Александр Дубровин - Солнце на мундире (сборник) Страница 5

Сложив аккуратно рукопись, писатель протянул её Андрею:

– Читайте молодой человек! Что касается личности Нечаева-Мальцова то, на мой взгляд, он занимает достойное место в ряду таких меценатов, как Третьяковы, Морозов, Мамонтов, Солдатенков. Благодарный сын своего отечества! Достойный муж России! Судьбы таких людей нельзя оставлять в прошлом, в забытьи. Их нужно выставлять на свет и пропагандировать, чтобы служили они образцом и примером для нас – живущих.

6

Уже темнело, когда Андрей, прижимая к телу висевшую на плече сумку, в которой лежала заветная рукопись, направлялся от деревни в сторону шоссе. Со слов писателя, в это время останавливался нужный Андрею автобус. Долго и искренне Андрей благодарил Виталия Сергеевича. Обещал ещё приехать. На остановке стояли, обнимаясь, долговязый парень и невысокая девушка. Они с интересом оглядели Андрея. Парень, нахлобучив на голову капюшон и сунув руки в карманы куртки, самодовольно хмыкнув, отвернулся, а девушка, прижимаясь щекой к пушистому воротнику серого пальто, продолжала смотреть с загадочным женским любопытством. На дороге из-за поворота замерцали огоньки автомобильных фар. Девушка радостно вскрикнула и похлопала долговязого по спине. В автобусе Андрей расположился на сиденье и, прижимая к себе сумку с рукописью, задремал, а к ночи, удовлетворённый прошедшим днём, добрался до своей квартиры. Рукопись он положил в свободную от бумаг папку для документов, что лежала в письменном столе.

На следующее утро, прихватив папку, с радостным воодушевлением шёл он по знакомым улицам и переулкам. Город наполнялся звуками и движением, что исходило от каждодневных людских дел и забот. Андрей свернул на улицу с похожими один на другой домами из красного кирпича. Он часто ходил здесь и не обращал на дома эти внимания. Теперь же – разглядывал их. Четыре или три нешироких окна выходят на улицу. Сделаны они арками – сверху дугообразные и выделены кирпичом, покрашенным белой краской. Дома эти строил для своих рабочих Иван Сергеевич Мальцов. Предназначался дом на две семьи. Половина его, с земельным участком и дворовыми постройками, – на одного хозяина. Такую половину дома местные жители называют «мальцовской». Это жильё и в наши дни считается престижным в городе. Возле одного из домов пожилая женщина в синем пальто и белой беретке прогуливалась с собачкой, держа её на поводке. Лохматая собачонка, упираясь лапками, тянула хозяйку за собой. Андрей поздоровался и, желая продолжить разговор, спросил первое, что пришло на ум:

– У вас тут поблизости дом никто не продаёт?

С немолодого, но по-женски миловидного лица на Андрея уставились внимательные глаза. Взгляд задержался на папке для документов, которую Андрей держал перед собой.

– В крайнем доме половинку продавали, – женщина показала взглядом в конец улицы. – Но они продали. Дорого продали! – она кивнула головой как бы в подтверждение своих слов.

– А я смотрю, с кем это моя бабка чирикает? – из распахнутой калитки со двора дома появился мужчина пенсионного возраста. В трико и тапочках, нахлобучив на голову спортивную шапочку, он застёгивал молнию на куртке.

– А тебе всё подслушать надо! – повернулась к нему женщина, но, увлекаемая собачкой, которой явно надоело топтаться на месте, отпуская поводок, поспешила за ней.

Мужчина оказался общительным. Бодрым голосом он говорил:

– Мы тоже не лаптем щи хлебаем, знаем, кто эти дома строил! Для рабочих как для себя строил! Здесь же стены вековые. На них бы и вторые этажи настроили, – собеседник взглянул на Андрея с хитрым прищуром в глазах, – но тут заковыка получается. Можно во дворе пристроить, а перёд дома, что на улицу выходит, нельзя трогать. Для того чтобы сохранить историческую архитектуру города! Это местные власти решают. Я с этим согласен полностью! Чтобы не соврать, живу здесь лет двадцать. Все удобства. У нас потолки высокие, просторно и подпол, – мужчина удовлетворённо вздохнул и, улыбаясь, как по секрету негромким голосом сообщил:

– У моей собачницы, которая сейчас с собачонкой гуляет, сестра двоюродная имеет четырёхкомнатную квартиру и предлагает моей поменяться жильём, а моя ни в какую! Я, говорит, в «мальцовской половинке» живу! – собеседник громко рассмеялся. Андрей поддержал его смех улыбкой и, попрощавшись, заторопился вдоль домов по улице.

Он подошёл к дверям больничного корпуса, как выяснилось, рано – посетителей ещё не пускали. Входивший в здание врач в ответ на просьбу Андрея передать папку с рукописью в палату остановился и принялся протирать платком стёкла очков. Прищурив глаза, из-под надвинутой на лоб белой шапочки он вгляделся в Андрея:

– Вы ей мужем приходитесь?

– Надеюсь им стать, – засмущавшись, пояснил Андрей.

– Ничего положительного о её состоянии сказать не могу, будем ждать сдвигов в лучшую сторону, – водрузив очки на нос, доктор убрал платок в карман белого халата. – Надеюсь, это не бомба. – Он взял папку из рук Андрея и, неожиданно широко улыбнувшись, скрылся в дверях.

Андрей несколько раз набирал номер Полининого телефона. Он дозвонился до неё, когда больничные двери открылись для посетителей. Она вышла из палаты в нарядном, купленном Андреем, халате. Стояли в коридоре у окна, и Полина с застенчивой улыбкой на бледноватом лице старательно объясняла:

– Рядом бабушка лежит – дремлет постоянно. Телефон отключаю, чтобы её не будить.

Тоже улыбаясь, Андрей соглашался с Полиной. Поинтересовался, передали ей рукопись или нет. Сбивчиво, волнуясь, принялся рассказывать, как раздобыл рукопись книги.

На следующее утро, так же у окна в коридоре, Полина воодушевлённо благодарила Андрея, твердила, что читает не отрываясь, и с неподдельной радостью пересказывала прочитанное.

– Что вы с ней сделали? – уже знакомый Андрею врач, проходя по коридору, узнал его и указал на Полину. – Как подменили её! – Поправив на лице очки, он задумчиво кашлянул. – Так дело пойдёт, будем выписывать.

Ближе к полудню следующего дня Полину выписали, и они с Андреем, прихватив пакет с её вещами, уходили из больничного городка. Весеннее солнце, как будто приветствуя их, светило навстречу. Шагая рядом, Андрей разглядывал попутчицу, которая, моргая карими глазами, увлечённо рассуждала о прочитанной книге. Белое лицо с тонкими чертами. Любимое лицо и тело желанное! Откуда взялось это притяжение? Протянулись к Андрею невидимые нити от этого хрупкого создания с тонким голоском. Неведомо как привязались в душе его узелками накрепко. Необъяснимо это! В этом и загадка, и чудесная радость! Земное чудо – любовь!

Конец ознакомительного фрагмента.