Лори Спилман - Список заветных желаний Страница 5

Скривившись, я отмахиваюсь от него и делаю отчаянное усилие, чтобы набрать в грудь воздуху.

– Спасибо. Не надо, – бормочу я. – Продолжайте, прошу вас. Извините…

Съежившись в кресле, я прикусываю нижнюю губу, чтобы не дрожала. Это какая-то ошибка. Я… я так старалась, я так хотела, чтобы мама гордилась мной. Неужели Кэтрин меня подставила? Нет, она не могла поступить со мной так жестоко.

– Если вы не возражаете, на этом мы завершим нашу встречу, – провозглашает адвокат. – Мне необходимо обсудить некоторые вопросы с Бретт. – Он пристально смотрит на меня. – Вы предпочитаете сделать это сейчас или назначим другой день?

Я блуждаю в тумане, который обступил меня со всех сторон.

– Давайте не будем откладывать, – доносится до меня голос, отдаленно похожий на мой собственный.

– Отлично! – Адвокат обводит взглядом сидящих за столом. – У кого-нибудь есть вопросы?

– Нет, все абсолютно ясно, – заявляет Джоад, встает с кресла и устремляется к двери с видом заключенного, отпущенного на свободу.

Кэтрин достает телефон и проверяет, нет ли сообщений, Джей подбегает к Мидару и рассыпается в благодарностях. Украдкой он бросает взгляд на меня и тут же поспешно отворачивается. Похоже, он ужасно смущен. Мне становится совсем тошно. Только Шелли смотрит на меня по-прежнему открыто, ее лицо, обрамленное непослушными каштановыми кудряшками, светится дружелюбием, взгляд серых глаз мягок и приветлив. Она подходит ко мне и заключает в объятия. Но что следует говорить в подобной ситуации, не знает даже Шелли.

Пока братья по очереди трясут руку мистеру Мидару, я сижу в кресле с угрюмым видом школьницы, которую оставили после уроков. Но вот наконец все уходят. Мистер Мидар закрывает дверь. В комнате воцаряется такая тишина, что я слышу, как пульсирует кровь у меня в висках. Адвокат возвращается на свое место во главе стола, напротив меня. Кожа у него гладкая, загорелая, большие карие глаза слегка дисгармонируют с резкими чертами.

– Вы не слишком расстроились? – спрашивает он так участливо, словно действительно хочет услышать ответ. Наверняка он получает почасовую оплату.

– Нет-нет, – отвечаю я.

В самом деле, из-за чего мне расстраиваться? Подумаешь, ерунда, осталась сиротой без гроша в кармане. Было бы из-за чего переживать.

– Ваша мама опасалась, что сегодняшний день станет для вас очень тяжелым.

– Правда? – криво усмехаюсь я. – Она догадывалась, что я не слишком обрадуюсь, узнав, что лишена наследства?

Он осторожно накрывает рукой мою ладонь:

– Это не совсем так.

– Я ее единственная дочь, и я не получила ни фига. Ни фига! Даже какой-нибудь пустяковины. Словно я ей вообще чужая.

Я выдергиваю руку из-под его руки и прячу на коленях. Опускаю глаза. Взгляд скользит по моему кольцу с изумрудом, часам «Ролекс» и браслету от «Картье». Остатки прежней роскоши… Подняв глаза, я вижу на симпатичном лице мистера Мидара явно неодобрительное выражение.

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете! – лепечу я. – Вы думаете, что я самовлюбленная и избалованная эгоистка. Вы думаете, я переживаю из-за денег. Или из-за должности. – У меня пересыхает в горле. – Честное слово, вчера из всего маминого имущества я хотела получить только кровать. Честное слово… Только ее антикварную кровать… – Ком в горле мешает мне говорить. – Чтобы свернуться на ней калачиком и чувствовать ее близость…

К собственному ужасу, я ощущаю, что по щекам у меня текут слезы. Легкие всхлипывания постепенно перерастают в рыдания. Мидар встает из-за стола в поисках бумажных салфеток. Вручает мне одну и гладит меня по спине, пока я поскуливаю, пытаясь успокоиться.

– Извините, – сиплю я. – Сегодня и в самом деле… тяжелый для меня день.

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете.

Сочувственный взгляд мистера Мидара убеждает меня в искренности его слов.

Я промокаю глаза салфеткой. Глубокий вдох. Еще один.

– Извините, – повторяю я, немного придя в себя. – Вы сказали, нам необходимо обсудить… какие-то вопросы.

Мистер Мидар извлекает из кожаного портфеля еще одну папку и кладет ее на стол передо мной:

– Элизабет кое-что задумала для вас.

Он открывает папку и вручает мне пожелтевший от времени листок, вырванный из школьной тетради. Судя по тому, как сильно этот листок изжеван, некогда его смяли в комок.

– Что это?

– Список жизненных целей. Ваш список.

Лишь через несколько секунд я понимаю: да это же мой почерк. Размашистый почерк четырнадцатилетней девчонки. Несомненно, это писала я, хотя, убей бог, не помню, чтобы когда-нибудь составляла подобный список. Около некоторых пунктов – комментарии, написанные маминой рукой.

*1. Родить ребенка, а может, даже двоих.

2. Поцеловать Ника Найкола.

3. Стать членом группы поддержки школьной бейсбольной команды. Поздравляю. Это действительно было так важно?

4. Учиться только на отлично. Возможности переоценены.

5. Покататься на лыжах в Альпах. Мы здорово провели время!

*6. Завести собаку.

7. Отвечать правильно, когда сестра Роуз меня вызывает, а я в это время болтаю с Кэрри.

8. Побывать в Париже. Ах, какие чудные воспоминания!

*9. Сохранить дружбу с Кэрри Ньюсом на всю жизнь!

10. Поступить в Северо-Западный университет. Горжусь моей умницей!

11. Всегда быть приветливой и дружелюбной. Тебе это удается!

*12. Помогать бедным.

*13. Купить шикарный дом.

*14. Завести лошадь.

15. Принять участие в бое быков. Забудь об этом!

16. Выучить французский. Très bien!

*17. Влюбиться.

*18. Выступить на огромной сцене.

*19. Поддерживать хорошие отношения с папой.

*20. Стать крутой учительницей.

– Хм, – бормочу я, изучив список. – Поцеловать Ника Найкола. Стать членом группы поддержки. – Я улыбаюсь и протягиваю листок мистеру Мидару. – Очень трогательно. Где вы это откопали?

– Мне дала этот список Элизабет. Она хранила его все эти годы.

Удивленно вскидываю голову:

– И… что? Она завещала мне этот список? Вы это хотите сказать?

– Да, что-то в этом роде, – без тени улыбки отвечает мистер Мидар.

– Объясните наконец, что все это означает?

Адвокат придвигается ближе ко мне:

– Дело вот в чем. Много лет назад Элизабет вытащила этот список из мусорной корзины. И потом, когда вы добивались очередной поставленной цели, она вычеркивала соответствующий пункт. – Он указывает на строчку «Выучить французский». – Видите?

Рядом с зачеркнутой строчкой маминой рукой выведено: «Très bien!»

– Но десять пунктов из двадцати пока не выполнены, – продолжает мистер Мидар.

– Довольно шутить, – пожимаю я плечами. – Все это не имеет никакого отношения к моей сегодняшней жизни.

Мистер Мидар качает головой:

– Элизабет думала иначе. Она считала, эти цели и сейчас сохраняют для вас актуальность.

Я недовольно хмурюсь. Оказывается, мама знала меня вовсе не так хорошо, как мне казалось.

– Она ошибалась, – роняю я.

– Тем не менее она хотела, чтобы вы выполнили этот план полностью.

У меня отвисает челюсть.

– Вы что, издеваетесь?! – Я потрясаю злополучным листком. – Я написала это двадцать лет назад. Я готова выполнить все мамины пожелания, только не эти глупости.

Адвокат вытягивает руки, словно уличный регулировщик:

– Я лишь передаю то, что поручила мне передать ваша мать.

– Простите. – Я тяжело вздыхаю, откидываюсь на спинку стула и потираю лоб. – Не могу понять, что она задумала?

Мистер Мидар, порывшись в папке, извлекает бледно-розовый конверт. Фирма «Крейн», отмечаю я про себя. Мама предпочитала канцелярские товары именно этой фирмы.

– Элизабет написала это письмо и просила прочесть его вам вслух. Не спрашивайте, почему я не могу просто передать его вам. Таково желание Элизабет. – На губах его мелькает озорная улыбка. – Хотя, как я полагаю, вы сами прекрасно умеете читать.

Я делаю над собой усилие, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Послушайте, я не представляю, что творилось у мамы в голове. Десять минут назад я не сомневалась: если мама о чем-то просила, значит у нее были на то веские причины. Но сейчас я совершенно обескуражена.

– Тем не менее я уверен, что у Элизабет имелись веские причины поступить именно так, а не иначе.

Он разрывает конверт. Сердце мое сжимается. Выпрямляюсь на стуле и складываю руки на коленях.

Мистер Мидар водружает на нос очки и откашливается:

– «Дорогая Бретт, прежде всего, прости за то, что тебе пришлось выдержать за последние четыре месяца. Ты стала моей поддержкой и опорой, моей душой, и я бесконечно тебе признательна. Мне не хочется тебя покидать. Это так тяжело – расставаться с теми, кого любишь, правда? Но ты сильная, ты выдержишь и, пережив горечь утраты, снова будешь радоваться жизни. Сейчас тебе трудно в это поверить, но я знаю, это так. Конечно, сейчас тебе больно. Но время смягчит твою боль. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой. Как бы хотелось помочь тебе пережить эти грустные времена. Я обняла бы тебя так крепко, что у тебя перехватило бы дыхание. Прижала бы тебя к себе, как делала, когда ты была маленькой. А может, я пригласила бы тебя пообедать. Мы отыскали бы тихий столик в ресторане отеля „Дрейк“. Ты рассказала бы мне о своих страхах и горестях, а я гладила бы твою руку, сочувствуя тебе всей душой». – Голос мистера Мидара слегка охрип. Он с тревогой смотрит на меня. – Вы готовы слушать дальше?