Ирина Белояр - Картошка и саксофон. Сборник фантастических рассказов Страница 5

– Сочувствую, – я помотал головой. – Послушайте, а куда все-таки исчезают ваши сотрудники? То есть, почему их отражения пропадают отсюда?

– Не только отсюда, отовсюду пропадают. Выздоровевшим нужно втянуть щупальца, чтобы окончательно прийти в норму. А потом они выберут себе эпохи по душе… Видите, я тоже оперирую искаженными представлениями о порядке вещей: сейчас, потом… Иначе не выходит, увы.

– Кстати, насчет эпох. Если время – шар, значит… двигаясь в будущее, рано или поздно окажешься в прошлом?

– Теоретически. Если вы облетите Вселенную по кругу, то вернетесь на Землю. Также и здесь. А практически временной шар, как и вселенский, бесконечно велик. Атман охватывает лишь незначительную часть. Чем сильнее человек, тем шире область его отражений. Самые мощные индивиды – Стрелочники. Их проекции раскиданы на сотни тысяч лет. Стрелочники даже в своих воплощениях выглядят как спруты.

– А Диспетчер говорил, что этот… гмм… спрут – детище генных инженеров.

– Пошутил, – отмахнулась Проводница. – В вашей эпохе без чувства юмора не проживешь.

…Не знаю, поверил я во весь этот бред, или не поверил. И какой импульс подтолкнул меня к следующему поступку. То ли желание пройти свою колею до конца и выяснить: что же там, на полустанке… То ли потребность окончательно вывести эту чертову шаражку на чистую воду.

– Я хочу взять билет.

– Прямо сейчас? – растерялась женщина – наверно, не ожидала такого резкого перехода от слов к делу. – Вы столько новой информации только что получили. Может, стоит обдумать?

Может, и стоит. Может, имеет смысл вообще забить на эту «поездку». В конце концов, не сошелся свет клином на здешнем Стрелочнике. Будда прозрел сам. Его последователи тоже прозревают. А так же йоги, даосы и еще целая куча тому подобной публики. Если в сентенциях Проводницы есть хоть доля истины – ничто не безнадежно под этим небом…

…Уйду. И свернет моя колея в привычный поток рутины, к набору стандартных функций: Специалист, Налогоплательщик, Алиментщик. Жалкие одноразовые проекции огромного меня… Какие уж там йоги. Какие, на хрен, даосы…

– Хочу прямо сейчас.

Твердой рукой достал из кармана сторублевку, хлопнул на стол и добавил:

– Клиент всегда прав.

Стрелочник был занят изнурительным делом: пытался водрузить стакан (на сей раз из-под кефира) на тумбочку возле дивана. Водрузил неудачно.

Проводница отреагировала быстрее меня. Далеко не юная женщина с ловкостью пантеры метнулась вперед и успела поймать стакан на лету. Потом взяла с тумбочки салфетку и заботливо обтерла мутанту нос и майку от кефирных клякс. «Хоть бы слюнявчик повязали», – брезгливо подумал я. Тоскливое зрелище: повелитель умов не в состоянии обслужить себя даже в элементарном. Хотя… много ли я знаю о повседневной жизни сильных мира сего? Только парадную сторону: теннис, восточные единоборства…

Женщина мягко тронула монстра за плечо:

– У нас пассажир.

Стрелочник поднял невидящий взгляд. Как и в прошлый раз, метнул ко мне свободное щупальце. Подержал возле моего лица и прогнусавил:

– Ошибок нет.

Проводница обернулась, беспомощно развела руками.

Черт. Сговорились они, что ли?

– Скажите ему: двенадцать километров от вокзала. Стрелка на двадцать пять градусов левее. Что должно было случиться дальше?

Женщина слово в слово повторила мой запрос.

Стрелочник промолчал, изучая собственное щупальце.

– Боюсь, столько информации сразу он не воспримет… – вполголоса сказала Проводница.

Стрелочник шевельнулся. Второй подбородок сплющился, затем принял исходную форму: монстр кивнул.

– Слава богу, – пробормотала женщина и указала на кресло возле дивана. – Прошу.

Я сел. Проводница защелкнула у меня на запястьях какие-то браслеты, на голову нацепила обруч.

– Что это?

– Датчики состояния. Иногда пассажирам в момент отправки становится плохо. Вам-то вряд ли станет… Считайте – чистая формальность, для моего душевного равновесия.

– О'кей, – с сомнением изрек я.

– Счастливого пути. Жду вас обратно, с победой.

Дама отошла в сторону.

Свободное щупальце монстра скользнуло ко мне и мокрой тряпкой опустилось на лоб.

…Дальше – провал.

Очнулся я не в поезде. В овраге у железнодорожной насыпи. Встал, отряхнул куртку, осмотрелся, и… кажется, взлетел.

Мать честна…

Если вы не представляете себе многомерное пространство – описать я вам не смогу. Если вы не видите, что время – бесконечно огромное поле у вас под ногами, ни горизонта, ни конца, ни края… И оно действительно окрашено в самые разные цвета. Неподалеку от меня – черная клякса, а вокруг – разноцветье, разнотравье, не пойми чего. Воздух переливается, объекты перетекают один в другой. А в небе – несметное число прозрачных осьминогов с человеческими головами.

И земля, и воздух – все пронизано железнодорожными линиями.

Мир перед глазами поплыл…

…Очухался я снова в овраге. С насыпи спускается человек.

Он. Такой же плотный и мордастый, только теперь – ни тени неряшливой беспомощности. Лицо – породистое, аристократичное, в исполинской фигуре – недюжинная сила.

И – всего две руки почему-то.

– Так-то лучше, – говорит человек вместо приветствия. – Чуть проснулся, понимаешь – и тут же в небеса. Еще от собственной шизы не отошел, а туда же… Премудрый клиент пошел, беда с вами.

– Ага, – тупо отзываюсь я.

– Слушай, парень. Теперь ты почти здоров и свободен. В принципе, можешь уматывать на все четыре стороны… Но у меня к тебе лестное предложение.

– Ага?

– Моя оболочка – там… ну, ты понял, где – скоро прикажет долго жить. Инсульт с диабетом и черт знает чего еще… А у тебя – неплохие способности для нашего дела… В общем, преемник мне нужен. Не на все развязки, конечно. Со всеми ты и не управишься. Пока только туда. Моя проекция сдохнет, а у меня еще полсотни психов осталось.

– Ты отстал от жизни. Всего тринадцать.

– Какая разница, – поморщился мой вербовщик. – Идиотом больше, идиотом меньше.

Рассеянно поглядел в небо и с наигранной небрежностью добавил:

– Если согласишься, мои психи позаботятся о твоих близких.

Торгаш несчастный…

…По-хорошему, мне нужно втянуть щупальца, прийти в себя и набраться сил. А иначе в разных эпохах будут присутствовать в лучшем случае мои фантомы. Рявкни – и развеются. Или одно нежизнеспособное тело на диване в особнячке – город Москва, век двадцать первый…

Конечно, это вопрос времени (тьфу, пропасть!). Очухаюсь – и наполню все свои проекции нормальной плотью. Было бы желание и… тьфу, оно самое.

Но на ответственном посту Стрелочника у меня этого самого не будет…

– Ты не обязан соглашаться. Можешь вернуться на станцию отправки. Иштар ждет тебя. Думай.

– Кто ждет?

– Проводница. Иштар – ее имя, она не помнит.

На станцию отправки? К набору стандартных функций – Рабочая Лошадь, Дойная Корова и далее по списку?.. Как прикажете это понимать? «Лестное предложение» Стрелочника – ультиматум? Либо работаешь со мной, либо – обратно в дурку?.. Так и думал: разводилово тут сплошное. Свободен, но изволь отказаться от свободы ради тринадцати психов. Добровольно-принудительно.

Утешает одно: на самом деле, не тринадцать. Еще есть уроды вроде меня. Которые уныло ползут по своей колее, тянут лямку и считают это жизнью…

Помните слово на букву «м», которым я называюсь? А что делать. Наш путь – одноколейка. Если уж угодил на эту ветку – поздно пить боржом.

– Ладно, отец. Чего думать, когда трясти надо… Валяй, приступай к обучению.

Двенадцать часов, которые потрясли Клеткинштат

Цепрянец проснулся. Ноги болели. Голова чугунной болванкой грозила продавить изголовье кровати, а заодно и пол. Вплоть до цементной стяжки.

Не открывая глаз, Цепрянец пошарил на тумбочке, извлек пару таблеток из общей кучи и отправил в рот. «Когда-нибудь меня обязательно отравят», – подумал он с надеждой, но потом рассудительно добавил: «А… кому я нужен. Вот раньше…»

Лежа с закрытыми глазами и прислушиваясь к побоищу таблеток с организмом, Цепрянец (Цезарь-Елизавета I-Петр I-Рузвельт-Ярослав Мудрый-Наполеон-Екатерина II-Цицерон) вспоминал вкус былых побед и порох сражений, обижался на судьбу, жалел себя, сетовал на неблагодарных соотечественников.

Он был одним из первых. Он помнил время – двадцать лет назад – когда гигантский, обнесенный колючей проволокой комплекс был отдан под проект гения Клеткина (кодовое название – «Гены древних героев»). Гений Клеткин… Цепрянец хмыкнул. Да, гений в некотором роде. Гений пиара. Гениальный проныра… Цепрянец (тогда его звали иначе) сам был среди тех молодых генетиков, которые методом мозгового штурма разработали и раскрутили многообещающее дело. Большинство из них стали первыми добровольцами, и не всем повезло. Клеткин так и не стал ничего себе вводить, а злые языки утверждали, мол, руководителю проекта не чужды гены академика Лысенко…