Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2 Страница 4

Обмякшая Екатерина сопротивлялась из последних сил.

Маг считал:

– Один… два… три…

Екатерина погрузилась в сон.

Маг ни о чем не спрашивал.

Он произносил заклинание:

«Луна светла, по воду пошла,Заглянула в окно, там его нашла,За собой повела, ко мне принесла,на воду легла, тебя отдала…»

Екатерина, продолжая спать, шевелила губами, повторяя заклинание.

Наконец где-то рядом с собой она услышала голос Мага:

– Ты просыпаешься.

Все хорошо.

Ты спокойна.

Екатерина открыла глаза и, удивленно поглядев на Мага, спросила:

– Как вам удалось? Я спала? А что вы говорили про луну?

– У тебя столько вопросов, – улыбнулся Маг. – Отвечать? Или оставим все как есть.

– Можно вас все-таки спросить? – произнесла Екатерина. – Вы не раскаиваетесь в том, что сделали помимо хорошего очень много плохого?

Ее голос начал дрожать.

– О вас рассказывают столько страшных историй.

Вы можете наложить сильнейшее проклятие, которое снять практически невозможно.

Вы же врач.

Как так можно?

Ваше призвание – спасать.

Неужели вы не хотели бы раскаяться?

Вы не боитесь расплаты?

– Нет.

Я не боюсь расплаты.

Я только пистолет в руках людей.

И от них зависит, выстрелит он или нет.

И еще.

Запомни.

Сатана слышит слова и вершит поступками.

И только ангел-хранитель способен услышать мысли.

А теперь ты уйдешь и все забудешь.

Ты все забудешь.

Забудешь.

Меня нет.

Ты поняла?

Екатерина, молча кивнув головой, вышла на улицу.

Съемочная группа терпеливо сидела в их микроавтобусе и ждала ее.

Дико болела голова.

Екатерина тщетно пыталась вспомнить, для чего они все сюда приехали.

Оператор Женька, в которого она была безнадежно влюблена уже два года, вдруг подошел к ней и помог зайти в микроавтобус.

Екатерина этому очень удивилась, так как Женька обычно даже не смотрел в ее сторону.

В голове у нее зазвучали странные слова:

«Сатана слышит слова и вершит поступками.

И только ангел-хранитель способен услышать мысли».

Екатерине показалось, что она уже где-то это слышала, но только где?..

P.S. Имя Амброзий (греч. от «амброзии» – пища богов, дающая им бессмертие и вечную юность).

Павел Фёдоров

Живет в Израиле, г. Нетания, с 2015 года. Кандидат технических наук, доцент математики. Член Союза писателей России. Победитель литконкурса 2009 журнала «ЛЕКСИКОН» (Чикаго, США) в номинации «Поэзия». Лауреат конкурса имени Петра Вегина (Украина, 2010 г.). Дипломант конкурса Поющих поэтов 2009–2010 «Зов Нимфея» (Симферополь, Украина).

Автор 19 журнальных публикаций (Москва, Чикаго, Рязань, Щекино, Керчь, Витебск, Ульяновск, Новокузнецк, Саратов), а также восьми поэтических сборников: «Музыка счастья» (Саратов, 2001 г.), «Открытое сердце» (Саратов, 2002 г.), «Узоры» (Саратов, 2005 г.), «Судьбы прекрасная улыбка» (Москва, 2006 г.), «Наедине с собой» (Москва, 2007 г.), «Ветер времени» (Москва, 2009 г.), «Чересполосица» (Саратов, 2012 г.) и «На посошок» (Саратов, 2014 г.)

Вечный народ

РазнесласьБлагая весть —Божья властьНа свете есть.Беды простим,Станем добрей,Дух элохим —Это еврей.

Плачь душой,Пой душой,Богом любимый,Пой душой,Плачь душой,Славя свой род,Неба посланник,Гений и странник,НепобедимыйВечный народ.

Всем пораДавно учесть —Божий райНа свете есть:Древности тайны,Свет на заре,Ирушалайм —Это еврей.

Плачь душой,Пой душой,Богом любимый,Пой душой,Плачь душой,Славя свой род,Неба посланник,Гений и странник,НепобедимыйВечный народ.

Йисраэль

Островок в океанеМусульманской тоски —Йисраэль,не устанешьТы цвести,и росткиИудейского племениБудут вечно всходить,Пролагая по времениСвоей правды пути.

Песня юности древнейИз глубинки веков —Йисраэль,через тернииТы сражаться готовЗа свободу и веру,И награду служитьБеспримерным примеромКак любить эту жизнь.

Притяжение мираНа планете войны —Йисраэль,ты квартираСвета, счастья, весны,И так было и будет,Поклонившись стене,Разнесут веру людиПо великой стране.

Пепел Холокоста

Нельзя забыть ни стон веков,Ни боль, ни слезы, ни проклятья,Чем виновата наша кровь?В одной реке земных собратьевСвой темперамент, как алмаз,Несущая по воле Бога,Благословившего наказИдти всегда своей дорогой,Народ, не сломленный бичомНевежества и мракобесьяИ над усталым палачомПоющий гордо свои песни.

Нельзя забыть ни звон оков,Ни дым сожженных поколений,Чем виновата наша кровь?В одном вселенском устремленииСвой дар особенно светить,Несущая в рассвет надеждыИ заставляющая житьЕщё священнее, чем прежде,Народ, не сломленный судомНесправедливым поднебесьяИ вместе с праведным трудомПоющий гордо свои песни.

Нельзя забыть ни холод слов,Ни все грядущие напасти,Чем виновата наша кровь?В одном желаньи видеть счастье,Свой удивительный талантНесущая волной свободыИ избирающая фантВести за верой через годыНарод, не сломленный судьбой,Как некогда Господний вестник,И над безликою толпойПоющий гордо свои песни.

Ханука

Добавив масло верыВ святой кувшин душиИ людям все химерыПрощая, Бог спешитОт служки каждый вечерЗажечь огонь свечи,Чтоб свет её навечноВ прижизненной ночиОстался, озаряяНадежды небеса,Врата земного раяНеспешно отворяяНавстречу чудесам.

Рош-а-Шана

Трубит шофар,провозглашаяЦарём Всевышнего, Творца,И милость Бога помещаяС каваной в верные сердца,Чтобы с молитвой из махзорОткрылся праздничный исход,И, зажигая каждый взор,Пришёлхороший,сладкий год.Трубит шофар,звук извлекаяИз духа жизни без концаИ, грех невольный отпуская,Волнует радостью сердца,Чтобы с медовою зарёйЖил Богом избранный народ,И, словно истинный герой,Пришёлхороший,сладкий год.

Еврейская суббота

Еврейская суббота —Такая благодать,Под синью небосводаМы будем отдыхать.Пророком МоисеемДарован этот день,Работать мы умеем,А веровать нам лень.

Язык родной не учим,Ни идиш, ни иврит,Душа – Иеговы лучикПо-русски говорит.Обычаи в заботахТеряем на бегу,Еврейская суббота,Мы пред тобой в долгу.

На детях всё острееПечать иных племен,Одумайтесь, евреи,Верните блеск имен.Чтоб вера и свободаНе пали, как Содом,Ты нас прости суббота,Что суетно живем.

Паулина Чечельницкая

Родилась и выросла в Молдавии. По профессии преподаватель иностранных языков, выпускница Ленинградского педагогического института. В 1991 году репатриировалась в Израиль. Путь в литературу начала с переводов с немецкого, французского и языка иврит. Печаталась в различных альманахах и сборниках России, Германии, Израиля. Автор восьми книг поэзии и прозы (три из них изданы в электронном виде). Лауреат третьей премии на поэтическом конкурсе им. Булата Окуджавы в Хайфе (Израиль). Член Союза русскоязычных писателей Израиля.

Да хранит тебя любовь моя

Шестерых детей подарил бог Бенциону и Соне Пайкиным. Хотел дать им больше – да двое умерли во младенчестве. Но и шесть немало: три дочери и трое сыновей. Поровну, чтобы никому не было обидно. Выросли все красивые, похожие на мать лицом и статью. Перед самой войной старшенькие – Любочка и Федя – нашли себе пару, и в каждой семье родилось по мальчику. Значит, семья стала больше. А потом сыновья ушли на фронт. Семён – так тот прямо с армейской срочной службы воевать отправился. Ещё школьником он записался в Осоавиахим, всё бегал на местный аэродром, учился летать на фанерных самолётах. Вот его в авиацию и определили. Все глаза выплакала Соня, боялась, что и ей похоронки придут, как приходили они к её соседкам. Но бог миловал: старший Фёдор и средний Яша вернулись целёхонькими, а младшенький Сенечка, сталинский сокол, хоть и ранен был, но из госпиталя письмо написал: мол, не волнуйтесь, дорогие, рана пустяковая, скоро вернусь к вам, там и поговорим. К этому времени Пайкины как раз из эвакуации вернулись.

Но вот уже и весна пришла, и Победу отпраздновали, а Семён всё не едет и не едет. Забеспокоилась Соня, стала теребить мужа: напиши да напиши в госпиталь. Бенцион не стал дожидаться, когда супруга ему окончательно житья не даст, и быстренько отправил в Харьков заказное письмо с запросом. Недели через две пришёл ответ: так, мол, и так, уважаемый товарищ, ваш сын, старший сержант Пайкин С.Б., после проведённой операции и курса лечения выписан из госпиталя полгода назад. Соня в слёзы: убили, по дороге убили! И действительно, тогда, после войны, пошаливал народец; бывало, что и грабили, отнимали ценное. Могли и убить – в ту пору жизнь человеческая ничего не стоила. Только матери от этого не легче: сын на войне живой остался, а до дому не доехал.