Сергей Соколов - Было… Не было… Не будет… Страница 4

Первый час ночи. Тело Сергея немного затекло, и он вышел из машины размяться. Ночная прохлада, даже сырость, неприятно забралась ему под футболку-поло, покрыла загорелые руки «гусиной кожей». «Блин, как бы не тряхнуло, – у Сергея был, приобретённый ещё в армии, невроз на темноту с холодом, но проявлялся он хаотично, – Надо срочно двигаться. I like to move it, move it, i like to move it, move it». Разгоняя кровь, разогреваясь, Сергей замахал, словно мельница, руками и побежал в непроглядной темноте вниз по склону дороги. Метров через сто он остановился, задышал ровнее, и медленно пошел обратно. Невроз, к счастью, не проявился.

Таню он увидел, только подойдя почти вплотную к машине. Она стояла у капота, веточкой гоняя комаров от своих ног. Сергей чувствовал, чего от него ждала Таня. В одно мгновение, преодолевая сорокалетнюю пропасть, они оказались рядом, жадно ища глаза, щёки, губы друг друга… Сколько продолжалось это безумство они не знали, им было мало… Но первое, что услышал Сергей в короткой передышке:

– Уезжай!

Не отпуская Танины плечи, он немного отстранился:

– Ты дрожишь. Давай сядем в машину.

– А ты не понимаешь, Серёжа…

– Понимаю, муж здесь. Давай сядем.

Сергей усадил чуть растерявшуюся Татьяну на задний диван, укрыл приготовленным пледом, сел рядом и нажал на кнопку блокировки дверей.

– Ну-с, я слушаю. Что произошло?

– Они сейчас должны быть в бане, – заговорила Таня, скидывая балетки и поджимая под себя ноги. Она прижалась к Сергею и продолжала:

– В лучшем случае у нас есть час… Всё должно было быть по- другому…

И она немного сбивчиво рассказала о событиях последних двух дней так, как они ей представлялись. К сожалению, Татьяна знала не всё.

Сергей, хотя и слушал внимательно, не мог не видеть, что Таня так близко, что так доверчиво с плечика сползло лёгкое платье, открывая на загорелой коже трогательную светлую полоску от бретельки… Он, едва прикасаясь, медленно пошёл по этой райской тропинке… Ниже… Ниже… Таня замолчала, прикрыла глаза.

– А ты мне говорила, что не любишь загорать.

– Люблю, я люблю…

В стекло задней двери кто-то стучал костяшками пальцев. Сергей приподнялся и увидел светлую рубашку, тёмный ремень и часть брюк. Судя по уровню ремня относительно стекла, неизвестный был высок ростом, а по издаваемому звуку – очень сердитым.

– Мил человек, выходи на воздух.

– Ягодки подоспели, – подумал Сергей. Он наклонился к передней двери, из бокового кармана которой взял предмет в тряпице, сунул его в уже одетые шорты.

– Женя, иди домой. Я сейчас приду, – Татьяна не торопливо поправляла платье, ногой искала одну затерявшуюся балетку, – Серёжа, открой.

Она вышла. Рубашка и брюки быстро направились в её сторону.

Сергей распахнул дверь, огляделся, а дальше стоп-кадр: рядом стояла молодая женщина, с застывшей некрасивой улыбкой, в ней Сергей узнал Ирину; в стороне маячила какая-то размытая мужская фигура без лица; здоровенный детина, огибая машину, с дикой гримасой перекошенного рта, что-то кричал, приближался к Татьяне.

В следующее мгновение, когда слова обрели смысл, Сергей достал револьвер и выстрелил…

… – Алло, да, слушаю.

– Это насчёт фундамента.

Ну, да. Ну, конечно, другого и быть не может.

Было, не было, не будет…

*****

С большой неохотой, через не могу, Сергей собирался на дачу. Всё, что мало-мальски напоминало о ней, вызывало раздражение и стыд: сумка с вещами, прогноз погоды, необходимость заправиться бензином и тысячи других мелочей, которые за полгода его владения шестью сотками стали обыденными, даже приятными. Но не в этот раз. Не сегодня.

Сегодня с утра у него в голове засела битловская Can’t Buy Me Love. По бесконечной спирали, словно пытка, как приговор, крутились слова про любовь, которую нельзя купить. Не купить, не выпросить, не с требовать.

По весне, изначально глупая и эгоистичная идея поразить Татьяну своим трудолюбием, из кожи вылезти, а доказать, что он не хуже её мужа разбирается в некоторых вопросах благоустройства дачного хозяйства, что другим языком означает – зря ты не вышла за меня замуж, – привела к отвратительной ситуации осенью. Таня, осмотрев новую времянку, поняла всё правильно и… попросила отвезти обратно в город. Сергей слетел с катушек. Любовь, больная безнадежностью, позволила ему обвинять, проклинать, угрожать, грубо топтать что-то нежное и хрупкое, ещё светившееся в глазах Татьяны до самого окончания безобразной сцены. Да, это аффект. Но…

Короче, желания ехать не было, а было желание лечь и задавить битлов подушкой.

Наконец, Сергей вышел из дома и, не смотря на осеннюю прохладную погоду, не стал дожидаться трамвая, а неспешно пошёл до паркинга пешком:

«Ла-лала-ла лала-ла… Опять привязалась. Как только переберешь хорошим, так от него становится тошно. Вон, этому тоже…»

Впереди шёл гражданин. Его движение носило циклический характер: наклон вперёд, несколько размашистых шагов по скользким листьям, остановка, поиск равновесия, снова наклон… Гражданину с утра было плохо.

Сергей обогнал его, когда услышал вслед характерный голос:

– Мужик, дай закурить.

– В детстве бросил.

– А на пузырь добавить?..

– Да пошёл ты… – посоветовал Сергей, не останавливаясь.

«Дерьмо… И в придачу может быть тупым тунеядцем, неисправимым бабником, не вылезать из тюрем – и найдётся таки женщина, которая будет такого любить. Страдать будет, а не бросит. Почему? Или. Можно быть положительным, как анод – а женщина не любит. Почему пазл взаимности то складывается, то не складывается? И без видимых причин. Народная мудрость говорит о стечении обстоятельств, другой вариант – так карта легла. А если вспомнить о бронзовом«Любовь зла…», то вообще получается, что сам человек ни причём. Кто же всё решает за нас, кто так развлекается, бросая на чаши весов аргументы «за» и факты «против». Какой заветной комбинацией из слов и поступков открывается этот мудрёный кодовый замок?

Не рассуждай, а методы, методы давай!.. Пожалуйста. Известные примеры показывают, что не плохие результаты приносит метод случайной выборки из большого массива претенденток. Высока вероятность успеха и у … – Нытьё перешло в отчаянный сарказм. – Фу-у. Похабщина какая.

И всё же. С чего у меня снесло крышу? Наши отношения давно топчутся на одном месте. Разве за сорок, без малого, лет это впервые, когда Татьяна соглашается на мои самые двусмысленные, рискованные для её брака, предложения встретиться, приятно провести время, расслабится и при этом, решительно, пресекает любые, самые робкие, попытки стать чуточку ближе? В том и странность, что так происходит всегда. И выходит, что я до сих пор не знаю, не понимаю Татьяну, её чувства, мотивы поступков, которые считаю несправедливыми в отношении себя. И продолжаю, продолжаю делать ошибки. Наш пазл никакне может сложиться во что-либо путное, и уже не сложится. Маленькие фрагментики, потерянные мною, не восстановить…» – Сергей злился на судьбу, во всём винил себя и оправдывал Татьяну.

Так рассуждая о грустном и наболевшем, он, как всегда, пришёл к одному единственному выводу: «Несправедливо, противоестественно, что мы не вместе. Почему нарушен правильный порядок течения жизни? Кто и когда бросил камушек, разделивший ручеёк надвое? Как объединить две реки? А может просто убрать камень?»

Эта была последняя возможность в отпуске съездить на дачу и закрыть сезон. Осень давно перепрыгнула рубеж «золотой» и встретила Сергея на просёлке караулом из вечнозелёных ёлок, с обрубленными до середины стволов предприимчивыми дачниками, ветками, да из разнокалиберного голого безобразия, которого и лесом то назвать трудно. Дорога в конец была разбита, полна луж неизвестной глубины, но пустынна: ни одной машины не встретилось ни в попутном направлении, ни навстречу. Сергей ехал во всю ширину дороги, мотаясь от края до края, лишь бы сохранить подвеску.

«Справа, кажется, ровнее. Поворот этот ещё…», – успел он подумать, когда прямо перед капотом возникла тёмная фигура. Резко нажал на тормоз, машина клюнула носом, мгновенно остановилась и заглохла.

Несколько секунд, приходя в себя, Сергей не шевелился. Потом открыл дверь, вышел и медленно, на деревянных ногах, сделал несколько шагов, боясь увидеть страшное зрелище. Однако увиденная им картина была скорее забавной. Машина остановилась в метре от, сидевшей к ней спиной на раскладном стульчике, старушки. Рядом стояла ручная тележка с каким-то барахлом. Бабка была невозмутима и, казалось, что-то жевала. Сергей встал перед ней:

Конец ознакомительного фрагмента.