, поставила рядом чашку и сообщила:

– У Марины дома нелюбимый муж. Она сама так говорит. Она не работает и сидит с пятилетним сыном. Денег не хватает, и она его за это ненавидит.

Я ответила:

– Понятно. Наверное, в их семье есть проблема, которую они не решают, а находиться здесь – это возможность с этой проблемой не сталкиваться. Я ее понимаю.

Маша сказала:

– Знаешь, Вика, я так по мужу скучаю. Я постоянно Бога благодарю, что он мне его послал. Он замечательный, – она улыбнулась, воспоминая мужа.

Я поняла, что она до сих пор влюблена.

– Маш, а как вы познакомились?

Маша начала радостно делиться:

– Я окончила университет и устроилась на работу секретарем генерального директора в крупную компанию. Ну, то есть я стала секретарем своего будущего мужа.

Она посмотрела на меня и засмеялась:

– Я знаю, звучит банально. Но у нас все было не так, как у всех. Я даже подумать не могла, что мы будем вместе. Но он стал дарить мне маленькие подарочки, потом переписка смс, а потом он сделал предложение, и мы поженились. Потому что он особенный мужчина, – Машины глаза сверкали от счастья.

Из палаты вышла Марина, одетая в куртку, продолжая разговаривать по телефону:

– Я поняла уже, что ты не сможешь меня забрать! И не лезь тогда со своими советами! Я сама разберусь!

Она резко нажала кнопку «отбой» на телефоне и сквозь зубы прошипела:

– Козел!

Она прошла мимо, держа в руках пачку сигарет. Я спросила у Маши:

– Как думаешь, мы сами ответственны за свое счастье?

Маша уверенно сказала:

– Конечно! Особенно за женское счастье. Это как в шутке: когда мы перестаем быть принцессами, к нам приходят не принцы, а кони!

Знаешь, я всю жизнь верила, что мужчина – это часть Бога на Земле. И встретила своего мужа. И с ним не хочется говорить «я сама». Потому что он настоящий мужчина, – она улыбнулась. – Мне кажется, что мы сами создаем себе трудности: соперничаем с мужчинами на работе, доказываем им, что мы не слабые. А зачем? – она пристально на меня посмотрела, как будто я знала ответ, – Мы слабые, Вика, это наша природа и надо это просто принять. Только тогда мужчина, с которым мы рядом, будет сильным!

В 22.00 все лежали в кроватях. Зашла медсестра, назвала мою фамилию и велела идти в процедурный кабинет.

Я спросила:

– Зачем?

Она ответила:

– На укол!

Так я узнала, что мне прописали 2 кубика феназепама. Мне единственной из нашей палаты делают уколы. Я очень расстроилась.

Девочки сказали, что первые 3 дня феназепам прописывают всем пациентам, чтобы они успокоились. Я понимала, что это правильно. Потому что самостоятельно мне не остановиться. Я все продолжала что-то планировать, куда-то спешить. Придумывала, чем буду заниматься сегодня, завтра, послезавтра. Я постоянно куда-то бежала, точнее от чего- то… Феназепам подействовал быстро. Я устроилась поудобнее и мгновенно уснула. Конечно же, я сказала в полудреме: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте» – и провалилась в сон.

День 2

В эту ночь мне ничего не снилось. Я проснулась от того, что медсестра приоткрыла дверь в нашу палату и сказала: «Девочки, поднимайтесь! Надо померить давление».

Любовь Алексеевна надела мне на руку манжету и спросила:

– Ну что, Викуля, приснился вам жених на новом месте?

– Нет, – ответила я.

Она спросила:

– Наверное, не загадали?

– Загадала, но видимо феназепам помешал ему зайти.

Любовь Алексеевна рассмеялась.

Утро потекло своим чередом: анализы, душ, умывание, завтрак, таблетки. На первое время мне выписали антидепрессанты, феназепам и успокоительное. Все по половинке таблетки.

Со второго дня начались процедуры. Надо было спуститься в подвал. Там проводят процедуры: циркулярный душ, дорсенваль, инфита-терапия и хвойные ванны.

Все направлено на восстановление истощившейся нервной системы. Во второй день у меня по расписанию циркулярный душ и инфита.

Циркулярный душ принимают в полубоксе. Он оборудован трубками для подачи воды со всех сторон: в вертикальном и горизонтальном положении. Вода подается под сильным напором, поэтому стоишь и ощущаешь, как жесткие струи воды нещадно бьют по голому телу. Длится это минут десять, потом коренастая женщина, похожая на немку, кричит: «Выходим».

Инфита-терапия – это вообще странная вещь. Надо смотреть в серый, мутный экранчик, где отражаются твои глаза. Смотреть надо пять минут. Врачи говорят, что это метод биорезонансного лечения. На мой взгляд, это больше похоже на возможность наконец-то заглянуть в свои глаза, как в зеркало души. Я увидела уставшие, несчастные глаза семидесятилетней старухи и не нашла в них ни любви, ни надежды, ни ожидания светлого будущего. Глаза казались старыми и какими-то больными. Зазвучал сигнал, и это означало, что сеанс завершен. Я встала и пошла в палату.

На отделении было время обеда. Я встала в очередь за рыбным супом, от второго отказалась. Не хочу выйти отсюда толстой. От таблеток состояние напоминает песню «а когда на море качка»: постоянно штормит и хочется спать сутки напролет.

Вернувшись в палату, я поделилась с девочками:

– Настроение улучшилось, пропала злость, но ухудшились память и зрение. Что ж, за все надо платить.

Арина, которая собирала вещи – ее сегодня выписывают – засмеялась и ответила:

– Мы все через это проходили. У меня целые дни выпали из памяти, – она посмотрела на меня и застегнула большую спортивную сумку, – зато сейчас чувствую себя, как новенькая.

Она сдула прядь волос, выбившуюся из прически, и отнесла сумку к двери.

– Вика, перебирайся на мою кровать, – участливо сказала она, – на ней всегда тепло. Можно с утра смотреть в окно и батарея рядом. И я заняла ее кровать, теплую, у батареи, и уснула глубоким сном.

Проснулась под вечер. На соседней кровати разбирала вещи стройная и невысокая девушка. На вид новенькой 27 лет. У нее длинные черные волосы, заплетенные в косу, острый носик и тонкие губы цвета спелой вишни. Глаза широко распахнуты, их обрамляют густые пушистые ресницы, как у лисички (если у лисички есть ресницы). Она аккуратно сложила вещи в тумбочку. Потом сняла джинсы и черную водолазку, облачилась в свободный спортивный костюм и посмотрела на меня.

Я прошептала:

– Привет! Я – Вика.

Она смущенно улыбнулась и ответила:

– А я Даша.

Я сказала:

– Добро пожаловать!

В палату ворвалась Марина. Сегодня она была в отличном настроении – ей назначили новое лечение, а значит, она еще пару недель проведет в клинике. Она громко спросила: