Вячеслав Харченко - Соломон, колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др. Длинное название книги коротких рассказов Страница 4

Большинство из нас над ней подшучивают, потому что ведет старушка группы общей физической подготовки, куда попадают лентяи, балбесы и студенты с недостатками.

Говорят, что в детстве она сама болела какой-то странной напастью: то ли искривлением позвоночника, то ли смещением костей таза. В молодости ей светил паралич, но при Сталине (это поколение очень крепкое) баба Лена себя преодолела и ездила с танцевальным ансамблем на передовую давать концерты бойцам Красной армии.

Шесть лет назад, когда финансирование науки угрожающе ослабло, ее вызвал декан кафедры физического воспитания МГУ Поликарпыч и предложил с почестями уйти на заслуженный отдых, открыв дорогу молодым и увеличив общий фонд заработной платы. Баба Лена залезла к нему на стол и между кубком «Победителям Пекинской универсиады» и стопкой грамот «Готов к труду и обороне», не ойкнув, села на шпагат. Поликарпыч открыл рот и замолчал.

Вчера баба Лена позвонила моей жене и предложила позаниматься у нее в балетной студии при университетском клубе студентов. Жена офонарела и отказалась, а я поцеловал ее в щеку.

Спасительница

Свою первенькую я пригнал из Австрии, где работал электриком в торгпредстве. Причем водить абсолютно не умел, но срок заканчивался, и деваться было некуда – либо вези, либо останешься без «опеля».

С двигателем один и восемь, оцинкованная, цвета мокрого асфальта, машина ласточкой летела по автобану Вена – Варшава, а я вцепился без прав зубами в руль, чтобы не умереть со страху. Но на третьи сутки уже мог при повороте мигать и научился не путать педали газа и тормоза.

При въезде в Польшу я застрял под мостом из-за фуры и, сдавая назад, въехал в кого-то. Выбежавший поляк орал: «Полицай, полицай», а я же без документов, вот и отдал сто баксов, а он сразу: «Камрад, камрад». Знаем мы таких товарищей, курва соцлагерная.

Но я не об этом, потому что в Бресте, на родной территории, решил расслабиться и с тремя девчонками выпил литр бельгийской водки, от которой утром попал в больницу. Забрался микроб в мою рюмку, а девкам ничего.

Врачи взяли анализы, оказалось, что у меня эритроциты семьдесят три при норме шесть и восемь. Я стал глотать антибиотики и ждать смерти, так как при такой концентрации никто не выживает. Я ведь отказывался ехать в областную больницу, беспокоясь, что украдут здесь мою красавицу без меня бандюки.

Но на четвертые сутки я пересилил боли и, сгорая при сорока градусах температуры, сел за руль и поехал в госпиталь, куда добрался через три дня, когда не осталось таблеток.

Центральные эскулапы через два месяца (когда отпустило) долго не верили в самостоятельный приезд и мое выздоровление, так как до этого был случай с молодым, который оставил этот бренный мир с эритроцитами шестьдесят пять. Через пять дней угас.

Уже прошло пятнадцать лет с того происшествия, но я до сих пор храню, не выбрасываю и не продаю этот «опель», хоть он проржавел и ездит только по праздникам. Спасла первенькая мою жизнь.

Пополняемый список

В детстве в г. Петропавловске-Камчатском наш двухэтажный барак располагался возле леса или даже полностью в роще, и ее стали спиливать только когда мне исполнилось двенадцать лет. За рощей начиналась тайга и лесотундра, в центре которой находилась военная часть с замызганными солдатами. Они ходили с отсутствующим взглядом взад-вперед за колючей проволокой между брезентовыми палатками до деревянного КПП и обратно.

Если нам удавалось украсть у отцов сигареты «Новость» или что-нибудь покрепче, то можно было, пока солдаты одни, без руководителей, позвать их тихонько через забор, и тогда они все понимали, шли на склад, и выносили пушечный снаряд. В нашем присутствии его развинчивали и из холщового мешочка доставали длинный трубчатый порох, который можно было поджигать с одного конца, подбрасывать в небо, а он летел ракетой.

Однажды в части были учения, и семьдесят процентов снарядов не взорвалось, а Федун об этом не знал и пошел менять сигареты на порох, и его сдали лейтенанту на КПП. Федун мыл комнату, а когда ему надоело, бросил швабру под ноги офицеру и побежал. Солдаты смеялись, пропускали мальчишку и ставили подножки начальнику.

Вообще, если разобраться и вдуматься, то многие производимые в то время изделия кроме гражданского назначения имели и военное. Вот примерный список того, что я знаю и привожу по памяти, и прошу всех заинтересованных лиц его пополнять.

Папиросы «Беломорканал» – патроны для пистолета «Макаров» (ПММ).

Сигареты More King Size – патроны для автомата АКМ малого калибра.

Сигареты «Ява» – патроны для автомата АКМ большого калибра.

Я, конечно, не лишен наивности, но мало верю, что в других странах нет такого, и поэтому часто останавливаюсь у прилавков и витрин и подозрительно осматриваю товары.

100 метров

Я практически не умею плавать, потому что вырос на холодном Тихом океане. Бывает я зайду в море, одолею метров двадцать и назад, но однажды я побил рекорд – осилил сто метров.

В университете сказали, кто не проплывет норматив (100 метров) – тот вместо игры в футбол пойдет учиться плавать в бассейн, а я не хотел идти в хлорку. К тому же в бассейне такие запахи стояли, что от них загибались все студенты и качались вышки для прыжков. Поэтому я набрался мужества, поглубже натянул резиновую шапочку, поддернул повыше плавки и прыгнул в воду. За мной потянулась вся группа № 112.

Первой дистанцию прошла Алена Сиговцева, мастер спорта по подводному плаванию, потом гимнаст Васильев ударил ладонью о стенку бассейна, далее подтянулись профорг Петя и узбечка Улюдурова, а я все плыл. Потом пошли люди попроще – отличница Ирочка, двоешник Петухов и пианист (да-да в нашей математической группе зачем-то учился пианист) Духоборов, а я все плыл. В конце концов они все вместе сели на бортик и под предводительством тренера по плаванию стали скандировать: «Слава, Слава» или: «Да когда же ты уже потонешь, столовая закрывается». А я все плыл.

Стало смеркаться. В бассейне включили свет, на всякий случай тренер по плаванию взяла багор, чтобы меня спасать, профорг Петя схватил пенопластовый поплавок, а мастер спорта по подводному плаванию Сиговцева изготовилась спасать утопающего. Но я все плыл.

Очень тяжело пришлось на половине дистанции. Я попытался развернуться нырком, но наглотался воды и поэтому разворачивался боком, затратив на процедуру минут десять, но плыл. Все мои одногруппники приуныли, а кое-кто, не веря, что я выплыву, потянулся к выходу.

На последних десяти метрах, на глубине, я стал задыхаться, движения замедлились, и если до этого я передвигался брассом, то тут застучал по-собачьи. Тренерша оживилась и поднесла багор к моей голове, чтобы я его схватил рукой, но я все плыл и не стал трогать эту палку. Алена Сиговцева (которая мастер спорта) стала мне кокетливо улыбаться – если честно, я не понял, к чему это. Профорг Петя бросил в меня поплавок, но промазал. Я же за пятьдесят сантиметров до стены потерял сознание, но все плыл, хоть по-собачьи.

Как меня достали из воды, я не помню, но утром мой одногруппник Миша повел меня играть в футбол, что означало, что норматив в сто метров я выполнил.

Медаль восьмисотпятидесятилетия Москвы

На празднование восьмисотпятидесятилетия города Москвы правительство столицы начеканило очень много памятных медалей. Так много, что после раздачи их всем, кому полагалось, всем, кому не полагалось, а также родственникам и знакомым все равно осталось столько, что разрешили получить любому желающему, лишь бы он убедил в своем вкладе в развитие города.

По тайным каналам эта информация распространилась среди людей, и я понял, что смогу в нежном возрасте получить награду, не сделав решительно ничего, кроме написания письма от имени организации, которая обоснует мое награждение наряду с заслуженными ветеранами.

Мой труд не очень заметен, но, как мне кажется, важен. По крайней мере, в компании подвыпивших мужичков или недоучившихся школьников я часто раздуваю щеки и называю себя писателем, зная трепетное отношение нашего народа к слову и сладко надеясь на подобострастное лебезение. Потом я, конечно, добавляю, что технический и что пишу инструкции для автомобилей и автоматов, но первое впечатление имеет такое сильное воздействие, что малозаметная добавка уже ничего не меняет, и вокруг меня образуется метровый круг восторженных идиотов.

Это не раз выручало в незнакомой компании и при первом свидании с девушками, поэтому я решительно вошел в кабинет руководительницы профкома нашего предприятия Тубы Нееховны, приехавшей когда-то в Москву из отдаленного татарского селения. Ее виза оставалась последним препятствием к моему возвышению.