Александр Воронецкий - Золотая лихорадка в русском варианте Страница 5

«Ну…я тоже с удовольствием!»

«Да?» – опять улыбка, – «И когда тебе показать?»

Я собрался предложить, что можно и сегодня – десять дней воздержания явно сказывались, но приятный разговор пришлось срочно прервать. В двери появился начальник управления Игорь Константинович Старцев. Принятый нами деловой вид его ничуть не обманул – видно по смешинкам в глазах. С секретаршей он поздоровался как всегда:

«Привет, Танюша!»

А в мою сторону обронил:

«Сиди здесь и жди, Скоро вызову,» – и прошел в свой кабинет.

Вот те да! Хорошее меня не ожидает, ежели Игорь Константинович не здоровается. Таня это тоже знала отлично, и на меня посмотрела с сочувствием.

«Всегда так с тобой, обязательно помешают в нужный момент», – попыталась разрядить обстановку, – «Ладно, садись, у меня работа началась!» С гримасой легкой обиды, уже секретаршей, а не подругой, она упорхнула в коридор с графином в руках. Как я полагаю, за водой для первого кофе. На часах без минуты девять. Что ж, сажусь, хорошего ничего не ожидаю. А вот что ждет плохое – очень даже интересно!

В приемную Таня вернулась не одна. Пропустив вперед солидного вида мужчину, предложила тому присесть, сделала мне глазки, и с полным графином прошла в уголок, где как я знал, за ширмой стоял столик с принадлежностями кофе-чайной церемонии.

Мужчина, ясно начальник, поздоровался со мной ровным голосом. Обычное приветствие двух незнакомцев по необходимости. И присел в сторонке, выразив отсутствие намерения пообщаться. Да на него и времени не осталось – из кабинета выглянуь Игорь Константиновия, обвел нас взглядом:

«Уже здесь? Прошу обоих!»

В кабинете поздоровался за руку с только что пришедшим, мне опять ни слова. Подвел того к столу:

«Садитесь!» И показал жестом куда именно садиться мне, так что бы оказался не рядом, а напротив посетителя. Затем обогнул стол, занял свое кресло, и меня представил:

«Павел Петрович, это Алексей Александрович Валуев, наш сотрудник, с которым вы будете работать. Познакомьтесь пожалуйста».

Я и Павел Петрович встали, кивнули друг другу, пожали руки. По завершению процедуры, шеф обратился к моему новому знакомому:

«Павел Петрович, повторите пожалуйста все, о чем мы с вами говорили вчера. Пожалуйста поподробнее, с деталями» Затем нагнулся к пульту вызова секретарши: «Таня, ко мне никого, я занят»,

Мой новый знакомый глубоко вздохнул, и глядя в пространство между мной и начальником начал:

«У нас украли тридцать килограмм золота».

Ну и ну! В голове закрутился рой мыслей, трансформировать которые можно в двух выводах:

– ну и охрана в наших банках (а где еще хранят золото?), и

– а причем здесь я, со своим угонным машинным отделом и только четырьмя маленькими звездочками на погонах?

Мой рот непроизвольно открылся поведать об этом собеседникам, но Игорь Константинович коротко пресек:

«Помолчи!» – а Павлу Петровичу, – «Пожалуйста с самого начала!»

«Хорошо», – тот на секунду задумался, и продолжил, – «Я начальник геологической партии. Ищем все, что может быть, но специализируемся по золоту. Работаем давно, нашли и изучили несколько объектов. Там начали добычу, но это уже не мы, наше дело только найти и изучить. Так вот, четыре года назад появился объект, очень хороший. Вскрыли его с поверхности – канав столько накопали, черт ногу сломает, потом разбурили все. Короче, рудное тело – это порода, в которой есть золото, оконтурили, а на глубине пересекли скважинами.

Последние два года вели самые ответственные работы. Прошли шахту, знаете наверное, что это такое. Из шахты прошли горизонтальные выработки прямо по руде. Мы их называем рудными штреками»,

Здесь геологический босс остановился, пожевал губам:

«Я, конечно, объясняю примитивно, без деталей. Хотя все сложнее некуда», – ну конечно, у других всегда проще, – «Как проходят рудный штрек? Вначале на забое, это на его окончании, берут много проб, десятки. И по стенам штрека, и грубо говоря, по полу и потолку тоже отбирают пробы. Это обязательно. Затем вперед забоя бурят шпуры – дырки в породе, горизонтальные дырки длиной чуть больше метра. В них закладывается взрывчатка и все взрывается. То-есть, порода дробится, обрушается и штрек как бы продвигается вперед на метр. Вот так. А теперь самое главное. После каждого взрыва разрушенная порода поднимается на поверхногсть и складируется на специальной площадке, каждая отпалка отдельно, по порядку, и каждой куче породы дается свой номер. Сейчас объясню для чего.

Помните, что вначале отбираются пробы? А что бы их обработать, сделать анализы, уходит в лучшем случае месяц, а то и больше. А анализы еще нужно просчитать, обобщить.Ну много чего еще нужно. В итоге только через два-три месяца узнаем, сколько чистого золота содержится в каждой тонне породы в каждой отдельной куче. То-есть, в каждой отпалке».

Павел Петрович опять пожевал губами.

«Шахту мы весной прикрыли, что можно демонтировали, а за остатками приглядывает сторож. За площадкой с рудой тоже.

Послали туда экскаватор и самосвал – часть руды собирались отправить на изучение дальше. А геолог не нашел несколько отпалок. На плане есть, а в натуре нет. Так что вернулись ни с чем.».

Он сделал паузу и продолжил:

«Дело такое, что … я с главным геологом рванули туда сразу же. Точно, нет четырех отпалок. Сторож на месте, место безлюдное, а руды нет. Потом подсчитали: тридцать килограмм золота, в самых богатых отпалках. Для нас конечно не смертельно, замену найдем, но золото все же умыкнул кто-то. Вот с этим я к вам приехал».

Павел Петрович замолчал, тяжело вздохнул и по очереди посмотрел – на меня отвлеченно, а на Игоря Константиновича с надеждой.

«Все понял?» – это шеф мне.

«Понял, только», – ну да, что никаких выходных мне не видать и даже приятный вечер сегодня не светит – это я понял, а вот что дело не угонного отдела – об этом хотел напомнить.

«Никаких только», – Игорь Константинович посмотрел на меня в упор и очень серьезно, – «дело угонное, и тебе разобраться, откуда угнали машины, куда их вернули и кто это сделал. Золото здесь вторично, так что тебе и карты в руки. И не тяни. Выезд сегодня, как только соберетесь», – здесь он глянул на геологического начальника и тот согласно кивнул, – «Временной фактор важнейший, сам знаешь. А аванс тебе дадут»,

Ну как мысли читает! Я только собрался вопрос задать, а уже ответ слышу! Все же несколько вопросов задать изловчился, и с полчаса мы уточняли пути движения информации о содержании золота в пробах, начиная с лаборатории в городе, где делают необходимые анализы, и до рудной площадки непосредственно в геологической партии.Определили круг работников, с этой информацией связанных, и предварительно посчитали, что никого подозрительного в областном центре не вырисовывается.В завершении разговора Игорь Константинович чуть-чуть меня обрадовал:

«Машиной тебя Павел Петрович обеспечит, можешь не спрашивать.Детали обговоришь с ним по дороге, ехать вам долго. Так что оформляй документы, получай деньги, и досвидание». Хорошо хоть о бабках не забыл!

Здесь хозяин кабинета встал, нам ничего не оставалось, как повторить то же самое, а мне вдобавок повернуть в пол оборота и сделать шагом марш из кабинета.

В приемной Танечка вопросительно на меня посмотрела, но сидел посетитель. Оставалось прискорбно махнуть рукой и выйти в коридор успокоиться сигаретой. Минут пять я вводил в себя никотин, дождался геологического начальника и быстро договорился что и как нужно делать перед отъездом, время которого по обоюдному согласию наметили на «сразу после обеда», прямо от управления.

А потом я закрутился-завертелся как белка в колесе. В комнате угонного отдела Алексей Александрович ждал с утра, уже зная, что мне поручено новое дело. Пару часов обсуждали совместно проделанную работу. Затем я заделался писакой и столько же времени сочинял мыслимые и не мыслимые бумаги непонятно для кого и для чего. Это только по прошлой командировке. Потом оформлял бумаги по предстоящей работе. В итоге обеденный перерыв закончился, а я только-только завершал писанину.

В окно увидел, что к управлению подъехал Уазик, из него вышел Павел Петрович и начал прохаживаться у проходной, поглядывая на часы. Заставлять ждать – последнее дело. Я ускорил темп и через пятнадцать минут все завершил, включая процесс прощания с сочувствующими сослуживцами. Выскочил в коридор с намерением бежать на улицу, но ноги понесли почему-то совсем в другую сторону – к приемной.

Танечка сидела за столом, что-то печатала. На меня подняла голову:

«Ну как?»

«Кранты», – я махнул рукой, – «прямо сейчас уезжаем, опять наверное дней на десять!»

«Тогда счастливо! Вспоминай меня иногда!»

«Это само собой. И шнурочек то я еще увидеть должен!»

«Смотри, не задерживайся! – Танечка улыбнулась, – «Надоест ждать – другому покажу!»