Екатерина Риз - Мир, где нет тебя Страница 4

Это было обидно.

Всё-таки она мужа любила. Она сказала себе, что любит, в тот день, когда дала согласие выйти за него замуж. И всегда была верна этому решению. Любила Славу, ставила его интересы превыше своих, заботилась и старалась быть женой, о которой он мечтал. У него были определённые мечты и желания, Лана была о них прекрасно осведомлена и всеми силами старалась соответствовать. А первые годы брака ей пришлось учиться, причём, всему. Но ему всё равно не хватило. Он назвал её холодной, равнодушной и обвинил в том, что не чувствовал её любви. Обидно.

Господи, как же обидно!

И пожаловаться некому. Хотелось зажмуриться, зажать уши руками и забыть о том, что Слава ей сегодня наговорил. Конечно, семь лет брака – это много. Они привыкли друг к другу, успокоились, их отношения превратились больше в дружеские, но ведь это неплохо? Мария Николаевна говорила, что это и есть гармония. Когда муж и жена не просто супруги и любовники, а настоящие друзья. Тогда почему её сын не хочет дружить с женой, а хочет новую игрушку в свою постель, которая не будет с ним дружить, а будет устраивать ему встряски – психологические и сексуальные?

А что делать ей?

В который раз за последний час она задаёт себе этот вопрос? И, признаться, он её пугает. Отношение и решение мужа обижает, а то, что из этого следует – пугает. Как ни прискорбно это признавать, но все её достижения и заслуги – это умение ухаживать за мужем и следить за домом. Ну, и ещё выглядеть и держать себя, как и положено жене преуспевающего человека. Воспитание, внешность, умение общаться, улыбаться и быть обаятельной. И внушать всем окружающим зависть. Многие скажут, что это никакая не заслуга, и уж точно не достойно уважения, и не поверят, сколько времени занимают её усилия. Это настоящая работа. Причём, работа руководителя хоть небольшой, но действующей, как часы, компании. На этой работе не делают поблажек и не дают больничных, ты всегда должна выглядеть безупречно и должна быть готова ко всему. Ко всему, кроме развода.

Совсем скоро ей исполнится тридцать, и она не умеет ничего, кроме как заботиться о семье и доме. У неё два высших образования, два диплома, которые абсолютно никому не нужны, и ни дня рабочего опыта. Её безупречный английский и тяга к литературе девятнадцатого века никому не интересны. Слава прекрасно об этом осведомлён, но его это не волнует. Он уже говорил с адвокатом о разводе. Он говорил с адвокатом о разводе, а у них брачный контракт! Захотелось застонать в голос, от безысходности, но Лане вдруг почудилось, что за дверью кто-то притаился, возможно, прислуга, и она сдержалась. Закрыла глаза и откинула голову на высокую спинку кресла. Необходимо успокоиться. Успокоиться и прийти к какому-то решению.

Решить действовать или сдаться.

Вот так просто сдаться?

И никаких слёз.

Лана поднялась, прошла к двери и распахнула ту. За дверью никого не оказалось. Она выглянула в коридор, после чего позвала:

– Маша! – оставила дверь открытой и вернулась в спальню. Вошла в гардеробную. Проворная Маша заглянула в комнату уже через пару минут. Лана на неё оглянулась. – Маша, Вячеслав Дмитриевич не сказал, он вернётся к ужину?

– Ничего не сказал.

– Понятно. Тогда скажи Вите, что мне нужна машина, я еду в город. Ужинать будем поздно, что-нибудь лёгкое.

Девушка кивнула и вышла. А Лана сняла с вешалки платье, повернулась к зеркалу и приложила наряд к себе. Развод, не развод, а выглядеть надо так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в её счастливом браке.

Благотворительный обед, один из пяти, на который она приняла приглашение в этом месяце. Что-то понятное, стабильное и привычное. Знакомые лица, узнаваемые речи и белоснежные улыбки, порой неестественные или фальшивые. Но Лана давно научилась в этом омуте ориентироваться безошибочно, и сегодня ей от чужого притворства стало немного спокойнее.

– Дорогая, ты пришла! – Неощутимый поцелуй в щёку, пожатие руки, ослепительная улыбка в ответ на банальные расспросы о жизни. Или не такие уж и банальные? Лана внимательнее вгляделась в лицо жены партнёра Славы по бизнесу. Но за накладными ресницами так сразу и не разглядишь истинного выражения глаз. – Как у тебя дела? Я не была в Москве целый месяц, теперь совершенно растеряна.

– Всё замечательно. Впрочем, как всегда. А у тебя? Как Испания?

– Я очень довольна, и дети в восторге.

– Это главное. Что дети в восторге.

– Ещё бы Игорь побыл с нами дольше, чем три дня.

– Что поделать, мужчины всегда заняты.

– Сядем вместе?

– Конечно.

Двухчасовое общение с «подругами» заставило взбодриться. И всё-таки слухи по Москве поползли, без сомнения. Лана замечала взгляды и улавливала намёки, но старательно делала вид, что ничего не происходит. У неё всё замечательно. А под конец вечера ещё и пожертвование сделала, весьма щедрое. Слава подобной щедрости вряд ли порадуется, но его мнение на этот счёт Лану интересовало в данный момент меньше всего.

– Может, поужинаем вместе на неделе? – предложила ей другая закадычная приятельница, и улыбнулась чересчур ослепительно. – Приходите со Славой, посмотрите наш новый ремонт. Лана, я полностью переделала гостиную!

– Да ты что? Очень любопытно. Созвонимся, хорошо? И решим в какой день.

– Конечно, конечно. – И опять та же улыбка и взгляд с умыслом.

И всё равно она не знает, как с этим жить. Знает, как справиться, что сказать и как улыбнуться в ответ, а как жить по-другому забыла. И это заставляет нервничать.

Ещё в машине набрала номер мужа. Слава долго не отвечал, наверное, не хотел, а когда Лана всё же услышала его голос, он показался ей нервным.

– Когда ты вернёшься домой? – спросила она, решив не ходить вокруг да около.

– Не знаю, – проворчал он немного неразборчиво.

– То есть, не сегодня?

– Не сегодня.

– И ты не хочешь узнать о моём решении?

– Сомневаюсь, что ты так быстро его приняла. Это не в твоём характере.

– Понятно. И ты решил дать мне достаточно времени, и дома не появляться?

– Лана…

– Слава, я не буду больше говорить с тобой о любви. Тебе ведь это неинтересно. Но я хочу обсудить наш брак.

– Брак или развод?

– Брак, – твёрдо проговорила она. – Люди начинают сплетничать.

– Люди всегда сплетничают. Ты сама мне об этом говорила.

– И ты не собираешься с этим ничего делать?

– Как раз-таки собираюсь.

Лана невольно усмехнулась. Самоуверенности мужа.

Автомобиль тем временем остановился, а водитель негромко проговорил:

– Светлана Юрьевна, приехали.

Она кивнула. За окно посмотрела. Машина въехала на парковку перед многоэтажным домом новой постройки и остановилась. Лана не любила этот дом, не любила эту шумную московскую улицу, поэтому со времени покупки городской квартиры бывала здесь нечасто и по необходимости. Даже ремонт и обстановку переложила на плечи наёмного дизайнера, не желая заниматься этим самолично. Но Слава настаивал, что городская квартира ему нужна и необходима, и он, на самом деле, ею пользовался и пару раз в неделю оставался ночевать, чтобы не возвращаться поздно за город. А Лана верила, и упустила момент, когда желание ночевать вне дома, вне её постели вышло из-под её контроля. Опять же, сама виновата.

– Лана, давай обсудим это лично, не по телефону.

– Давай, – согласилась она, продолжая смотреть за окно. – Обсудим, когда ты вернёшься домой.

– Отлично, – коротко отозвался Игнатьев, и телефон отключил.

Лана отвела от уха телефонную трубку, дала себе ещё несколько секунд, после чего открыла дверь автомобиля. Водитель было дёрнулся, собираясь выскочить и помочь ей выйти, но она остановила его жестом. Вышла и хлопнула дверью.

Здесь её никто не знал. В подъезде взглядом проводил охранник, в кабине лифта поднималась с незнакомым мужчиной, который её разглядывал, наверное, был уверен, что делает это незаметно, а Лана стояла у стенки, вскинув подбородок и разглядывая своё искажённое отражение в металлических дверях лифта. Ей было не до чужого внимания. Она собиралась застукать своего мужа с поличным. И в то же время гадала, что будет делать, если поличного не выйдет, и Слава окажется один, а то и вовсе не здесь. Но вышла на нужном этаже и достала из сумки заранее приготовленные ключи. Дома с трудом вспомнила, где лежит её дубликат, ни разу ключами от квартиры не воспользовалась, если и приезжала, то со Славой. И сейчас имела мало желания зайти, буквально заставила себя. Хотя, не представляла, что сделает, переступив порог. Но желание увидеть и что-то понять, всю серьёзность или ошибочность своих ожиданий, было слишком велико.

В квартире явно кто-то был. Лана вошла и тихо прикрыла за собой дверь. Кажется, где-то играла музыка или радио. И пахло кофе. Обычная домашняя атмосфера, но дом чужой. Не смотря на то, что она имеет на него право. По крайней мере, пока. Имеет право заходить, включать свет, быть недовольной и даже скандалить. Она будет скандалить?