Александр Колупаев - Когда отцветет папоротник Страница 6

Тут уже я засуетился. Такое увидеть! Прежде всего, отмотали к началу, туда, где видно было этого «сторожа». Подключили камеру к телевизору: может, на большом экране будут видно отдельные детали. Нет, никаких подробностей мы не углядели, разве что рост определили точнее.

– Права была баба Лена, вот он – сторож! Это Витькина душа вышла кладбище охранять! Давай, ещё фотографировать будем?

– Нет, никакого сторожа! Ты сам подумай, если это душа, то чему там светится?

– Не скажи! Видишь – оно движется? Венки перевесила? Ну, поправила…. Ты сам видел, как их трогала.

– Серёга, погоди, не тарахти! Это привидение вполне разумное. Видишь, оно не ушло от могилы. Понять бы, откуда оно взялось и куда делось!

– Так давай, ещё снимать будем! Вон, эти кадры на компьютер перенесем и пленку заново запишем.

– Нет, мы сделаем проще, пойдем сами и все посмотрим.

– Да ты чё?! Страшно….

– Пойдем вдвоем, ружьё с собой прихватим.

– Да где ты его возьмешь? – удивился «Самоделкин».

– У Бориса выпросим, у него и билет охотничий и ружьё есть.

– Страшно, всю ночь сидеть там.

– Да мы долго и сидеть не будем, до двенадцати и домой. Фонари возьмем, ружьё, да и согреться чего.

– Согреться взять надо! И для храбрости, тоже соточку принять неплохо! – сразу прибодрился Серёга.

Пока он возился, перенося информацию на компьютер, я, направился к Борису. Тот внимательно выслушал меня и категорически отказался дать ружьё. Но заметив промелькнувшее на моем лице недоумение, рассмеялся и успокоил:

– Да разве я брошу вас в такой авантюре! Сегодня, в полдесятого, пока не стемнело, я буду у вас. Привидение, что засняли, покажите?

Борис, просмотрев наше кино, так изумился, что поставил в угол ружье и, сняв патронташ, попросил прокрутить видеозапись снова. Пока он смотрел, вставляя комментарии по поводу размера и характера движений привидения, Самоделкин, появился возле нас излучающий каменную уверенность.

– Вот, смотрите, что я принес! – Серёга, протянул на ладони какие-то серенькие кусочки.

– Что это?

– Серебро. Я с электрических контактов нарубил, зарядим в патрон, ни одно привидение, ни один призрак не устоит!

– Ну, Самоделкин! Ты у нас прямо спец по призракам! Ты бы ещё святую воду приволок!

– Да чего ты Саня к нему прицепился! Видишь, старается, Серёга, думает, как нам подстрелить этого призрака.

– Ладно, делайте что хотите, только друг друга этим серебром не перестреляйте.

Вот такая, полусумасшедшая троица, направилась прямиком на кладбище. Что бы не было так скучно, а если на прямую, да по секрету – не было так страшно, взяли и напиток. Для храбрости. Не, немного взяли – я не пью, разве так, за компанию, в праздники, и то самую малость. Всего две бутылки, крепленого вина, взяли.

Пришли засветло, летом темнеет поздно, к одиннадцати часам. А до темноты, мы успели расположиться неподалеку от могилы. Место выбирал Борис. Обзор, удобство для стрельбы…. Не скрою, место было хорошее и для съемки. Самоделкин тоже не возражал – столик и скамейка способствовали этому. Пока мы выбирали место, настраивали аппаратуру, даже ружье зарядили – серебряной дробью, незаметно стемнело.

Луна только показала свой краешек из-за горочки. Слабый ветерок, шуршал листвой, нагоняя горьковатый тополиный запах. Село затихало, изредка тявкали собаки, словно переговариваясь в ночной тиши. Мои охотники за привидениями, опустошив одну бутылку, заметно повеселели и почувствовали себя храбрей, что не скажешь обо мне.

А вот вы сами попробуйте в сгущающихся сумерках, сидя рядом с могилами, да в окружении крестов и памятников, ждать неизвестно что. И самое главное – это неизвестно «что», вполне материально! А что может ещё снять видеокамера?

Признаюсь – в это время я даже немного стал верить во всякие призраки и привидения.

Самоделкин, с Борисом, принялись за вторую бутылку, и мне самому пришлось поглядывать на экран прибора ночного видения.

И – вот оно! Яркое пятно, размытое кустарником, быстро переместилось по экрану прибора.

– Есть! Вот здесь, появилось! – тихо окликнул я охотников.

Борис, схватился за ружье, Самоделкин, прилип к экрану прибора.

– Где?! Не вижу…. – свистящим шепотом спросил он у меня.

– Теперь, смотри у Витькиной могилы – я медленно развернул прибор в нужном направлении.

– Ого! Смотрите, какая жуть! – он отпрянул в сторону.

Я прильнул к экрану. Ярким зеленым пятном, на могильном холмике, светилось нечто непонятное. Это было похоже на закорючку, да ещё подпертую внизу.

– Не стреляй! – остановил я Бориса, услышав щелчок взводимого курка.

Привидение, тоже услышало этот звук и подпрыгнуло на могильном холмике.

Что-то очень знакомое почудилось мне в этом порывистом движении.

– Серёга, давай свет!

Самоделкин, схватил со столика мощный фонарь и направил свет на свежую Витькину могилу. Два ярких огонька вспыхнувшие в ответ, были настолько неожиданны, что Сергей выронил фонарь. Свет погас, и темнота обрушилась на нас.

– Спокойно! – успокоил я своих партнеров, – Самоделкин, ищи фонарик, оно все ещё рядом с могилой.

– Саня, оно, что там делает? – Борис, не расставаясь с ружьем, заглядывал через моё плечо на экран прибора.

– Стоит, словно маленький человечек стал на колени, вот смотри – голова, плечи, ног только не видно….

– Я фонарик нашёл, – сообщил нам Серёга.

– Давай, посвети на могилу, но только тогда когда я скажу. Мы отойдем в сторону.

– Да ты что?! Я боюсь! – жался к нам Сергей.

– Ладно, потихоньку, идем все вместе.

Мы стали красться, обходя могилу справа, и приближаясь к ней.

– Свет! – скомандовал я Сергею.

Яркий свет выхватил прутья ограды, венки, желтую глину могильного холмика и на ней – сидящую собаку.

– Это же Джек! Витькина собака, он к нему пришел, вот молодец! – восхитился Самоделкин.

– Джек, Джек, фьють, фьють – позвал он собаке.

Пёс забеспокоился, потряс головой, смешно разбрасывая по сторонам висячие уши, и боязливо отошёл в сторону.

– Идем домой, – я взял камеру и прибор, Сергей с Борисом, тяжелый аккумулятор и мы направились к выходу. Отойдя метров на двадцать, оглянулись. В свете фонарика, у ворот кладбища сидел «сторож», верный пес – Джек и смотрел нам в след.

На мгновение мне, материалисту до мозга костей, показалось, что он просто присел у ног своего хозяина, которого похоронили неделю назад.

Рывок вперёд.

Вот не могу отделаться от какого-то липко-суетливого и немного пакостного чувства, что осталось от перестройки! Как только началась она, родимая, так и закрутила, завертела, словно нитки в пеньковой верёвке. А как же: всем захотелось денег много и сразу!

Ну а я что, лысый?!

Конец ознакомительного фрагмента.