Александр Колупаев - Когда отцветет папоротник Страница 5

Надо сказать, что только что бесславно закончилась перестройка, и страна плавно въезжала в начало дикого капитализма.

Трещали по швам устои социализма, кто понаглее хапал себе куски народного добра и, опьяненный вседозволенностью и шальными деньгами, покупал дорогие автомашины, костюмы и кутил в ресторанах.

Мы, довольные выплаченной зарплатой, шли с Сергеем, так зовут моего соседа, мимо Дворца Металлургов, оставив своих благоверных в магазине «Элегант».

Наши жены, мудро рассудив, что толку от нас в выборе и покупке дамских туалетов не предвидится, выдали нам некую сумму денег для утоления жажды. Как раз хватило нам по паре баночек пива.

Сергей за неимением другой приличной одежды оделся в парадную «дембельскую» форму. Погоны он снял, а вот множество нагрудных знаков и значков оставил. Я утолял свое любопытство, выпытывал значение того или иного знака. По всем воинским статьям выходило, что был мой попутчик особым солдатом. Лучше других стрелял, более метко бросал гранату, вообще был, как говорят, отличник боевой, политической и физической подготовки.

Подходим мы с ним к перекрестку. Две девушки на зеленый свет спокойно переходят его по обозначенной «зебре». Вдруг, прямо на них – черный джип с «наворотами».

От резкого квакающего сигнала шарахнулись в сторону девчонки, одна упала, подвернув ногу. Такого наш отличник боевой и политической просто стерпеть не мог.

– Вот гады!

С этими словами привычным таким метким армейским движением, словно гранату, метнул банку с пивом под колеса джипа. И тут же быстро и аккуратно лег на землю ногами к эпицентру взрыва. Дикий визг покрышек резко тормозящего автомобиля отшвырнул меня к стене дома.

Не успел еще автомобиль, развернувшись, остановиться, как из него стали выскакивать ребята в дорогих, пятисот долларовых костюмах и так же быстренько укладываться на землю ногами к эпицентру взрыва, бережно закрывая голову руками!

Рванул я Сергея за руку и минут десять мы с ним, задыхаясь от быстрого бега, петляли по проходным дворам. А в ушах чудился сзади топот башмаков на качественной платформе.

– Да, отдышавшись, сказал Серега, – хоть и хорошо живут, но в страхе!

Кладбищенский сторож.

Прибегает сосед, это тот, что справа от меня живет. Да знаете вы его, все его знают – Серёга «Самоделкин». Глянул я на него – идея поперек лица так и светится.

– Саня, а ты знаешь, что сторожем на кладбище сейчас Витька?

– Серёга, ты чего сегодня пил?! – я впал в легкий ступор.

– Да не пил я сегодня! У бабы Лены с антенной возился. Пару часов промучился, всего-то стакан самогонки выпил и то за три подхода.

– Теперь понятно….

– Да ничего тебе не понятно! – перебил меня Серёга, – бабка Лена говорит, что те, кого хоронят последним, они и сторожат кладбище! Давай посмотрим, точно он, Витька, сторожит?

– Ты что, хочешь ночью на кладбище сидеть?! – изумился я.

– Зачем сидеть? Мы твою видеокамеру приспособим и снимем всё….

– Ночью, в темноте? Да и кассета рассчитана на полтора часа всего. Да и снимать, кто будет?

– А вот тут я все додумал! У меня есть прибор ночного видения, с танка кто-то его спер. Мне за бутылку достался. Аккумулятор приспособим, камеру к прибору приладим, все испытаем и установим.

– А видеокамеру включать, кто будет? Сторож на кладбище?

– У тебя же «Панасоник»? Он сам выключается, как пленка кончится, сразу и выключится. А включим мы её будильником!

Припоминаете: были круглые будильники, такие, наверное, только у бабушек и остались, там ещё прикольные две заводные ручки, сзади есть. Ну, вспоминайте. Вспоминайте!

Вот «Самоделкин» и удумал: ставим будильник на нужное время, как только он затарахтит, ручка провернется и включит камеру на запись. Так вот пока он там все это прилаживает да прикручивает, я вам расскажу кто такой Витька. Точнее был, кто такой…. Похоронили его пять дней назад.

Витька – был простой деревенский охламон! Где он работал? Да где он только не работал! И пастухом, пару дней, и скотником на ферме, целый месяц, и на посевной….

Нет, он не был не лентяем, просто так вот и сложилось у него с работой. Не сошлись они с ней характерами! Зато по части всяческих приключений (чуть не написал: на собственную попу) он был непревзойденный мастер.

Начнем с того, что из досок смастерил Витка лодку и катал девчонок по деревенскому пруду. Туда же запустил мальков карпа и ревностно следил, что бы никто их не ловил.

В распадках горки, что вблизи села, посадил пару десятков саженцев яблони и дурманящий аромат, цветущей метелью, наплывал на дома теплыми майскими вечерами. Была у него ещё одна страсть – мотоцикл. И не простой, а настоящий крутяк – «Ява»! Гонял он на ней классно. А так как прав на вождение у него отродясь не водилось, то он приляпал сзади табличку: «Привет ГАИ», чем изрядно достал последних.

«Гайцы» считали своим долгом погоняться за Витькой пару раз в неделю. Не знаю, с чего они так, толи его тренировали, толи себя, так сказать адреналина для.

В трудную минуту погони, Витька проделывал коронный трюк – сворачивал на плотину. Узкая тропинка, с одной стороны – плещется вода, а с другой круча обрыва. Ему то что, уйдет от погони. Но однажды, менты устроили настоящий облом нашему Витьку. Достал он их конкретно! Один экипаж загнал Витька на плотину, а другой уже дежурил с противоположной стороны. Представляю, какие у них были лица, когда Витёк, не раздумывая, направил мотоцикл влево. А там круча, такая что кувыркнуться и сломать себе шею, раз плюнуть. Долго потом пересказывали славные работники полосатой палки и свистка, как Витька лег на сидение мотоцикла головой назад и юзом врезался в кусты. Крутанул ручку газа, да и продрался через чащу.

Умер он от оторвавшегося тромба.

Ночью, в огороде, мы проверили творение рук «Самоделкина». Камера исправно включалась – пластмассовая палочка, примотанная к ручке будильника, плавно нажимала на нужную кнопку. Питания аккумулятора вполне хватало на прибор ночного видения. И то, как мы кривлялись, махали руками перед объективом, камера исправно отсняла.

В завтрашний вечер, приладили мы всю эту громоздкую аппаратуру у свежей могилы. Приладили хорошо: видно было и аллею, и оградку, памятник заваленный венками. Только камера «стреляла» сантиметров на тридцать выше могильного холмика.

Установили время: десять ноль-ноль. Что кто-то унесет дорогостоящую видеокамеру, мы не боялись. Весь наш агрегат был замаскирован в кустах, да и кто ночью пойдет на кладбище?!

Утром, за полчаса до работы ко мне прибежал Серёга, он рано утром, снял камеру и просмотрел запись.

– Есть! Но только не понять что это! Посмотри сам.

Посмотрел. В темно-зеленом свете, угадывались деревья по бокам аллеи, чуть посветлело, когда луна повисла над горизонтом. Серёга перемотал пленку назад:

– Вот, смотри, чуток назад, отмотаем…. – потрогал он кнопки.

Та же аллея, чуть видна оградка и темные силуэты венков на памятнике. Только вот – что это? Слабое, но явное свечение внизу кадра в том месте, где могильный холмик. И вот – раз и промелькнуло, светлым пятнышком. Интересно! Интересно и немного тревожно – что это?!

– Видел? Ты это видел?! Это он сторожить отправился! Давай сегодня снова камеру поставим, но уже на пол одиннадцатого!

– Давай, ставим снова, только чуть пониже камеру наклоним.

– Нет, сильно низко нельзя, вход из кладбища не будет видно. Если Витька сторожем назначен, он должен ходить там, возле входа.

Вторая ночь дежурства нашей камеры принесла ещё больший сюрприз.

Утром, теперь уже я сам снял видеокамеру и внимательно смотрел сделанную ею ночную запись. Вот что ей удалось заснять:

Луна поднялась довольно высоко – камера включилась в пол одиннадцатого ночи. Все было, как и вчера – та же аллея, залитая тёмно– зеленым светом, так же видны были контуры венков и прутья ограды. Пришлось прервать просмотр – пришел Серёга, весь в нетерпении и волнении.

– Заснялось, что ни будь? – он навис у меня над плечом.

– Пока ничего. Да и посмотрел я, может половину пленки, давай дальше, только ты под ухом не пыхти!

Минут десять камера фиксировала тихую кладбищенскую идиллию. И вот оно – снова свечение внизу кадра, там, где земля холмика.

– Смотри, смотри! Оно точно движется, видишь, остановилось у венка.

Все случилось так неожиданно и странно, что мы даже отпрянули от экрана видеокамеры.

Яркий, почти светящийся силуэт поднялся снизу от земли и замер почти в центре кадра.

На что он был похож? На маленького человечка, вот голова, плечи, даже руки угадывались. Ростом эта зелень, была чуть больше ребенка, двигалась рывками, суетливо, да и двигалась, ли? Казалось – «оно» просто поправило венок и не спеша ушло вниз, словно втянулось обратно в могильный холмик. И вот – снова, но уже у другого, противоположного, венка! Вон, даже плечи опущены и голова какая-то словно непричесанная. Привидение снова поправило венок и обратно нырнуло под землю. А вот и нет! Слабое свечение внизу обреза кадра переместилось к памятнику и застыло там, легким светлым облачком. Всё, в камере кончилась пленка.