Андрей Абаза - Записки автохтона Страница 5

Догнали своих и уже спокойно прошли остальные рубежи. Всё, конец, «Оружие к осмотру, экипажи к машинам, Сорокин, к командиру полка…»

Штабной УАЗик мчит прямо к дверям НП, Сорокин вбегает в зал и застывает столбом перед толпой генералов. «Товарищ генерал армии, разрешите обратиться к товарищу полковнику!». «Разрешаю!». «Товарищ полковник, лейтенант Сорокин по вашему приказанию прибыл!». Подполковник (пока) Бурцев негромко сообщает окружающему пространству вообще и командующему округом в частности: «Нештатная цель, стрельба с борта, время от появления до поражения мишени – 11 секунд, командир экипажа – лейтенант Сорокин». Лушев невнимательно смотрит, протягивает руку вправо, из воздуха берёт коробочку и вручает Сорокину. «Благодарю за отличную стрельбу!». «Служу Советскому Союзу! Разрешите идти!». «Идите. Подполковник, готовьте документы о досрочном присвоении очередного звания». «Есть, товарищ генерал армии!». «Ты что, замёрз, Сорокин, иди на хер…»

Ах, если бы «танковый биатлон» практиковали 30 лет назад!

Ах, если бы умение стрелять и водить было единственным критерием службы!

«Да, были люди в наше время…»

«Я думал, ты, Андрюха, „пиджак“, а ты оказался вояка, теперь послужим..» «Лихой» майор Кочкин со стаканом водки в руке посреди батальонной Ленинской комнаты подводил итоги учений.

Итоги были приятные, особенно для командования. Генерал армии П. Г. Лушев стал Героем Советского Союза, комдив Кондратьев стал генерал-майором, кэп Бурцев получил благодарность, Кочкин не получил взыскания, что уже было наградой, а Сорокин получил наградные часы «Командирские», отпуск всему экипажу, досрочное присвоение звания «старший лейтенант» к Новому году и признание кадровых танкистов.

Помимо прочих пряников «старый» замполит предложил Сорокину написать рапорт о продолжении службы уже на постоянной основе, «настоящим офицером» на 25 лет. Сорокин после отпуска такой рапорт написал, подписался и влился в ряды «тяжёлых танкистов».

Порядок службы в 1 батальоне резко изменился, в ноябре «духи» заменили «дембелей» во втором батальоне, теперь они стали небоеспособными и пропали в учебных полях, а «Кочкинцы» стали «тянуть службу» – караулы, дежурства, патрули, командировки.

Сорокин вернулся после отпуска в конце ноября и сразу же попал в эту карусель «через день – на ремень». На разводе нарядов в 16—00 каждый день выстраивались на плацу дежурный по полку, помощник дежурного, два караула, дежурный по парку боевой техники, патрули, кухонный наряд. С 1 декабря 1983 по 23 февраля 1984 года лейтенант (старший лейтенант с 27 декабря 1983 года) Сорокин не пропустил эту тусовку ни разу, только кухонный наряд ему не светил.

Вот и развод караулов 31 декабря 1983 года без него не обошёлся, он заступал помощником дежурного по полку на новогоднюю «вахту». Дежурным по полку неожиданно оказался подполковник, начальник ПВО полка с ромбиком Академии Генштаба на кителе. Прибыл в полк Олег Николаевич неделю назад, семью ещё не перевёз, от него за версту пахло неудачей.

По слухам, был он начальником штаба (или заместителем) армии (корпуса) ПВО на Дальнем Востоке, замещал командующего на время отпуска и неправильно среагировал на тот самый «Боинг» 1.09.1983 года, т.е. не сбил и команду своим подчинённым на уничтожение не дал. Делал он карьеру сам, на орденских планках мундира читались два ордена Боевого Красного Знамени, на парадке Сорокин увидел нашивку за тяжёлое ранение, рискнул спросить про Вьетнам и получил в ответ про Сирию, война Судного Дня

Подготовленный офицер с боевым опытом закончил с отличием Академию Генштаба в звании полковника, мысленно примерял «полосатые штаны» и беспросветные погоны, но всё рухнуло, сняли звезду и понизили в должности уровней на десять. ПВО танкового полка было «кастрировано» полностью, личного состава не было вообще, два прапорщика сторожили имущество в отдельном ангаре парка. Всем всё было ясно, подполковник дослуживал последние дни – и дослуживал их в должности постоянного дежурного по полку. К счастью для Сорокина, «последние дни» растянулись на пять месяцев общения с очень интересным человеком.

Сорокин в нарядах читал, библиотека в полку была большая, но формировали её по заветам начальника ГЛАВПУРА МО СССР тов. Епишева, военные мемуары скоро кончились, а читать остальную продукцию членов Союза Писателей СССР можно было только под страхом расстрела из танковой пушки. Была ещё спецбиблиотека в штабе, только для офицеров, Сорокин начал там бывать, изучал «Военный вестник» и «Иностранное военное обозрение», но это было чтение ДСП, на руки не выдавалось.

Длинные суточные дежурства с О.Н. стали прямо отдушиной для одичавшего без умственной гимнастики гуманитария. Вскоре разговоры продолжились в комнате О.Н. в офицерской общаге и затягивались за чаем и шахматами до утра. Семью бывший полковник сразу отправил куда-то под Питер, жил один, спиртного не пил совсем, выпившего Сорокина не принимал – и Сорокин даже пить бросил (временно), чтобы продлить радость общения.

У Сорокина накопилось множество вопросов, а подполковник имел ответы или оригинальные суждения по каждому из них.

«Почему командование такое тупое?».

– Оно не тупое, оно очень уверено в себе. Карьеру делают те, кто в себе не сомневается. Представь, шахматы, но с другими правилами: ты видишь только свою половину доски, начинает любой и фигуры можно расставлять в любом порядке. Ты знаешь силы противника, знаешь территорию его размещения, но не знаешь, как стоят его силы и он не знает расстановки твоих. Можно всё спланировать, расписать и подготовиться, но только до первого хода, дальше сплошной туман и непрерывный цейтнот. Надо иметь очень сильную волю, чтобы добиваться выполнения намеченного плана от себя и подчинённых, причём в реальной войне всё переносится в три измерения, добавляется воздух и можно использовать резервы за пределами данного поля боя, понимаешь? Маршал Василевский – лучший штабист, лучший планировщик, а маршал Жуков – лучший полководец потому, что железная воля и неколебимая уверенность в своих решениях, почти как у Сталина. Если ты поступишь в военное училище, то будешь в конце, слишком много рефлексируешь. Что, рапорт написал о кадровой службе? Отзови, ни один «пиджак» карьеры в армии не сделает, не тот замес. (О.Н. ошибся, «двухгадюшник» Квашнин дослужился до должности начальника Генерального Штаба МО РФ, но это исключительное исключение).

«На войне многие выдвинулись из штатских».

– То на войне, там жить захочешь – извернёшься, там хитрости в цене, а кадровые хитрить не умеют. И счёт там другой – по количеству убитых врагов, а не проведённых мероприятий. Твой комбат не зря говорит: «Мне плевать, товарищи офицеры, что вы делаете всё возможное. Я вас не ограничиваю – делайте невозможное, но дайте результат». На войне ты, может быть, поднялся бы, если в танке не сгоришь, но только на войне и только на время войны. Воевать Кочкин может, а служить – нет. И ты такой же. Иди на гражданку, всё равно большой войны не будет. Твой потолок – майор при увольнении в запас, если повезёт. В штабе тебе не служить. Конечно, можно устроиться в военкомате, но в мундире перебирать бумажки – только позориться, правда ведь? Потенциал у тебя есть, но не в армии. В мирное время чем лучше человек, тем хуже карьера, на Колю Быстрова посмотри. (У Быстрова отец – лейтенант погиб в 1956 году в Египте, мать с двумя сыновьями – погодками замуж не вышла, Колю приняли в Калининское суворовское, окончил Казанское танковое с отличием, 5 лет службы в Чехословакии командир взвода, зам. командира роты, вернулся в Союз – сразу попал в Афган, был там всю первую «сменку» с января 1980 по октябрь 1983, Красная Звезда и Боевое Красное Знамя на груди. Холост, половину денег с училища отправлял матери, брат женился, ему дом купил в теперешней Твери. Пришёл в полк капитаном, командиром роты и членом КПСС. Через год он стал беспартийным старшим лейтенантом, команди-ром отдельного автотранспортного взвода).

«Я прочитал про английский ночной десант на Фолкленды, у каждого солдата свой канал связи с командиром, батальоном взяли аргентинскую дивизию, а как мы с НАТО воевать будем?. Уровень связи и управления у нас точно аргентинский».

– Масштабы боестолкновений не учитываешь. Аргентинцы танки в землю зарыли, от ракет с инфракрасным наведением костры за позициями жгли, ПНВ идеальная подсветка, всё статично, маневра нет, вот их тёплыми и взяли. Представь реальный масштабный бой – тысячи работающих двигателей по обе линии фронта, пожары, взрывы, горящие танки – чем тут поможет инфракрасное наведение? Если противник превосходит тебя в технике – надо перевести бой на свой технический уровень. Постановка помех, уничтожение радаров, завеса из фольги, маскировка элементарная, ложные цели и т. п. Американцы после Вьетнама армию на контракт переводят, упор на технику делают. Противотанковые ракеты с телевизионным наведением – слышал? А должен бы прочитать в «ИВО», тебе это по специальности ближе, всё стратегию придумываешь, а под носом ничего не видишь. Смотри, автомобиль, установка типа «Катюши», запуск ракет залпом или по одной, наведение сверху, на каждой ракете телекамера, оператор выбирает цель и поражает танк прямо в командирский люк. Не нравится? Как спастись? Не те вопросы задаёшь. Как победить – вот правильный вопрос, ответ ищи сам в зависимости от боевой ситуации. Генералы, знаешь, всегда готовятся к прошлой войне, вот и натовцы ждут нашей танковой лавы. Правильно думаешь, не дождутся. Перебросить войска по ж/д сейчас никому не удастся, своим ходом до Ла Манша дойдёшь? Технические игрушки хороши, но дороги. В Европе войны не будет, они не понадобятся, а в Афгане для этих примочек целей нет. (Командующий контингентом войск коалиции в Афганистане генерал Петреус через 25 лет дословно повторил: «Долбаная страна, ни одной приличной цели»).