Стэлла Соколова - Ветер перемен Страница 4

Еще какое-то время я потратила на то, чтобы выбрать подходящую одежду – Ленка-то точно в платье пойдет, погода теплая, да и фигура у миниатюрной подруги такая, что от зависти помереть можно. На свою я тоже не жалуюсь, но почему-то юбки и платья не особенно люблю. В конечном итоге я решила одеть джинсы, темно-серую водолазку по фигуре и широкий пояс. Достав из шкафа-купе короткий вязанный жакет из тонкой шерсти, я подмигнула своему отражению и вышла из дома. Через пятнадцать минут я уже бодренько шагала в сторону метро.

На самом деле, мне бы еще тогда вспомнить о чем мы с Ленкой говорили, но вести беседу сразу по двум телефонам дело трудное, скажу честно. Тем более, если разум все еще блуждает по чудесному миру Морфея. В общем, даже если бы я попыталась вспомнить хоть что-нибудь, вряд ли бы мне это удалось. Решив не ломать долго голову, я просто наслаждалась сентябрьским утром, глядя как малыши-карандаши, с портфелями больше их самих, держась за руки идут в школу. Даже и не знаю почему оно так, но малявок я люблю. Может быть потому, что сама будучи ребенком практически все свое время посвящала младшим братишкам.

Помню когда их принесли из роддома, мне строго-настрого запретили брать малышей на руки. Не знаю почему, может боялись детской ревности, ведь я довольно долго была единственным ребенком, а тут на тебе – сразу два пускающих слюнявые пузыри толстощеких пупса. Или может потому, что я просто-напросто уронила бы их на пол. Короче, я на малышей смотрела только через бортик кроватки, но мне и этого было достаточно. А потом, когда они стали постарше, их воспитанием занималась не только мама, но и я.

Эх… Чувствую буду я девчонок от наших дверей веником гонять, когда малявки подрастут. А они красивые, слов нет. Прям плакать от гордости хочется.

Таким образом, таращась на прохожих и то и дело «ныряя» в собственные воспоминания, я медленно, но верно приближалась к конечному пункту назначения – своему институту. До института я добралась примерно за полчаса и опять проявила редкостную невнимательность – из-за того, что наш институт имеет несколько корпусов, студенты разных факультетов рискуют вообще никогда не встретиться, потому что в главный корпус они приходят всего дважды за весь срок своего обучения – когда их зачисляют и когда выдают диплом. То есть, я должна была обратить внимание на то, что вместе толпящихся на крыльце студентов моему взору предстала только беспризорная кошка, развалившаяся на ступенях и тщательно вылизывающая усатую мордочку. Я же не придала вообще никакого внимания тому, что возле главного корпуса не было никого, кроме меня и полосатой мурки.

Собственно говоря, в этом самом главном корпусе и должна была состояться торжественная линейка первокурсников, на которую я и пришла. Подождав минут пятнадцать, я наконец-то осознала, что что-то не так. Я окинула окружающее меня пространство вдумчивым взглядом, и до меня дошло, что именно «не так».

Мозг наконец-то соизволил осознать, что перед корпусом нахожусь только я, в связи с чем я принялась долго и совершенно безрезультатно вспоминать, что же там Ленка утром по телефону вещала. Не сумев восполнить сей пробел в памяти, я нашла куда как лучший способ выяснить все обстоятельства этого «темного дельца» – позвонить. Не знаю, кому и что я сделала, но в тот день сами звезды отвернулись от меня – стоило мне только разблокировать телефон, как он печально мигнул мне экранчиком (с фото Дэвида Бэкхема на заставке) и торжественно погас, лишив меня последней возможности связаться с «большой землей».

На самом деле, я из-за этого не особо расстроилась, потому что в тот момент была уверена, что Лена вот-вот подъедет, а я пока порыскаю по зданию, так как обучаться буду в другом. Нельзя же пройти мимо такой замечательной возможности, верно? Поправив на плече сумку, я со всех ног кинулась в здание, усиленно пытаясь напустить на себя важности. Дескать – так счастлива от того, что учиться буду в этом институте, что вот-вот лопну от гордости.

Ммм… Тут я приврала немного – в корпус я «ломанулась» не потому, что мне хотелось посмотреть что там и как, а потому что мне захотелось в… Эммм… Дамскую комнату. Войдя в здание и не обнаружив вахтера, я пошла наугад, внимательно рассматривая двери и со все возрастающим нетерпением разыскивая заветную табличку с треугольничком на ножках.

Когда я наконец-то нашла нужное мне помещение (табличку я так и не узрела, но столь любимая всеми плитка на стенах ясно говорила о том, что как раз в эту комнату мне и надо), терпение мое почти лопнуло. Ну и не только терпение, если уж быть честной.

Радостно вломившись в пустой туалет, я буквально влетела в ближайшую ко мне кабинку, не особо осматриваясь по сторонам, хотя стоило бы. А о том, что было дальше, мне рассказывать не очень хочется, но придется.

В общем, мне бы сидеть тихо в своей кабинке, особенно когда со стороны двери послышались мужские голоса. Но… Как я уже сказала, в тот день от меня отвернулись все и даже Госпожа Удача (хотя, позже я решила, что в тот день она как раз-таки повернулась ко мне всем своим телом) – когда я закончила… Пудрить носик, открыла дверь и практически вышла из этой злополучной кабинки, нос мой встретил неожиданную преграду в виде чьей-то груди. Не женской, хочу заметить. Тут же чьи-то пальцы сжали мои плечи и я была впихнута обратно в кабинку. «Кто-то» втиснулся в нее следом за мной и даже дверь за собой прикрыл. Снаружи послышалось:

– Тим, ты на первокурсниц посмотреть не хочешь?

Тим, сделав маленький шаг назад и опершись спиной на дверь, смерил меня веселым взглядом темно-синих глаз и, улыбнувшись уголками губ, ответил:

– Ммм… А я уже…

Следом раздалось удивленное:

– Что?

Мой сосед по кабинке громко хмыкнул и по слогам произнес:

– Я сказал: «Не-хо-чу».

Сказав это, он приложил указательный палец к губам, видимо призывая меня к молчанию. Я сглотнула и, кивнув головой, залезла на унитаз. Вот только в тот момент до меня дошло, что в женском туалете не может быть писсуаров, мимо которых я совсем недавно «пролетела». Закрыв глаза ладонью, я почувствовала, как сердце колотится где-то в горле, к лицу и ушам кровь не просто прилила, а ударила огромной волной. Раздвинув пальцы, я посмотрела на «Тима», который уставился в потолок, а его спутник, который бог знает зачем пошел в туалет (не поболтать же по душам?) задал новый вопрос:

– Когда занятия начнутся?

Мой сосед, с легкой ленцой в голосе, ответил:

– С третьего числа.

– Аааа…

Следом за этим послышался звук открываемой «молнии», после чего я предпочла закрыть уши ладонями. Тим сочуственно улыбнулся мне, а потом подмигнул. Спустя какое-то время в дверь нашей кабинки ударили и я, «оторвав» ладони от ушей, услышала веселое:

– Я в аудитории.

Подождав еще немного, Тим подмигнул мне и, перед тем, как вывалиться из этой дурацкой кабинки, как-то загадочно протянул:

– Будешь должна…

Замечание это, естественно, вызвало у меня праведный гнев – нечестно использовать подобные ситуации для того, чтобы обязать человека к чему-либо! Подленько это, с какой стороны ни рассматривай. Вообще, я этого Тима тогда и возненавидела, по-моему. Полагаю, уже ясно, кем был этот «Тим»? Нет? Поясняю – он был тем самым синеглазым, которого я накануне едва на ролики не намотала.

Дождавшись, пока тихие шаги стихнут, я слезла с унитаза и слегка приоткрыла дверь кабинки – мало ли что? Не узрев ничего, кроме злополучных писсуаров, я вышла из кабинки и подошла к пожелтевшей от ржавчины раковине – так как я все равно попалась, можно уже не прятаться. Включив воду, я ополоснула руки и бросила взгляд на треснутое зеркало – как я и ожидала, лицо у меня приобрело чудесный, нежно-розовый, как брюшко молодого поросенка, цвет, который так выгодно оттеняет мои серые глаза.

Фыркнув на свое отражение, я убрала волосы за уши, но тут же вернула прическу в исходное состояние – уши стали красные и по-моему даже немного пульсировали от прилившей к ним крови. Закусив губу, я едва слышно рассмеялась – были бы мои уши круглые, могла бы светофором подрабатывать в свободное от учебы и работы время. Спустя пару минут я, ругаясь про себя и недоумевая по поводу собственной невнимательности, соизволила покинуть мужской туалет. Скорчив гордое лицо, я, как ни в чем не бывало, направилась к выходу. Идя по пустому коридору, я прошла мимо аудитории, дверь в которую была открыта настежь.

Бросив мимолетный взгляд в помещение, я поморщилась и прибавила шагу – в аудитории был синеглазый, со своим товарищем на пару. Они о чем-то весело говорили, а потом синеглазый что-то сказал шепотом своему другу и мерзко захихикал и посмотрел в сторону двери, мимо которой как раз проходила я. Зло нахмурившись, я почти побежала по коридору – наверняка синеглазик рассказал своему другу о том, что я в мужской туалет случайно «залетела», а теперь ржет с ним вместе. Громко фыркнув себе под нос, я покачала головой. Ну и ладно, пусть смеется. Подумаешь, в мужской туалет зашла, как будто ни с кем такого не бывает.