Варвара Иславская - Геновева-Айрис Страница 4

– Ах, отродье, ты говоришь?! – вдруг проснулась Клара и с кулаками бросилась на мужа. – Это твое отродье тоже! Весь в тебя!

В ответ на такую наглость Альберт отвесил супруге звонкую пощечину и, хлопнув дверью, скрылся в гостиной. Клара зарыдала, ушла в спальню и закрылась на ключ, а маленький зачинщик скандала, устало побрел в детскую. Он уже не плакал. Ему просто было жалко, что папа с мамой поссорились, а у домового украли торт и молочко. Тяжело вздохнув, Питер лег в свою кроватку в виде кораблика и стал жаловаться своему любимому фиолетовому мишке.

Когда все затихло, неожиданно открылась дверь Лориной квартиры, и на пороге появилась хозяйка в своем любимом засаленном зеленом халате. Разумеется, она видела и слышала эту упоительную скандальную сцену между супругами.

– Что же, – вызывающе сказала старая скандалистка, – значит, у нас завелись домовые? Интересно. А это что за вещица? – спросила Лора, увидев у двери соседней квартиры пустую глиняную мисочку и маленький поднос. – Ничего, симпатичные. Надеюсь, домовой не обидится, если я все это заберу себе? А вообще-то пора вызывать полицию и наводить здесь порядок. Не дом, а какой-то балаган! – пламенно закончила свою речь Лора и, прихватив мисочку с подносом, скрылась за дверью своей квартиры.

Наконец-то пришло твое время, Лора. Мир рад за тебя! Теперь ты сможешь развернуться и показать, на что ты способна!

Глава 3

Небезызвестный начальник местного муниципалитета Джеральд сидел в своем душном кабинете и скучал. Была пятница, и посетители не приходили, потому что все любители свежего воздуха уже давно отпросились с работы и ринулись на свои загородные участки, чтобы провести выходные в маленьких уютных домах и насладиться общением с весенней природой. Те, которым повезло немного больше в этой несправедливой жизни, поехали не в скромные деревянные хижины, а в прекрасно отстроенные кирпичные дома, некоторые из которых напоминали средневековые замки, окруженные высоким забором. Там было все, кроме крепостного рва, который бы навсегда отрезал дорогу любопытным, желающим посмотреть, что делается за высокими стенами. К тому же ходили слухи, что ходить туда опасно в принципе, потому, что обладатели дворцов были еще и животноводами-самоучками и разводили на отвоеванных у природы территориях диких зверей, включая тигров, бурых медведей, змей и крокодилов.

Джеральд тяжело вздохнул, потому что понимал, что даже если сегодня не будет ни одного посетителя, ему все равно придется сидеть до восьми вечера и, естественно, в столь позднее время он не поедет в свой маленький загородный домик, который он всю жизнь мечтал немного расширить, провести коммуникации и построить бассейн. В общем, – «чтобы все было как у людей», – любил повторять Джеральд. Правда, он никогда не уточнял, каких именно людей он имел в виду.

Джеральд еще раз тяжело вздохнул, вспомнив про свои любимые яблони, на ветвях которых расцвели белые весенние цветы, кусты черной смородины и клубничные грядки, заботливо обработанные его супругой Анной. Посмотрев в окно взглядом томящегося за решеткой узника, Джеральд расстроился еще больше. Вечер был до такой степени теплый и прозрачный, что, казалось, еще немного – и произойдет чудо: запоют ангелы, и город Санта превратится в райский сад. Начальник муниципалитета расстроился еще больше и от нечего делать стал перекладывать бумаги с одного места на другое. Через некоторое время подобные упражнения наскучили ему, и он опять уставился в окно, с тоской провожая теплый весенний вечер.

– Да, на дачу я точно сегодня не попаду, – сказал он вслух.

– Попадешь! – раздался неприятный, хриплый женский голос. – Джеральд повернул голову и увидел, что перед ним стоит какая-то женщина неопределенного возраста с шальными темными глазами и растрепанными черными волосами. Одета она была в лохмотья, которые, видимо, позаимствовала у бомжей или нашла на помойке. Однако от ушлого Джеральда не ускользнула необыкновенная красота и ухоженность ее рук.

– Как вы сюда попали? – строго спросил Джеральд.

– С потолка свалилась, – нагло ответила баба.

– Вы мне зубы не заговаривайте! По какому адресу вы проживаете, и что вам нужно от меня?

– Живу я на помойке, – честно ответила баба. – А вот это просили передать вам, – сказала нахалка и протянула начальнику муниципалитета грязный полотняный мешок.

– Что вам от меня нужно? – еще раз повторил свой вопрос Джеральд.

– Это не мне, а ТЕБЕ нужно, честный взяточник, – хамским голосом ответила бомжиха. – Потом она обогнула стол, вплотную подошла к Джеральду и высыпала из мешка аккуратно перевязанные стопки каких-то непонятных, разрадуженных купюр.

– Уберите деньги! – взвизгнул Джеральд. – Я не беру взяток!

– Я знаю, – спокойно ответила черноглазая бомжиха. А потом, наклонившись к уху Джеральда, сладко пропела:

– А как хочется жить не хуже других и построить кирпичный домик, а?

Джеральд окончательно запутался. Черноглазая бомжиха окончательно парализовала его волю. «А почему бы не взять?» – подумал он. – «Ведь свидетелей нет».

– Вот именно, – прочла его мысли наглая баба. – Свидетелей нет, поэтому – бери.

– Но что вы хотите взамен? – спросил предусмотрительный Джеральд. – Ведь вы не просто так предлагаете мне столько денег. Кстати, что это за купюры?

– Как что? Ваша любимая евровалюта. Так, кажется, она называется? О ней еще Евросоюз печется. Только сдается мне, что напрасно.

– Да, – тупо кивнул Джеральд. – Но вы не ответили на мой вопрос. Что же вы хотите?

– Я хочу купить у тебя квартиру № 12 в доме № 12, что на Озерной улице и даю тебе за нее 100 тысяч евро, как вы все сейчас говорите. Но квартиру я покупаю не для себя, а для своей подруги.

– А почему же она сама не пришла? – осведомился Джеральд.

– Она плохо понимает ваш язык, – ответила бомжиха.

– Тогда давайте ее документы, паспорт и составим договор.

– А у нее нет документов. У нее есть только имя – Геновева-Айрис. «Айрис» можешь записать как фамилию. Для того я тебе и плачу сто тысяч, чтобы ты не шуршал бумажками и не задавал лишних вопросов, – недовольно буркнула баба. – Я оставлю тебе деньги на сутки, чтобы ты убедился, что они не фальшивые. А завтра я приду в это же время, и ты дашь мне ключи от квартиры. Все. Я закончила. Надеюсь, что к завтрашнему дню я сумею приодеться и удивить тебя, – закончила свою речь нахалка и неожиданно исчезла.

– Мадам! Где вы?

Джеральд шарил по пустой комнате выпученными от удивления глазами, но так никого и не нашел. «Как будто в воздухе растворилась», – с удивлением отметил про себя начальник муниципалитета и стал считать купюры: такие приятные, цветные и дорогие. А воображение его уже рисовало большой, уютный загородный дом из белого кирпича («не хуже, чем у других»), утопающий в зелени его любимых яблонь. В общем, клюнул мужик. Но что поделаешь? Все мы такие. В конечном итоге, Джеральд был не самым худшим начальником местного муниципалитета, и взятки действительно брал редко.

На следующий день рано утром Джеральд пошел в банк и тщательно проверил каждую купюру. Деньги были подлинные. И все же ушлый начальник не поверил этой шальной черноглазой бродяге и поэтому, обратив всю денежную массу в национальную валюту, положил всю сумму на счет своей супруге, таким образом застраховавшись от лишних вопросов и недремлющего ока налоговой инспекции. Проделав все эти махинации, он спокойно пошел на работу и, засев в своем кабинете, стал ждать вчерашнюю гостью.

В половине восьмого вечера раздался громкий стук в дверь.

– Войдите, – сказал Джеральд, не отрывая глаз от бумаг. Послышался легкий звук шагов и шелест платьев. Когда Джеральд соизволил поднять голову и взглянуть на вошедших дам, он даже опешил от удивления. Перед ним стояли две женщины неопределенного возраста, одетые в длинные сверкающие то ли карнавальные, то ли бальные платья. Одна из них была той вчерашней бродяжкой, которая сегодня принарядилась и надела зеленое открытое платье, которое она, видимо, стащила в каком-нибудь бродячем цирке. Но разбиравшийся в драгоценностях Джеральд, заметил, что это нелепое зеленое платье было расшито настоящими изумрудами. Зеленая чертовка в драгоценном наряде нагло смотрела своими черными глазами на начальника местного муниципалитета в полной уверенности, что получит свое.

Ее спутница была полная противоположность своей подруги. Несмотря на невысокий рост, она была необыкновенно красива, хрупка и бледна словно русалка. Женщина была одета в черное бархатное платье с глубоким вырезом. Ее светлые, пшеничные волосы немного тронула седина, но лицо оставалось молодым, привлекательным и каким-то ангельски-неземным. Огромные зеленые глаза умоляюще и кротко смотрели на Джеральда. Голову красавицы украшал обруч, усыпанный настоящими бриллиантами, а глубокий вырез платья закрывало изысканное колье: на почти незаметном золотом каркасе сверкал и переливался красками неповторимый цветочный орнамент из бриллиантов рубинов и изумрудов. Это украшение было настолько крупным, что спускалось почти до самого пояса женщины. В некоторых местах золотой каркас просвечивал, живописно обнажая островки розоватой, нежной кожи, которая, казалось, источала тонкий аромат. Эту женщину можно было бы назвать красавицей, если бы не глубокая печаль, которая омрачила ее бледное лицо.