Денис Чернов - Бог любит Дениску. Сборник рассказов Страница 6

Сердце матери не выдержало, и пластиночка оказалась у меня в руках. С каким трепетом я нес ее домой! Даже если бы мне в тот момент предложили обменять эту маленькую пластиночку на все сокровища мира, я бы не стал рассматривать это предложение.

Я пришел домой и не раздеваясь кинулся к проигрывателю. Дрожащими от нетерпения руками я поставил пластиночку и, прильнув к динамику, погрузился в волшебный мир музыки. Песня была о том, как мужчина вернулся в город, где не был много лет, и пришел к дому, где жила его первая любовь. В нем пробудились старые чувства, он кинулся к окну, за которым жила та, которая на всю жизнь отпечаталась в его сердце.

«Я нашел этот дом, я в окно постучал

Я назвал ее имя, я почти прокричал.

И чужой человек мне ответил без зла:

«Здесь, наверно, она никогда не жила».

Я как будто прожил вместе с этим человеком всю его жизнь. Мое сердце разрывалось на части от обиды за него. Я плакал так горько, как будто это я потерял свою первую любовь.

«– Ты ошибся! – мне город сказал.

– Ты забыл! – усмехнулся вокзал.

– Ты ошибся! – шептали дома.

Спелым снегом хрустела зима.

А над крышами вился дымок.

Но ведь я ошибиться не мог!»

Я прослушал эту песню еще раз, потом еще и еще… Каждый день, возвращаясь из садика, я садился у проигрывателя и раз за разом проживал вместе с Мартыновым эту трагедию.

– Опять свою страдальную завел! – возмущался папа.

Поначалу в его возмущении было больше иронии, но потом с каждым днем становилось все больше раздражения. И в один прекрасный день, придя домой, я не обнаружил своей пластиночки. Она куда-то пропала. Я до сих пор подозреваю родителей в том, что пропала она не без их участия. Я поплакал и со временем успокоился, но рана от несчастной любви Мартынова глубоко отпечаталась в моем сердце.

Шли годы, мой музыкальный кругозор расширялся. Я никогда не понимал тяжелой музыки. Мне нравилось диско, спокойный и мелодичный рок, фолк. Я следил за новинками и тратил на кассеты весомую часть своих заработков. А зарабатывал я с самого детства.

В 15 лет на меня свалилось огромное богатство. Друг моего отца привез из Японии подержанный музыкальный центр. Купил он его там за какие-то совсем смешные деньги. Центр был ярко-красного цвета – двухкассетный магнитофон с автореверсом, радио и проигрыватель. У него не было колонок и не крутилась пластинка. Дядя Саша великодушно отдал его мне. Колонки у меня были, а пластинку я сумел починить. У меня началась новая жизнь. Когда у меня появлялась какая-нибудь музыкальная новинка, я выставлял колонку в окно и включал музыку на весь двор.

Однажды, когда я очередной раз травил соседей своим музоном, пришла соседская девочка Ира. Их семья жила прямо над нами. Мы очень дружили. Ее папа дядя Толя дома бывал редко. Все время где-то на заработках пропадал. А вот мама тетя Лариса была нам как родная. Входила к нам без стука, а иногда и без повода.

– Мама спросила, нельзя ли сделать музыку погромче? – спросила, заикаясь и волнуясь, Ира.

Я кивнул и пошел убавлять звук. Я подумал, что от волнения она перепутала и сказала «погромче» вместо «потише». Через пару минут опять раздался звонок в дверь. На пороге стояла тетя Лариса.

– Ну ты что, назло что ли, убавил? Уж никогда бы не подумала, что ты такой жмот!

– Так ведь просили потише!

– Да Ирка, наверное, перепутала. Я просила погромче. Песня у тебя уж очень красивая играла. А у нас вторую неделю магнитофон сломан, так хочется музыки. Уж ты не жадничай.

– Вы какие-то неправильные соседи, – пошутил я. – Никогда бы не подумал, что соседи могут попросить сделать громче.

После этого каждый день ко мне стали прибегать то Ира, то ее сестра Люба, то сама тетя Лариса и просить сделать погромче. Меня это стало немного напрягать. Иной раз хотелось включить музыку фоном и заняться каким-нибудь делом, но они все время требовали максимального уровня громкости. И наконец мне пришла в голову гениальная идея. Я нашел длинный электрический провод и провел его через окно из своей комнаты в комнату тети Ларисы. Она как раз была над моей. Подключил их колонку к моему музыкальному центру и поставил тете Ларисе выключатель, чтобы она могла отключать музыку на ночь, ибо я имел привычку под музыку засыпать, а когда просыпался в 7 утра, то обязательно включал себе что-нибудь бодрящее. Так мы и жили несколько лет. Я закончил школу и пошел работать на завод. Временами я даже забывал, что работаю личным диджеем своих соседей. Об этом напоминал только уходящий в окно провод.

Однажды я вернулся домой глубокой ночью немного подшофе. Перед сном, конечно же, включил музыку. Иначе я не мог засыпать. Кассета проигрывала и выключалась после того, как я усну.

Утром я проснулся от громкого крика тети Ларисы. Ее впустила в квартиру мама или сестра. Тетя Лариса была не зла, но очень возмущена.

– Ах ты кобелина! Где шляешься по ночам?! Людям спать спокойно не даешь! Музыку в три часа ночи включаешь! – орала она, ворвавшись ко мне в комнату.

– Так я же вам выключатель поставил, чтобы вы на ночь выключали, – возмутился в ответ я.

– Да больно нам нужен твой выключатель! Мы им ни разу не пользовались. Больно хорошо засыпаешь под музыку, утром «Пет шоп бойз» тебя с кровати поднимает. Я уж и забыла, когда последний раз будильником пользовалась.

Оказывается, в эту ночь, когда у меня заиграла музыка, тетя Лариса подумала, что наступило утро. Она подняла дочерей, приготовила завтрак, накрыла стол. За завтраком она удивилась, что на улице не рассветает, хотя именно в это время обычно вставало солнце. Пошла в гостиную посмотреть на часы и схватилась за сердце. Времени три часа ночи, а у нее накормленные дочки с заплетенными косами в школьной форме сидят за столом. Пришлось девок опять спать укладывать. А тетя Лариса с тех пор начала пользоваться выключателем, потому что домой по ночам я стал приходить все чаще.

Школа

В августе 1985 года нам дали квартиру на Семи ветрах. 1 сентября я первый раз пошел в первый класс в среднюю школу №2. Я еще никого не знал в этом районе, и в школе у меня совершенно не было друзей. Папа привел меня на линейку, мы нашли наш класс, он передал меня учительнице и стремглав побежал на работу. Я остался один среди незнакомых мне людей. Все были очень красивые и нарядные. Вокруг школы было чисто и ухожено. На небольшом зеленом склоне напротив парадного входа цвела клумба в виде надписи «Миру – мир». Я вглядывался в лица и пытался увидеть среди них хоть одно знакомое мне лицо. И вот в толпе учеников более старших классов я увидел Сережу. Месяца за три до этого я вместе с мамой был в гостях у его родителей. Он где-то гулял, но забегал домой перекусить, и нас познакомили. Он был старше меня на пару лет и очень прохладно отнесся ко мне. Но сейчас я увидел в нем единственного знакомого мне человека. Я стал ему подмигивать и улыбаться, но он почему-то поморщился.

После линейки мы все пошли в школу. Я так долго ждал этого момента. Вот я первый раз в жизни переступаю порог школы на правах ученика. В тамбуре передо мной нарисовался Сережа:

– Ты чего, шелупонь мелкая, глазки мне строил на линейке? Чего лыбишься! Я тебе что, клоун?

– Серый, отдай его мне, – откуда ни возьмись ко мне подлетел крупный, бритый наголо мальчишка моего возраста.

– Бери. Он твой, – великодушно ответил Серый. В следующую секунду у меня в глазах потемнело и поплыли цветные круги. Максим Арцебашев (так звали бритого первоклашку) стремительным ударом головы разбил мне нос. Из носа брызнула кровь, залив новую школьную форму, букет цветов, новые туфли. У меня кружилась голова. Глаза были переполнены слезами. Я задыхался от обиды. ЗА ЧТО? Ведь я ни в чем, абсолютно ни в чем не виноват!

Мои обидчики мгновенно испарились, а ко мне подбежали сердобольные девочки из старших классов. Они повели меня в помещение к техничкам, умыли, оттерли кровь, откуда смогли, и отвели в 1Б класс. Так началась история длиной в 10 лет.

До школы я прожил 7 лет в центре города на улице Советской, и у меня было много друзей. Мы жили в двухкомнатной хрущевке с мамой, папой, сестрой, бабушкой и дядей Сашей. Дядя все время был в море, но когда приходил из рейса, яблоку было некуда упасть. Я не сильно страдал из-за тесноты. В детстве совершенно не замечаешь всяких бытовых неудобств. А родители только и жили мыслями о своей собственной квартире. Папа работал в порту, и на 10-й год работы ему наконец-то дали квартиру. Если быть более точным, это были две комнаты в старом деревянном общежитии. Все удобства были на улице. Но мои родители были счастливы. Такой долгожданный свой собственный угол. Они накупили в кредит мебели и обставили обе комнаты. В одной была детская, а в другой гостиная и она же – родительская спальня. Часть гостиной отгородили фанерой и устроили там кухню, которая на ночь при помощи оцинкованного ведра превращалась в туалет. Папа называл наш дом «хрустальным замком», а нашу квартиру – апартаментами.