Павел Нестр - Lonely Страница 4

Схвачен мой план по подниманию больших бабок. А то моя срачевная хата мне надоела.

Это не твоя квартира, это съемная шняга. И откуда ты собрался брать деньги?

Деньги уже взял, осталось их приумножить.

Инвестор из тебя херовый, ты вкладывал в прошлый раз все в траву на подоконнике, чтобы продать торчкам, в итоге сам скурил и тебя нашли в туалете, но в тот раз твои штаны были на месте.

Братья Хачатуряны… Тебе это что-нибудь говорит?

Армянин и айзербот, не братья, но считают себя Хачатурянами. Жулики, воры и убийцы. Короче, хачики.

Меня бесят хачи! Они в России на каждом шагу! Но деньги есть деньги.

Я бы не стал связываться с чернявыми, закопают в случае чего, а если что против них – начнут на национализм жаловаться. Раньше хачи были только армяне, как мне рассказал один знакомый армянин: хач – это по-армянски крест. А это как символ христианства. Они же одни из первых приняли веру. Ну а потом хачами стали называть и тех, кто к христианской религии отношения не имеет. Чехов мусульманских и других… Можно сказать я тоже на стороне быдла и скинов, которые считают, что хачи – это кавказская погань, которая состоит из чурбанов. Их надо покоцать всех. Так что там с деньгами?

Я взял у них десять косарей зеленых на месяц. Вернуть должен двадцать. Но я срублю больше.

Во-первых, ты идиот, что взял такую сумму под такие проценты, во-вторых, они идиоты, если думают, что такой, как ты, сможет за месяц заработать двадцать кусков. Даже не знаю, кто из вас больше хач, они или ты.

Не ссы, Бориска, все получится. Лучше сходи мне за бомж-пакетом, – довольный Антон насыпал в карман Борису мелочи и отвернулся…

7

Даша сразу же убежала по лестнице на второй этаж. Миша стал показывать дом Алексею, а Давид, оставленный без внимания, решил самостоятельно изучить жилище и найти в нем те самые глаза, которые ему то ли привиделись, то ли на самом деле блестели в окне.

Обойдя первый этаж, Давид прошел через гигантскую кухню и столовую и подошел к лестнице на второй этаж. Такого интерьера он еще не видел. Казалось, стиль менялся каждые два метра. С одной стороны, ему это показалось забавным – стены, отделанные под древний замок, сменялись модерновыми, разноцветными, дальше все пестрело мозаикой, после которой вдруг появлялись деревянные панели. С другой стороны, получившаяся солянка быстро начала его раздражать. Пожалуй, жить в таком месте, где голова идет кругом, ему бы не хотелось.

Да, он оформил бы дом по-другому. Давид посмотрел наверх:

– А зачем думать? Такого дома у меня не будет, – с этими словами он шагнул на лестницу.

Здесь было все иначе. Царство розового цвета ударило по глазам. Розовые стены и потолок, розовые двери, даже картины на стенах тоже были розовые: в розовых рамках и с розовыми же квадратами на розовом фоне. Ему стало не по себе.

«Наверное, это этаж Даши. Да уж… Похоже, психологи ошибаются, ни фига он не успокаивает, даром, что на проклятом Западе в тюрьмах теперь стены розовые. Хотя, может, они не додумались все выкрасить в такую «красоту», – подумал Давид.

Обойдя весь этаж несколько раз, он постучался в самую первую от лестницы дверь. На стук никто не ответил, и он зашел в комнату. Здесь глазам стало полегче: розовой была только кровать. В остальном комната напоминала стандартные хоромы богатых папиных дочурок. Из общего стиля выбивалась большая картина с червяком. Что это за червяк Давид раздумывать не стал и, оглядевшись, решил сесть за включенный компьютер.

Пользователь Lonely

Высветилась на экране учетная запись пользователя.

«Лонели – звучит лучше, чем медвежонок, вишенка, принцесса или какие еще ники способны папины дочки с деньгами себе выбирать», – подумал Давид и вошел в систему.

На рабочем столе стояла заставка с изображением того же червяка, что и на картине. Никаких ярлыков с играми и программами не было. Только папка с надписью: «Важно!!!» Само собой Давид залез в эту папку, и от ее содержимого его лицо скривилось. В папке хранилось десятки порнороликов и фотографий. Удивлял не сам факт наличия у девушки порнографии, хотя и принято считать, что такая развлекуха больше присуща мужскому полу. Здесь не было ничего похожего на легкую эротику. Фильмы с названием: «Геи-нацисты», «Анальные жеребцы», «Трахопопим порусски», «Гомосексуальный революшен», «Гомозайки против нашествия членоногих инопланетян» настораживали. Последний шедевр Давид решил даже включить. Он включил фильм на десятой минуте и увидел, как накачанные и напудренные мужики в костюмах зайцев из мультфильма «Ну, погоди» бегают от гигантских резиновых фаллосов, обладатели которых больше всего напоминали существа из «Чужих». В комнату неожиданно вошла Даша.

Что ты тут делаешь? Тебя все потеряли, – удивилась она, не посмотрев на экран.

Я, я, я потерялся… – заикаясь, лихорадочно пытаясь выключить компьютер, ответил Давид и вскочил со стула.

Пошли за мной, – сказала Даша и вышла из комнаты.

Давид бросился следом.

А это твоя комната? – смущенно спросил он.

Нет, не моя. Это комната Славы. У нее особенные вкусы.

Я заметил… – пробормотал Давид.

8

На первом этаже Даша развернулась и тут же отправилась наверх:

Можешь сходить погулять к озеру. А я поищу, куда делись мужики.

Замечательно. И зачем она меня позвала вниз… – пробурчал Давид и отправился на улицу.

Он направился к озеру. Точнее, это ему так казалось. Через полчаса пришлось вернуться к крыльцу и пойти в другую сторону. Озеро было действительно большим. Перебравшись на противоположный берег, можно было попасть на соседний участок. Немаленький особняк соседа было легко отсюда разглядеть, но выглядел он намного скромнее Мишиного.

Давид бездумно смотрел на водную гладь. Неожиданно он почувствовал прикосновение чьей-то руки.

Давид поднял голову и увидел перед собой те самые глаза, которые он искал в доме.

А ты страшный, – произнесла девушка.

И тебе здрасте. Ты тоже не красавица, – в тон ответил Давид.

Да, совсем забыла… Привет. Ты – хам, это первое, а второе – на самом деле ты так не думаешь.

Я хам? А ты тогда кто? И как я не думаю?

Ты глуп. Я не хам. Я провокатор или провокаторша, если тебе угодно. Хамством на хамство отвечают только глупцы. Зачем говорить одно, а думать другое? Тебе должно быть стыдно!

Ты кто вообще? – возмутился Давид.

Я же говорю, что ты глупый. Я – Слава. Ты что, не догадался?

Я догадался!

Если ты догадался и спросил, кто я, то в очередной раз говоришь одно, а думаешь другое. К тому же делаешь третье.

Думаешь, что самая умная?

Нет, но умнее тебя! – Слава медленно опустилась на колени, а потом прилегла напротив Давида.

Ты не можешь знать, нравишься ты мне или нет!

Почему же?

Ты дылда и к тому же плоская. Это ужасно.

Все-таки я права. Ты – хам!

Как тебя терпят?

То, что ты меньше меня, не значит, что я тебе не нравлюсь. С твоими внешними данными я для тебя – недоступная звезда. Тебя не учили, что грубо разговаривать с девушкой нельзя? У тебя такой интеллигентный отец и у него родилось такое хамье, как ты. Каким образом?

Не надо сравнений!

Наверное, в мать. Отвратительный характер мужской особи всегда имеет источником женскую генетику.

Заткнись! – разозлился Давид и вскочил.

А что не так? Где она? Я бы ей пожаловалась, – явно издеваясь, продолжала Слава.

Она в гробу, и если не замолчишь, я и тебя в гроб упеку.

Какой ты злой! Значит, она умерла?

Сожалею… Давно?

При родах… Не хочу об этом.

Сочувствую, ты ее даже не видел. Хорошо, поговорим о другом. Давай займемся сексом?

Что?

Неужели помимо глупости и хамства, ты еще и счастливый обладатель проблем со слухом?

Ты больная! – Давид развернулся и пошел в сторону дома.

Да. Больная – это мягко сказано… – Слава перевернулась и скатилась прямо к кромке воды. Одежда намокла, Слава старательно повалялась на песке и, измазавшись, как молодая свинка в грязи, отправилась к дому.

9

За обеденным столом Славы не было. Даша и Миша сидели рядом, напротив них устроились Алексей и Давид. Стол впечатлял: закуски, салаты, икра и иные деликатесы занимали несколько метров.

Давид, ты выглядишь неважно. У тебя все хорошо? – спросил Миша и засунул себе в рот огромный кусок мяса.

Все отлично. На меня не стоит обращать внимание. Лучше… расскажите, пожалуйста, как вы заработали столько денег, точнее мне интересно, как вы так поднялись, – поинтересовался Давид.

Я связан с нефтью. Значит, я в золоте. Но так было не всегда: родился в деревне, рос на скотобойне. Мерзейшее место. Мальцом отец постоянно меня брал с собой на работу. Он не был хозяином, он просто убивал скот. Ему это нравилось. Он всегда говорил, чтобы я смотрел и учился, думал, я его заменю. Дикий рев животных, их мясо и дерьмо – это была адская обстановка.