Алексей Лопинцев - Если вы хотите с ним поговорить… Новеллы Страница 4

Мы поговорили с женой немного по телефону, выяснили, что всё в порядке, попрощались, пообещав друг другу при первой же возможности лечь спать. Но я вместо этого пошёл на кухню, включил приёмник, такой же какой был у меня в детстве, окаймлённый красной пластмассовой полоской. Конечно, дочери я не рассказывал всех подробностей: ни того путешествия моего сознания к душам мёртвых, когда я находился на грани жизни и смерти, ни того, как погибли отец и мать. Ни к чему было пугать её.

Я приподнял жалюзи и прильнул к окну, где искрился город. Страна, в которой я родился, была расколота на множество враждующих друг с другом нищих республик. Я ни разу не съездил на родину. Зато моё лицо после нескольких десятков операций приобрело почти человеческие очертания. Оно оставалось немного кособоким, но не таким отвратительным, как в детстве. Тогда я выглядел настолько пугающе, что учиться мне пришлось на дому. И только когда я поступил в медицинский университет, одна из клиник взялась вернуть мне моё лицо.

И сейчас оно всё больше напоминало лицо старика, покинувшего меня в тумане платановой рощи, – меня самого.

– Живу, живу, – прошептал я сам себе.

Из приёмника тихо струился джаз.

История любви на десять минут

В больших городах становится тесно. Особенно по вечерам, когда поток серых пальто запруживает подземку и остановки. В полудрёме служащие банков, контор и конторок, рабочие, грузчики, продавцы разъезжаются по своим районам. Они ужинают с родными, уставившись в одну точку, не замечая никого вокруг, и ложатся спать. Но ворочаются до полуночи – у каждого полно проблем: просроченные кредиты, тупые дети, алкоголики мужья или сварливые жёны. И только в мечтах о другой жизни, которая, увы, не наступит никогда, потому что жизнь – не сказка, они забываются тяжёлым сном. А наутро вновь едва поднимаются с постелей, в оцепенении плечом к плечу плетутся в конторы или в порт, да мало ли куда. Их жизнь проходит в этой нескончаемой круговерти и тесноте. Им бы любви… Но ее нет на улицах.

Я знаю одно местечко в городе: от собора на центральной площади нужно пройти вправо пару сотен метров, завернуть в ближайший проулок, а там, напротив дома под номером «36» – зайти во двор-колодец. Тут притаился тихий клуб, что называется, «для своих». Если тебя не привели сюда за руку, то сам его ни за что не найдёшь. Пожалуй, это единственное место, где чувствуешь, что соскочил с подножки поезда жизни, мчащегося куда-то в туман. Потом, конечно, на неё опять придётся взобраться – никуда не денешься – не в сказке в конце концов. Но часы, проведённые здесь, надолго согреют сердце. Частенько тут устраивают милонгу. Когда такое случается, тангерос со всех окраин забиваются в него как селёдки в бочку. Удивительно как здесь танцуют-то ещё!

Сегодня здесь пусто. На танцполе нулевой трафик. Музыка тихая. Вечер понедельника не для клубов, как известно. Две дамочки, раньше я их не видел, кокетливо косятся на меня из-за соседнего столика, улыбаются, пьют коктейли из высоких бокалов. Бывали времена, когда за вечер я менял по шесть-семь красоток, которые не снились и богачам! А сегодня мне не до танцев. Только выпивка. Да и обувь не танцевальная. Вчера жена, с которой прожил пять лет, бросила мне в лицо: «Катись к чёрту!» и ушла. Душа в душу, если честно, мы никогда не жили. Я устал от её истерик по поводу и без, она – от безденежья. Поэтому, может, к лучшему, что все так получилось. Но ни мой неудачный брак, ни моя никчёмная, как и у большинства, жизнь горечью плещется на дне стакана виски, а тот вечер, когда я выпустил из рук своё счастье.

Я смотрю на танцпол, где в прошлое воскресенье негде было протолкнуться. Сквозь дымку хмеля являются воспоминания: звуки, запахи, её прикосновения. Она новенькая, стоит в первом ряду. Невысокая, стройная. Пришла с кавалером, моим приятелем, но тот охотится по другую сторону зала. Ясно, что явились вместе с практики, а теперь – каждый сам за себя. Несколько локонов её черных волос струятся по тонкой белой шее. Глаза восторженны и широко распахнуты. Первая милонга, – угадываю я. Сразу ухватываю её мираду. С моей стороны следует кобесео. Она едва заметно кивает. Наши руки встречаются. По мне тут же растекается её живое тепло.

Конец ознакомительного фрагмента.