Татьяна Росс - Кама с утрА. Картинки к Фрейду Страница 5

Не скрывая своего отношения к этим действиям, я кривилась и становилась все более раздражительной, вредничала. И, хотя Максим приносил в дом жирный кусок мамонта в виде приличного заработка, всевозможных дорогих подарков в качестве дополнительного бонуса к деньгам, баловал нас с сыном путешествиями и развлечениями, я не переставала жужжать, выражая недовольство. Кому приятно, когда вот так? Стоишь, после завтрака моешь тарелку, и вдруг ни с того ни с сего сзади обхватывают тебя за талию, нагибают… Ты лицом чуть ли не в раковину с грязной посудой… И задирают халат. Даже трусы стаскивать не надо. Ты с утра не успела их надеть. А потому вход свободен. Милости прошу. Не лезет? Сухо? Ничего страшного. Можно намочить палец под водой – она вон, бежит из крана… Сунуть сначала палец и вперед – пара ритмичных движений и готов. А ты, ты готова? Кого это интересует… Зато муж доволен. В качестве нежности – легкий хлопок по заднице. И с чистой совестью на службу.

Или наоборот. Он пришел со службы. Поздний вечер. Ты едва уложила сына, устала до обморока. У ребенка режутся зубы и ты регулярно недосыпаешь. Села около телевизора. Глаза слипаются, голова озадачена вопросом: «Что сделать, чтобы ребенок не орал ночами?» И тут подходит он.

– Дорогая, – слышишь ты мягкий тенорок рядом с собой, – устала?

О, кому-то интересно твое настроение… Но не долга твоя радость. Открываешь глаза… Перед твоим носом мужнин член. При полном параде. Эрекция на триста процентов. Торчит металлическим накалом и от перенапряжения дергается.

– Открой ротик, девочка, – ласково говорит он и, не ожидая, когда ты сама откроешь, легонько просовывает пальцы между зубов.

– Э-э-э-э, – только и успеваешь промычать ты, но сказать уже не в состоянии. Член заработал, двигаясь все быстрее…

– Спасибо, родная, – говорит муж, запахивая халат. И даже имитирует благодарный поцелуй, прикладываясь к твоей щеке губами.

В конце концов, Максим совсем перестал лезть с сексуальными домогательствами.

– Ах, ты так не хочешь, тогда вообще никак… – продемонстрировал мой муж однажды свое отношение к моему наморщенному носику на его предложение. С тех пор его разовые порывы уже почти никогда не повторялись.

Сначала мне казалось это нормальным для семьи. Сотрудницы-девчонки за чашкой кофе делились семейными тайнами. То одна, то другая рассказывала о наскучивших мужьях и об их тошнотворных домогательствах.

– Как же этот боров мне надоел, – жаловалась Светка, прожившая с мужем десять лет, – не секс, а наказание. Скорее бы полным импотентом стал. А то ни туда, ни сюда. Стоит на полшестого. Влезть не может. Елозит, испачкает всю. А толку ноль. Одна головная боль. Тьфу!

– А с импотентом, думаешь, лучше? – вступала в разговор более зрелая Элла Петровна, – вот мой уже лет пять как вообще ни-ни… Ни туда, ни сюда, никуда. А я-то живая, нервные окончания не отмерли еще. Хоть бы как уж…

– Придумали, Элла Петровна, беду! Найдите любовника, – советовала Светка.

– Ага, не с моим мужем. Он как собака на сене. Сам не гам, и другому не дам. Да и, между нами девочками говоря, кому я нужна в мои-то годы и с моим пятьдесят восьмым размером?

Слушая разговоры коллег и приятельниц, я понимала, что секс — необходимый элемент семейной жизни, но не достаточный. А может, и наоборот, секс достаточное, но не необходимое условие брака? Супружество, по устоявшемуся в обществе мнению, убивает чувства и желания. Мало кто мог похвастаться кипучими сексуальными отношениями с собственным мужем на протяжении многих лет. У кого-то раньше, у кого-то позже происходит умирание всего того, что приводит пару к алтарю. А приводит туда большинство из нас желание заниматься сексом друг с другом, а отнюдь не желание вести совместное хозяйство.

Понятно, сейчас нет необходимости бежать в ЗАГС, чтобы после штампа в паспорте заняться сексом. Можно и без этого удовлетворять половые нужды… Но многие все же женятся и выходят замуж. Типа «вместе будем жить, детей рожать, купим кухонный комбайн и по утрам в четыре руки будем печь булочки на завтрак». Может так кто и думает. Но на деле, все равно все это делается, чтобы иметь регулярный, качественный секс с любимым человеком.

Но алтарь или, говоря современным языком, отдел записи актов гражданского состояния становится Рубиконом, перейдя который жених с невестой, превращаясь в мужа и жену, могут заниматься сексом столько, сколько их душе угодно, но как по мановению волшебной палочки, угодно им становится все меньше и меньше. Будто кто-то невидимый охлаждает их темперамент, снижает потенцию. Однако это касается лишь законной супруги. С любовницами почему-то наши мужья вполне потентны и темпераментны.

Прожив с Максимом больше десяти лет, я поняла, что либо должна развестись, либо у меня поедет крыша. Семейная лодка давала течь, а театр, называемый браком, требовал обновления репертуара. Этот театр скорее напоминал не зрелище, а военные действия. Ежедневные стычки на ровном месте и отсутствие секса подводили черту. Считая неприличным навязываться мужу в постели, я не трогала его даже в минуты моих гормональных взрывов. А он словно не видел в упор ни меня, ни моих мучений. По утрам, дежурно чмокнув в ухо, убегал по своим делам, возвращаясь домой все позже и позже. Мы попали в замкнутый круг, из которого никак не могли выбраться.

3.

То, что у моего мужа хватает потенции и темперамента на других женщин, я поняла давно, еще до родов. Работая с Максом в одной фирме, я не могла не видеть того, что происходило вокруг. Скрыть его интереса к курьерше Таечке, которая едва окончила школу и, не поступив в институт, пришла к нам перекрутиться год до следующего приема, было невозможно. Тупая девка, не имеющая ничего, кроме длинных ног, привлекала внимание моего мужа и других самцов своим плоским задом, преднамеренно наклоняясь перед мужиками, не сгибаясь в коленях, чтобы показать имеющееся под юбкой. Имелась же у нее там лишь едва видимая полоска трусиков, врезавшаяся в промежность, что довелось увидеть и мне. Хотя я терпеть не могла эту безмозглую курицу, даже меня она возбудила видом своих оголенных гениталий. То, что после таких Таечкиных упражнений вставало у мужиков, сомнения не вызывало. Меня бесила и эта вертихвостка, и сальный взгляд Максима, скользящий по ней, когда она мелькала поблизости. Все это раздражало, но предъявить что-либо конкретное супругу я не могла. На мои упреки он отвечал смехом, заявляя, что я все придумываю из-за врожденной и явно гипертрофированной ревности.

Но однажды я зашла в комнату, где стояли печатные аппараты, чтобы сделать копию каких-то документов, и увидела ритмично двигающуюся взад-вперед спину моего мужа. Я чуть не задохнулась от возмущения. На Максиме была голубая рубашка в почти невидимую полоску, которую ранним утром я выглаживала собственными ручками. Приспущенные джинсы оголили обе половинки его пухлой попки, покрытой черными волосками. Ту, которую он так задорно трахал, было не видно. Максим собой полностью прикрывал женское тело. Лишь две тонкие ноги в босоножках на огромных каблуках торчали в разные стороны из-под Максимовых рук, безвольно дергаясь в такт движениям его волосатой задницы. Это были Таечкины босоножки. Встав, как вкопанная, я наблюдала за действием, словно мазохистка, получавшая удовольствие от боли. Вдруг раздался писклявый, почти детский голосок:

– Макс, ну… давай же… давай… еще… сильнее… ну же…

Увиденное и, особенно, услышанное, резануло болью. Будто резко ударили под дых. Или без предупреждения и наркоза вырвали зуб. Возможно, просто от неожиданности. Я едва сдержалась, чтобы не зарычать от бешенства. Но чутье подсказало, что лучше перенести скандал на домашнюю территорию, и потусторонняя сила, вмешавшаяся в ситуацию, вытолкнула меня из комнаты, где мой милый наслаждался жизнью.

Дома, едва дождавшись мужа с работы, я устроила скандал. Но Максим, сначала опешив, быстро взял себя в руки и успокоил меня, сославшись на то, что из-за моей беременности, которую мы оба страшно боялись сорвать, он не может заниматься со мной сексом.

– Вера, ты несправедлива, – невозмутимо заявил Макс, – ты так долго не могла забеременеть… И теперь, когда это случилось… Я пошел у тебя на поводу… Мы не спим с тобой уже третий месяц… Что же ты хочешь? Я же не труп и не старец…

Надо сказать, что хотя и до моей беременности секс происходил у нас не чаще, тем не менее аргументы мужа подействовали. Тем более что у меня действительно были основания не допускать его к своему телу. Я понимала, что одним оральным сексом его не удовлетворить, да и мне эта «радость» вовсе ни к чему… И отступила.