Александр Беляев - Два зеркала. Хроники затомиса Страница 5

– Посмотри, – пожал плечами Андрей, – пухлый пончик… впрочем во сне она другая. Хочешь ее телесный облик посмотреть или шельт? Шельт – там в шаре, в пространстве ее сна.

Не отвечая на вопрос Андрея, Аня подошла к спящей и наклонилась над ней, поскольку в астрале зрение работало как-то по-другому и достаточно часто происходили всякие непонятные зрительные аберрации. Из сумерек на нее глядело пухленькое, простенькое, немного кукольное личико в обрамлении слегка вьющихся темных волос. Наполовину разметавшееся во сне тело, едва прикрытое полупрозрачной ночной рубашкой, было, пожалуй, излишне полным для ее совсем еще молодого возраста, а большая, уже рыхловатая грудь только подчеркивала это впечатление.

«Впрочем, – подумала Аня, – говорят, многим мужчинам нравятся такие пышнотелые куклы», – при этом она почему-то знала, что вначале к подобным мужчинам относился и Андрей, но теперь, похоже, он полностью пересмотрел свои сексуальные приоритеты, и испытывал к своей молодой жене растущее день ото дня раздражение.

– Неужели понравилась? – услышала она сзади себя язвительный голос Андрея, – хотя ты – сама девчонка, ты навряд ли меня поймешь. Хочешь на ее шельт во сне посмотреть да узнать чем она во сне занимается? Слетай к шарику, можешь зайти ненадолго туда, только особо не задерживайся. Я на всякий случай тебя сопровождать не буду, правда, скорее всего, она меня не узнает, раньше, по крайней мере не узнавала, но мало ли что, на всякий случай нам вместе лучше не появляться.

Со смешанным чувством (Аня подумала, что заглянуть в чужой сон – это как подглядывать в замочную скважину) девушка дала себе мысленный паторн подняться вверх, и медленно поплыла к мутной искривленной поверхности, которая, по мере приближения, стала быстро увеличиваться в размерах и вскоре уже заслонила собой всю противоположную стену. Впрочем, когда Аня обернулась назад и посмотрела вниз, то и всей остальной комнаты не оказалось. Она висела в темноте напротив мутной поверхности, заслонявшей все видимое пространство перед ней, причем, несмотря на то, что эта поверхность излучала слабый мутный свет, пространство он не освещал, и было непонятно, продолжает ли Аня оставаться в комнате, которую просто не видно из-за темноты, либо находится в мрачном беззвездном космосе. По мере приближения к поверхности, которая совсем недавно была пульсирующим шаром, возникло чувство, что там, по ту сторону поверхности что- то происходит, оживились тени, зазвучали едва уловимые звуки, смешки, неразличимые диалоги, неуловимые музыкальные фразы. Казалось, еще недавно до этого шарика на серебряной веревочке было рукой подать, а тут оказалось, что до него лететь и лететь, и не то, чтобы он стал недоступным, но приближался крайне медленно, постепенно превращаясь в нечто иное.

Наконец тягостное сближение закончилось, Аня зависла напротив экрана (одна из стенок бывшего шарика), за которым уже довольно отчетливо кружились в стремительном вальсе размытые тени, дотронулась рукой до гладкой поверхности, и в то же мгновение экран покрылся рябью, и рука прошла внутрь, даже не почувствовав преграды. Тем не менее, сам экран достаточно бурно отреагировал на внедрение чужеродного предмета и от руки Ани во все стороны пошли опалесцирующие круги, как от брошенного в спокойную воду камня. Тут она увидела, что на звездном небе (она готова была поклясться, что буквально секунду назад небо было абсолютно пустым), возникло некое перемещение. Несколько звезд сорвались со своего привычного места, и в мгновение ока покрыв разделяющее их и Аню пространство, по пути превращаясь в дымные шары, которым еще недавно был Леночкин сон, врезались в выгнутую поверхность экрана, и исчезли внутри, вызвав сумятицу в рядах танцующих теней, которые побросали своих партнеров и начали отплясывать какой-то невообразимый рок-н-рол. Одновременно с той стороны экрана, куда Аня просунула руку, девушка почувствовала чье-то мимолетное прикосновение-рукопожатие. Это привело замешкавшуюся, было, Аню в чувство, и она решительно шагнула в опаловую рябь, тут же очутившись в очередной полутемной комнате. Впрочем, возможно это был и целый зал, поскольку если стены и были, то их скрывал царящий здесь полумрак, и Аня сразу оказалась в центре этого зала, где везде в беспорядке были расставлены кровати, тоже затемненные, поэтому невозможно было разобрать, кто там находится, хоть и явно ощущалось, что они не пустуют. Почему-то Ане не захотелось выяснить, чем там эти существа занимаются, где-то впереди, в отдалении маячил мутный свет, и Аня пошла туда, стараясь держаться подальше от затемненных кроватей. Когда на ее пути все же возникла одна из них, то при ближайшем рассмотрении, это оказалась и не кровать вовсе, а кучка мусора, в потемках принимаемая за таковую, причем, с совсем близкого расстояния выяснилось, что это даже не мусор, а сложенные горкой аксессуары мужского и женского интимного туалета: трусы, трусики, лифчики, чулки, прокладки, презервативы и Бог его знает, что еще. От всего этого у Ани возникло тошнотворное чувство, особенно когда эта куча зашевелилась и из под интимного хлама показалась чья-то спина. Впрочем, на мгновение расступившаяся темень вновь сгустилась, поэтому, кому принадлежала спина Ане узнать так и не удалось, и достаточно было сделать несколько шагов в сторону, чтобы бесформенная куча вновь стала напоминать обычную двуспальную кровать.

Неожиданно Аня оказалась в кругу освещения, которое создавала небольшая настольная лампа с круглым зеленоватым абажуром, и выяснилось, что освещает эта лампа необъятных размеров кровать, на которой лежали не меньше десятка атлетически сложенных обнаженных парней с какими-то схематичными, как у манекенов, лицами, лишенными какой-либо индивидуальности. Все они оказывали внимание единственной девушке, лежащей в середине, которая, в отличие от этих живых манекенов, имела вполне отчетливое пухлое личико, а ее такое же пухленькое тело прикрывала ночная рубашка, впрочем не особенно скрывающая ее весьма внушительные, не по возрасту, прелести. Парни-манекены, беспорядочно гладящие и ласкающие пухлую девицу, никак не отреагировали на Анино появление, девица же, напротив, устремила на нее светлые, весьма живые глаза, и испуганно присела, стряхнув с себя руки назойливых кавалеров, которые почему-то тут же застыли в неподвижности.

– Андрей? – смущенно пробормотала девица, явно обращаясь к Ане, – а мы тут со школьными друзьями встретились. Ты ничего не подумай, мы к экзаменам готовимся, видишь сколько учебников прочитали!

И действительно, повсюду вокруг валялись книжки и отдельные листы, на которым можно было разобрать только большие надписи: билет такой-то и такой-то, а на многочисленных потрепанных учебниках, во множестве раскиданных по полу фигурировало одно и то же название: «Биология». При этом мелкий текст сливался и ничего более прочитать не представлялось возможным.

– У нас экзамен по биологии, – оживленно продолжала объяснять Леночка (Аня не помнила, называл ли Андрей ее имя, но точно знала, что это жена Андрея и зовут ее Лена). – Экзамен сегодня принимают – тут, в соседней комнате, видишь на двери расписание висит! Ребята уже сдали и мне теперь помогают. Мне тоже скоро идти, а я боюсь что не сдам. Я вообще не хочу школу заканчивать, и если я экзамен сдам, то опять на второй год останусь, и еще год смогу в школе учиться, не хочу никогда ее заканчивать, иначе работать придется, а работать я боюсь. Так что не ревнуй, милый, это – просто мои школьные друзья, иди ко мне, вместе готовиться легче, у тебя же тоже экзамен на носу.

«Может я и вправду в Андрея превратилась, – удивленно подумала Аня и начала себя разглядывать. Нет, Андреем она не стала, правда вместо белого платья принцессы, на ней были синие джинсы и синяя футболка, в которых она и вправду могла походить на парня – впрочем, никогда раньше ее с парнем не путали и, тем более, с близи.

– Ты что-то путаешь, – начала объясняться Аня, – я не Андрей и вообще не мужчина, неужели меня можно с мужчиной спутать? Но, как бы то ни было, если сюда сейчас нагрянет настоящий Андрей, то вряд ли он поверит, что ты тут к экзаменам готовишься! Кстати, трудно поверить, что за этой дверью экзамены принимают, больше всего это место напоминает публичный дом.

– Как это ты не Андрей, – почему-то пропустила весь остальной Анин монолог Лена, – я что, своего мужа узнать не способна?! Ты, наверное, от меня отказаться решил, подумал, что я со своими школьными друзьями тут сексом занимаюсь! Ты всегда меня Бог знает в чем подозревал, если рядом оказывались мужчины, а это – не мужчины, это – школьные друзья. Для меня единственный мужчина – это ты, и я хочу, чтобы ты сейчас сюда ко мне лег, а на них внимания не обращай, они подвинутся. В конце концов – ты мой муж и обязан со мной спать!