Ильгар Сафат - Коридор Леонардо. Роман Страница 4

– Спокойной ночи, мой маленький друг! Что-то мне подсказывает, что мы с тобой еще встретимся! Вот, попомни мои слова!

– Спокойной ночи. Дядя, а кто это был тогда, в коробочке?, – Аркадий озадачен всем случившимся.

– В какой «коробочке»? Ах, «в коробочке»… Тебе показалось… —

Хитро подмигнув Аркадию, Крючков выводит циркачек из тамбура.

За ними с грохотом захлопывается дверь.

Аркадий остается один. Заходит, наконец, в туалет.

На раковине он видит портняжные ножницы, забытые, по всей видимости, Крючковым. А рядом с ними – перья экзотической птицы.

Аркадий поспешно возвращается в купе. Входит в него.

Алмаев невинно похрапывает на своем месте.

Никита посапывает наверху.

Мать чуть приподнимается на кровати. Внимательно вглядывается в темноте в лицо сына.

– Аркадий – ты?, – спрашивает мать.

– Я, мам, я в туалет ходил.

– Спи. Дверь на щеколду закрой.

Аркадий, – стараясь не смотреть в зеркало, – закрывает дверь. Поднимается на верхнюю полку. Поворачивается лицом к стенке. На стене черными разводами играют жирные тени. Аркадий достает из кармана конфету, подаренную Крючковым. Кладет конфету в рот. Начинает ее потихоньку посасывать. Глаза слипаются.

Аркадий смотрит на разводы теней, играющие на стене.

Медленно погружается в дрему.

9. Утренний казус

Просыпается Аркадий от учащенного стука в купейную дверь. Стучит проводница. Анфиса идет по коридору. Будит пассажиров.

– «Слепово», стоянка 15 минут!

Поезд замедляет скорость перед полной остановкой.

Аркадий высовывается из-под одеяла: минуту не может понять, что происходит? Что за суета в купе? Озирается по сторонам.

– Доброе утро!, – спросонок приветствует он родных.

Алмаев и Никита наскоро накидывают на себя одежду. По их виду можно догадаться, что они тоже пробудились совсем недавно.

Алмаев поднимает на Аркадия тяжелый взгляд:

– А, проснулся, «фан-та-зер»!

Мать сидит за столиком. Делает записи на бумаге.

– Фруктов возьми, сахар закончился! Доброе утро, сынок.

– Ладно, – хмуро отвечает Алмаев.

Аркадий все еще не в состоянии сообразить, чем заняты отец и Никита, и куда они так спешат.

– Ты спи! А мы с папой пройдемся!, – ехидно поддразнивает его Никита: – Ты спи, спи!

В этот момент поезд – замедлявший движение – резко тормозит. Никита едва не валится отцу под ноги.

– Держись на ногах!, – бурчит Алмаев, поддерживая Никиту.

– Минералочки, хлеба, – напоминает мать.

– Ладно.

– Ты что, не идешь с нами за покупками?, – спрашивает Никита младшего брата ядовитым тоном: – Правильно, без тебя обойдемся!

– Иду, – отвечает Аркадий, зевая и потягиваясь.

Алмаев шнурует ботинки:

– Если идешь – шевелись. Ждать не будем.

Аркадий еще раз потягивается. Раздвигает занавеску. За окном три хулигана избивают на железнодорожных путях беспризорника. Сбивают с его головы широкополую шляпу: играют ею в футбол, – пинают, топчут, и снова натягивают изломанную шляпу беспризорнику на голову.

– Зачем они так, папа?, – спрашивает Аркадий отца.

Поначалу Алмаев не понимает, о чем лепечет его сын. Но вот он выглядывает за занавеску, и видит ту же сцену. Драка на путях. На беспризорнике грязные лохмотья в клочьях и заплатах, словно снятые с пугала. Бедняга пытается бежать, но один из хулиганов хватает его за шиворот. Заваливает на шпалы и начинает осыпать ударами. Беспризорник даже не сопротивляется. У него просто нет шансов: хулиганы намного старше. К тому же, главарь этой шайки – настоящий культурист с накаченными бицепсами.

– От, сволочи. Трое на одного. Ну, я вам щас рога обломаю.

Мать, закончив список, поворачивается к окну:

– Не ввязывайся ты, ради бога. Раз уже пырнули – мало тебе?

– Ладно. Разберемся. Мое дело, – грубо отмахивается Алмаев.

Никита тоже высматривает: кого это там за окошком лупят? Ему любопытно. Но сочувствия в нем не видно.

– Трое на одного. Сволочи, – и голосом и манерами Никита подражает отцу.

Аркадий лежит на пузе, с грустью смотрит, как за окном избивают оборванца. Но вдруг глаза его расширяются.

Аркадий засовывает руку под одеяло. Морщится. Вытаскивает руку. Украдкой нюхает пальцы. Они в какой-то странной липкой влаге.

Из состояния оцепенения его выводит голос отца.

– Ну, все, я побежал! Давай список. Стоянка – 15 минут.

Мать протягивает ему листок бумаги:

– Вот, я все тут написала, что нужно купить! Воды не забудь!

Алмаев берет листок, выходит из купе. Поправляет ремень.

– Не забуду, – отвечает он жене уже за дверью.

– Не ввязывайся ни во что, умоляю тебя!, – кричит мать вслед Алмаеву, видя, что тот задумал: – Обо мне подумай, о детях!

Пытаясь скрыть утренний казус, Аркадий напускает деловой вид.

– Ну, меня-то подождите. Я с вами!

Никита торопливо заправляет рубашку в брюки. Выбегает из купе вслед за отцом.

– Спи. Мелюзга.

Аркадий выскакивает из-под одеяла. Натягивает штаны. Накидывает рубашку. Лихо спрыгивает с полки.

– Аркадий, сынок, ты бы хоть со мною остался!, – просит его мать.

– Нет, мам, я с ними.

Аркадий выбегает из купе. Мать остается одна.

10. Станция «Слепово»

В коридоре – из окна вагона – Аркадию открывается вид на станционную площадь. Полустанок переполнен копошащимся людом. На нем идет оживленная торговля. Торгуют всякой всячиной. Над фасадом вокзального здания видна выцветшая надпись: «Слепово».

В толпе Аркадий видит артистов цирка. Те суетливо снуют между лотков. Наиболее шумным из них оказывается карлик Клена. В эту секунду внимание Аркадия привлекает доносящийся из тамбура хриплый голос отца. По голосу слышно, что Алмаев «в гневе».

– Пусти! Пропусти, говорю!, – орет Алмаев на весь вагон.

Ему так же громко отвечает проводник Антипов.

– Запрещено. Нельзя.

Аркадий бежит в тамбур. На площадке сгрудились пассажиры. Алмаев проталкивается к двери, ведущей к не лицевой стороне состава: туда, где на путях избивают беспризорника. Антипов преграждает Алмаеву путь. Здесь же – на платформе – стоит Анфиса. Наблюдает за этой стычкой с явным беспокойством.

– Да мне плевать, что «запрещено»: там пацана калечат! Не зли меня!, – пылающий взгляд Алмаева не предвещает ничего хорошего.

Антипов, однако, не считывает опасность:

– Не… – Успевает лишь произнести проводник.

Но терпение Алмаева иссякло: он двумя пальцами ударяет рябого в «солнечное сплетение». Договорить Антипов не успевает. Теряет дар речи. В скрюченном состоянии выползает на платформу.

Алмаев ловким движением открывает заднюю дверь вагона: спрыгивает на усыпанную мелкой галькой землю. Бежит спасать беспризорника. Никита и Аркадий кидаются следом за отцом. Аркадий неловко обо что-то цепляется. Рубашка рвется. Пуговица отлетает. Аркадий поднимает пуговицу. Бежит за Никитой. Пытается его догнать.

Алмаев в это время подбегает к хулиганам. Сразу же включается в драку. Головой бьет главаря в лицо. Тот хватается за нос. Падает на землю. Между пальцами у гопника сочится кровь. Лицо от этого становится красным. Алмаев налетает на оставшихся двух хулиганов – раскидывает их по сторонам. Отвешивает обоим пинки и оплеухи.

Беспризорник, в суматохе, выползает из-под дерущихся. Дико смотрит на Алмаева. Потом – на Никиту, на Аркадия, бегущего в его сторону, – и вдруг у беспризорника начинается истерика, – он истошно орет.

– Аааа… – От этого крика у Аркадия мурашки бегут по коже.

Беспризорник в панике кидается под колеса стоящего состава. Убегает. Алмаев в это время расправляется со шпаной.

Двое хулиганов удирают от него почти сразу. Главарь пытается дать отпор: вытаскивает нож. Делает несколько опасных взмахов, но Алмаев сваливает его оглушительными ударами. Выбивает нож. Главарь падает на рельсы. Ударяется головой. На четвереньках отползает. Ладонью утирает кровь под носом. Огромные бицепсы хулигана прорезаны вздутыми венами.

Алмаев не спеша поднимает нож с земли. Подходит к ползающему на четвереньках Голиафу.

– Варикозный, – говорит он с ухмылкой, – ты не боишься играть с острыми предметами?! Порезаться можно!

Хулиган боязливо пятится от Алмаева. Убегает следом за подельниками вдоль железнодорожных путей.

Подоспевшие Аркадий и Никита кидают ему вслед камнями. Никита попадает булыжником гопнику в спину: тот от боли сгибается пополам, цедит сквозь зубы ругательство, но продолжает бежать.

Алмаев отряхивается. Озирается по сторонам. Ищет взглядом беспризорника. Но того и след простыл.

– А где это пугало… в шляпе?

– Удрал! Под поезд залез!, – выкрикивают Аркадий и Никита наперебой: – Вон туда заполз! Под колеса!

Братья рассматривают нож в руках у отца. Внутри пластиковой ручки запечатан свернувшийся кольцами красный дракон.